– Когда я сорок раз нажму на умножение, останови меня, – приказал он.

Профессор нажимал только на две кнопки: «2» и «×». И так до сорока раз. Два умножить на два, два умножить на два, два умно…

– Стоп, – сказала она.

Все жаждали увидеть, что было на экране. Профессор к каждому подошел надменно, чтобы те взглянули. Когда наступил мой черед, я посмотрела на калькулятор. На экране светилась нереально огромное число: «199 023 255 552». Я не поняла, к чему эта цифра была нужна.

– Три поколения рождаются в веке, – продолжил профессор. – Давайте восстановим древо, отсчитав 40 поколений назад, около 1000 лет. Мы получаем такое количество людей, которое превышает число всех живущих ныне на Земле, – держа калькулятор, он поднял руки вверх. – Вот сколько людей родились до нас, и каждый их ген уже в нас. Человек рождается со всеми качествами, мы только выбираем их. И разве может быть это индивидуальностью? Мы все на самом деле одинаковы в характере, манере, качестве, во вкусах и тому подобное, но мистика в том, что мы все равно отличаемся друг от друга.

Он вздохнул и посмотрел на нас. Мы все были в ожидании истины. Я пыталась догадаться самостоятельно, что он имел ввиду, но это выходило в пустую.

– Энергия! То, как мы принимаем ту или иную информацию, то, как мы перевариваем происходящее. Это и есть индивидуальность. Психология называет это «уникальным кодом», а религия говорит: «душа».

Так странно, вроде бы я была так близка к правде и в то же время так далеко от нее. Мне хотелось остаться и послушать продолжение того, чего я еще не знаю. Профессор рассказывал многое, выслушивал каждого. Все настолько казалось интересным, что я и не заметила, как быстро проходил наш сеанс.

Вскоре, когда он был уже окончен, мы, выходя из здания, решили пойти в ближайший бар, чтобы познакомиться поближе друг с другом. Я не отказалась, мне было интересно, что нас связывало, ведь профессор выбрал нас не зря.

Глава третья

Александра

Иногда хочется, чтобы мечта так и оставалась мечтой. Думая об этом, я загружала в машину ружья и прибамбасы для ловушек. С детства я хотела жить в дикой природе, где-то в глубине леса в деревянном доме, с потрясающим видом на горы, наслаждаться особым ароматным воздухом, и чтобы каждый день охотиться, а вечерком зажигать костер. Такая жизнь отшельника в фантазиях кажется желанной. Но я уверена, если бы она осуществилась, была бы совсем иной, уж точно не сказкой.

– Готова, красавица, к охоте? – спросил меня папа.

– Так точно, сэр, – я положила в машину последнюю сумку.

Папа подошел и обнял меня.

– Ммм… твои волосы так вкусно пахнут, – сказал он, уткнувшись носом в мой затылок.

Мой папа – бывший военный, он обожал развлечения, которые были похожи на его прошлую жизнь. Поэтому с младенчества он приучил меня к охоте. Каждый год мы отправлялись в лес. Сама я не любитель охоты, но ради дорогого мне человека я была готова на многие жертвы. Мой папа входил в число тех людей, которые для меня значат многое, намного больше, чем я сама.

Несмотря на его возраст, в растянутой футболке и мешковатых шортах он выглядел намного моложе, чем на самом деле. Когда ты наблюдаешь человека постоянно, на протяжении всей своей жизни, его сложно увидеть объективно, но тот факт, как смотрят на него женщины, всегда показывал то, что мой отец весьма хорош собой.

– Залезай, детка, – папа открыл для меня дверцу машины.

Разместившись и пристегнув ремни безопасности, мы тронулись с места. Я решила как можно скорее включить песни до того, как отец начнет любопытствовать о моей жизни. Только мне стоило дотронуться до кнопки «плей», он тут же выключил магнитофон.

– Как у тебя насчет психологии?

– Лучше не бывает, – ответила я.

– Ок. Может, у тебя какие-то перемены?

