1.

Люблю Колю. Однажды мы выпивали с Рыбой у Маши, и Коля говорит – хочу еще водки. А Рыба говорит – ну хватит уже. Но Коля все равно пошел, и я за ним. Зима, Иркутск. У киоска стояли гопники. Я говорю – Коля давай не надо? Нет, надо! – говорит Коля, подходит к гопникаам и громко посылает их на такое слово, которое Пригов отнес к пяти самым главным русским словам (наровне с водкой, Богом, хлебом и Пушкиным). Гопники опешили, а мы в ларек. Но водку не купили – купили сосиски в тесте. А когда вышли, гопники начали кричать нам. А один из ударил меня по затылку тяжелым предметом. Думаю это была бейсбольная бита. Я упал на колени, и у меня сломались очки. Потом я вскочил и побежал. Бегу и вижу – Коля бежит. Я его по плечу хлопаю. Он разворачивается и кричит – я тебе сейчас ударю! Я говорю – Коля это я. Он меня узнал, мы успокоились и пошли к Маше.

2.

Что-то вспоминаются истории. Дорога от Девяткино до центра дальняя. Читать не хочется, хочется писать.

Совсем недавно – с 2013 по 2015 года, я участвовал в группе Граммъ. Мы пытались играть экспериментальный панк джаз. И это было хорошее время. Очарованные музыкой дилетанты. Сначала в формате трио, а потом в крутейшем формате дуэта. Саксофон и барабаны. Я тогда только купил комнату на Петроградке и наслаждался магией старого фонда по полной. Барабанщик Трифан жил у меня. Однажды, когда он возвращался с работы, то обнаружил в парадной полумертвую девочку. Это была девочка из детдома, которая нюхала в парадной газ от зажигалки и у нее случился передоз. Таксикоманка. Совсем ребёнок. Трифан вызвал скорую, но пока ждал врачей, девочка умерла у него на руках. Это было ужасно. Нас это подкосило и было решено сочинить скорбную песню – Парадный газ.

А потом, как-то, возвращался я с работы, зашел в парадную и вижу – стоят дети, видимо друзья этой девочки, может тоже из детдома, и грустно молчат. Я сделал лицо взрослого человека и прошёл мимо, а когда начал подниматься по лестнице, очень громко пукнул. Размашисто и музыкально. Конечно я не специально это сделал! Стало стыдно и смешно. Надеюсь я этим детям как-то разрядил скорбную атмосферу. Жизнь-то продолжается.

3.

Когда я играл в группе Граммъ мы иногда ездили выступать в Москву. И сдружились там с тусовкой авангардистов-шумовиков. Тогда они тусовались на Милюте. Был такой шикарный сквот на Милютинском. Пристанище юных маргиналов. И там были геи. Немного, но были. Они одевались в женские платья, ну и вообще чувствовали там себя комфортно. И был там ещё парень с псевдонимом Звукоизвлекатель. Творческая деятельность его заключалась в том, что он ни ч того ни с сего хватал какую-нибудь палку и начинал ей колотить о мир вокруг себя. Извлекал звуки. Такая протомузыка. Иногда очень эффектно смотрелось. У Звукоизвлекателя была падучая. То есть с ним случались приступы. И пить ему было не желательно, но он пил. И приступы тяжело переносил. И вот однажды так вышло, что он напился на Милюте и упал. И плохо ему стало. Лежит Звукоизвлекатель не может пошевелиться. А это же сквот – ходи кто хочет. И заходят к нему в комнату наши геи. И говорят – уходи, мы сейчас сексом будем заниматься. А он говорит – ребята, мне плохо. Они говорят, ну тогда оставайся , но мы тут будем сексом заниматься. И вот лежит звукоизвлекатель, плохо ему, а рядом геи сексом занимаются. Вот такая история. И есть мораль. Надо себя беречь. Надо с молодого возраста заботиться о своём личном пространстве и соблюдать гигиену. А также повышать своё благосостояние.

4.

Вспоминая 2014 и гастроли в Москву с группой Граммъ, я должен упомянуть о случае с Буливаром.