Я посмотрела на него с тоской, ведь я знала, к чему он вел этот разговор. С самого начала ему не нравилось то, что я не выбрала медицинский факультет. Служа в Афганистане, он сильно оценил эту профессию, даже чересчур, и я его в этом понимаю. Представляя, что его товарищи или близкие друзья ранены, окровавленные, находятся в госпитале и надеются только на врачей, он испытывал бурю эмоций. Этот кадр из прошлого впечатался в его сознание, бремя спасения жизней лежит на врачах, от них зависит судьба тысяч военных. Это повлияло на него так сильно, что он влюбился в работу врача.

До сих пор у нас остались большие разногласия насчет моей профессии. Он не смог переубедить меня. Может, в далеком будущем я буду жалеть о своем выборе, но я уверена в одном: мне некого будет винить, кроме себя самой. Ошибка, совершенная только тобой, всегда полезнее, чем та, которая сделана другим человеком. Ведь та превращается в ненависть, а своя собственная – в урок.

– Если ты имеешь ввиду, собираюсь ли я перейти на другой факультет, то мой ответ «нет», – ответила я слегка грубо.

– Я не это имел ввиду, детка.

– Неужели, – подняла я брови.

Он посмотрел на меня, поняв, что со мной этот номер не пройдет.

– Ну, может, только чуть-чуть, – признался он, – просто я вижу, как ты из принципа не хочешь делать то, что тебе подходит.

– Папа, человеку всегда подходит то, что ему нравится, и ты это прекрасно знаешь. Ты сам мне это твердил, помнишь?

– Спасать людей, быть героем, бороться со смертью тебе разве не нравится?

Он был прав, это мне нравилась, на втором месте у меня всегда было желание стать врачом, но оно было вторым, а не первым.

– Я не буду менять свое решение. А теперь закрыли тему или я никуда не еду, – предупредила я.

– Ладно, ладно, остынь, – поднял он руку, показывая свое поражение.

Повисло длинное молчание. Мне не хотелось больше говорить, я просто сидела молча и смотрела в окно на зелень парка, который мы проезжали.

– Не бойся менять маршрут в своей жизни, будь смелее, – оборвал тишину папа.

Он просто невыносимый человек, его упрямство меня всегда поражало. Не останови его, он может говорить об этом все время напролет. Лишь бы отстраниться от темы, я решила ему ничего не отвечать.

Мы ехали недолго до дома Марии, я послала ей смс с текстом: «братан приехал, выходи». Пока мы ждали ее, я пересела на заднее сидение, чтобы в дороге быть с ней. Не прошло и нескольких минут, как она появилась. Глядя на нее, как она шла к нашей машине, я вспомнила про рисунок художника, из-за этого мое хорошее настроение превратилась снова в унылое.

– Встречаешь друзей с кислым лицом? – спросила Мария, закрыв за собой дверцу машины.

– Не с той ноги встала, – ответил за меня папа.

– Я знаю, что ей поможет, – она вытащила диск из своей сумки и отдала отцу, – это ей точно поднимет настроение.

Зазвучала моя любимая мелодия, но она все равно меня не успокаивала, мне хотелось рассказать Марии о том рисунке, доказать, что все это время за мной на самом деле кто-то наблюдал, и это не было вспышкой иллюзий. Я подсела к подруге так, чтобы нас не слышал папа.

– Ты не замечала ничего странного последнее время? – прошептала я.

Она посмотрела на меня взволновано.

– Нет, а должна была?

– Помнишь, как мне казался человек, следивший за мной?

– Ну, помню.

– Так это была вовсе не галлюцинация, – начала ей рассказывать о том, как я познакомилась с художником, и о рисунке, на котором зафиксирован тот таинственный человек.

Она слушала меня внимательно, не пропуская ни детали. Когда я закончила, ее лицо выражало изумление.

– Не может быть, – сказала она.

Мне стало намного легче, когда я поделилась своей тревогой. Было такое ощущение, что отныне мне не придется одной выбираться из проблем. Теперь я понимаю, насколько важно иметь друга, ведь без поддержки или без совета намного труднее найти выход.

– Сандра, ты понимаешь, что это уже не смешно, – продолжила Мария.

– Вот именно это меня и пугает, – мой голос дрожал, – я нутром чую, что мне стоит переживать.