Буливар – так я называл свой тенор саксофон Amati, в честь коня из одного рассказа О.Генри.

Случилось так, что мы с Буливаром вписались на Милюте, и там я познакомился с одним парнем (не помню как его звали), который предложил пойти постритовать.

– Это же Москва! – говорил он. – Тут бешеные деньги можно заработать! Особенно у ГУМа.

Идее лёгкого заработка я очень обрадовался, и мы пошли к Кремлю. Встали у ГУМА, парень начал играть на джамбее, а я на Буливаре. Но к нам быстро подошёл полицейский наряд и забрал в Китайгородское отделение. Инструменты у нас конфисковали и выписали повестку в суд, который должен был состояться через месяц. Нам впаяли административное нарушение. Что мы устроили несанкционированное выступление у стен Кремля. И штраф 10 т.р. А саксофон я покупал за 15. Вобщем, арифметика не из приятных.

В итоге, я скопил денег, заплатил штраф, съездил на суд, что-то там промямлил судье. Забрал Буливара. А ведь он получается все это время сидел за решеткой. Среди конфискованных автоматов и марихуаны. На этом история заканчивается.

Хотя нет – потом я Буливара продал, а купил саксофон Yamaha. И назвал его Руфус.

5.

Про котов ещё напишу. У меня было много котов и кошек. И все на М.

Сначала был Мурзик. Белый и пушистый, но с чёрным хвостом. Он два раза выпадал из окна – один раз со второго этажа, другой раз с восьмого. И хоть бы что. А когда мама умерла и я отправился жить в другую семью к опекунам, Мурзика взяла к себе подруга мамы. Он от нее сбежал и стал бездомным.

Это было в школьный годы. Потом, много лет спустя, уже окончив университет, я решил ещё раз завести кота.

Тяжёлый был период, я страдал психическим расстройством – паничесскими атаками. И купил на блошином рынке кошку Марфу. Трехцветную, короткошерстную. Какая была умная кошка! Мы вместе гуляли и веселились. А однажды даже съездили вместе на Байкал. Мы с подругой Мариной жили неделю на берегу в палатке, а Марфа свободно гуляла где ей вздумается, питалась кузнечиками, а к нам приходила только ночью поспать.

Потом Марфа родила Макара. Макар был очень красивый, но глупый. Любил полежать. Мы жили на первом этаже, и Марфа часто выпрыгивала в окно, гуляла целый день, а вечером возвращалась с мышкой в зубах. У Макара долго не получалось допрыгнуть до подоконника, до форточки, но когда получилось и он выбрался на улицу, после первой прогулки вернулся с дохлой крысой в зубах.

Пришло время уезжать в Питер и я отдал котов другу в деревню. Нормальная бурятская деревня. Друг потом писал – Марфе там очень нравится, она дружит с коровами. А Макар зимой ушёл в лес и там пропал.

Здесь в Питере я завёл кошку Марту. Она добрая. Недавно мы с друзьями обвенчали её с котом Тархуном. Не думаю что у них что-то получится. Тархуну семь месяцев, а Марта стирилизованная.

6.

С честностю очень странно у меня. Я могу не читать книгу, но говорить всем что прочитал. Вот Монтень "Опыты". Всем говорю что читал. И даже цитаты оттуда держу в голове. Например:

"Следовать своим склонностям и быть настолько в их власти, чтобы не мочь отступаться от них или подчинять их своей воле, означает не быть самому себе другом, а тем более господином; это значит быть рабом самого себя".

А ведь я его читал в университете, в ночь перед экзаменом, от силы страниц 50.

Грош цена моей исповеди. Да и не стыдно уже. Прикольно даже. 34 года.

7.

Бродский вот писал, что когда в ссылке вставал рано утром и шёл на работы, то чувствовал себя народом. Я вот тоже иду утром по Девяткино и чувствую. Эти рожи. Школьник ли, миловидная продавщица – все имеют вид угрожающий и одновременно жалостливый. Спектр большой, но сердцевина в этом. Так писал Шаламов про зэков. А тут свободное, светское общество.