– Ты – кладезь новостей – рассмеялась Вероника. – Что Евдокия? Недовольна?

– Обычно это ты у нас кладезь новостей, а я так, на подхвате. Евдокия ходит у порога, поджидает нашу загадочную жиличку. Гость то её, больше не к кому было ему приходить.

– Да понятное дело. Только вот где она сама пропадает?

– Понятия не имею. Меня вот что больше интересует – Саша налила себе заварку в кружку и плеснула туда же кипяток. – Когда она вернется? У нас ведь и номера телефона её нет. Как ей позвонить? Надо предупредить, что так все вышло.

– Это у тебя нет, а у меня есть – подмигнула Вероника.

– Иди ты! – Сашка распахнула и без того большие глазищи. – Откуда?

Вероника продолжала красить губы и хранить интригующее молчание.

– Ник! – не выдержала Сашка. – Ну говори уже!

– Сама она дала мне, откуда же еще?

– Когда?

– Недавно. Подловила меня в коридоре, и говорит – Вероника захлопнула косметичку. – Мол, ты вроде тут самая адекватная, запиши мой номер. Мало ли, на всякий случай. Вдруг я уеду, или не смогу появляться несколько дней, то позвоню. И мой номер взяла тоже, кстати говоря.

– И ты молчала! – Сашка укоризненно посмотрела на подругу.

– Да что тут рассказывать? Ну дал человек номер телефона, так это нормально и даже правильно. А то сама знаешь, у нас то с трубами проблемы, то со светом перебои. И если что, пришлось бы дверь ломать. А у нас в квартире физической силы раз-два и обчелся.

– А ты куда собралась? Ты же в отпуске? – Саша взяла со стола конфетку в зеленой обертке и развернув её, положила в рот.

– Ну положим, в отпуске я только с завтрашнего дня. А сегодня я к маме поеду, за Темкой.

– Ты же вроде только в воскресение за ним собиралась?

Вероника вздохнула. Когда ты живешь в коммунальной квартире, толщина стен которых равна толщине картонки, сохранить что-либо в тайне становится очень сложной задачей. Практически невыполнимой.

– Решила забрать пораньше, любопытная ты Варвара – рассмеялась Вероника. – А ты почему такая, без настроения?

– Бывший достал – призналась Саша. – Вот у меня где уже сидит – она провела рукой по горлу. – В этот раз решил не брать к себе на выходные Ксюшу, а взял только Савву, представляешь? Его жена, эта Светка, якобы плохо сходится с Ксеней. И вообще Свете сейчас нервничать нельзя, её эмоциональное состояние передается Лешику – передразнила Саша своего бывшего мужа. – А как я дочке должна объяснить, что она больше нежеланный гость в доме своего родного отца!? Пришлось Ксюню оставить дома под предлогом того, что она простужена и может заразить маленького Лешу. Ужасное чувство, скажу я тебе – врать собственной дочери.

– Могу тебе посоветовать лишь одно. Если не хочет брать Ксюшу, значит пусть и Савву тоже не тронет. – посоветовала Вероника. – Пусть лучше с тобой, но вместе, или если к отцу в гости, но тоже вместе. Главное сейчас мир в вашей семье, а эти молодожены, уж там как-нибудь сами разберутся.

– Ну сколько это может продолжаться! – закричала из прихожей Евдокия Михайловна. – Я не понимаю, сколько я ещё должна стоять возле порога и поджидать эту гулену? В конце концов я не обязана этим заниматься!

– Ну вот – вздохнула Вероника. – терпение у бабули совсем закончилось. Иди передай ей номер Марины, а то скоро она всех нас разорвет, аки Цербер. Ну уж теперь нашей соседке мало не покажется. Евдокия из неё всю кровь выпьет. И с нас заодно.

– А мы то здесь причем? У нас есть строго оговорённые правила, которые мы не нарушаем.

– Ну, как будто ты не знаешь Евдокию.

– Иду я! – крикнула Саша. – Сейчас номер принесу и будем звонить.

– Ну ладно, беги – Вероника улыбнулась. – Я сегодня скорее всего у матери заночую, а уж завтрашний утренний чай за мной. Идет?

Вероника взяла телефон и набрала номер своей мамы – Ирины Сергеевны.

– Мама, привет. Я приеду сегодня, заберу Артема. Что? Да, знаю, что не собирались, и что ему у тебя сейчас лучше, но мы хотим завтра сходить погулять, пока я в отпуске. Или, возможно, что мы останемся у тебя ещё на денек. Решим, как приеду. Да-да, непременно мамочка. Я буду ближе к обеду.

Вероника посмотрела на свое отражение в зеркале.

«Чего ты боишься, дурочка? – спросила она сама у себя. – Тебе все равно, рано или поздно придётся столкнуться с ним. Сколько не прячься, но встреча произойдёт. В самом деле, тебе уже давно не двадцать. Взрослая тетя тридцати шести лет, а веду себя, словно девчонка».

Вероника взяла сумку и скидала туда кое-какие свои вещи. Мысль остаться у мамы на несколько дней показалась ей весьма дельной. Почему бы и нет? Она в отпуске, и даже доделала отчет, который запросил директор. Сегодня четверг, и до понедельника она вполне может позволить себе несколько дней релакса наедине с сыном и мамой. Наедине со своими двумя, самыми любимыми людьми.

«А муж? – промелькнула мысль. – Разве он не из числа самых любимых»?

Вероника не стала сосредотачиваться на этом. Она переобулась в удобные балетки, подхватила сумку и закрыв дверь поспешила на автобусную остановку.

Саша вернулась в свою комнату с абсолютно чистой совестью. Она продиктовала номер Марины, Евдокии Михайловне и предоставила ей самой разбираться с загадочной соседкой.

«Документы найду позже. Сейчас важнее развеселить дочь и дать понять, что она не брошенный и забытый ребенок, а самая нужная, самая любимая моя девочка».

Её Ксюшка, с виду уже такая взрослая, с двумя косичками, которые были перевязаны цветными резинками, сидела за столом и старательно переписывала текст из учебника в чистую тетрадь. В школу она сегодня не пошла. Во-первых, потому что и вправду немного приболела, и это было, Саше стыдно даже произносить подобное, но это было, очень кстати! У Федора и Светы маленький Лешик, и естественно к дому не подпускают даже близко тех, кто может угрожать здоровью новорожденного. И во-вторых, Саша посчитала исключительно несправедливым тот факт, что Савва будет кататься с горок и есть мороженное в компании отца, а Ксюшка в это время сидеть за партой, и штудировать учебники, получая новые знания и решая сложные задачки.

Да уж. Но ведь скоро дочь поправится. Она и чувствовала себя уже сносно, только ещё немного подкашливала. И что же делать через выходные? В телефонном разговоре Федор четко дал понять, что нахождение Ксении в его новом доме под большим, а точнее очень большим вопросом. Ведь Ксюша так сильно похожа внешне на Сашу, да и характер, палец в рот не клади. И если шестилетний Савва еще не до конца понимал, почему разошлись родители и его вполне устраивало, что теперь у него будет в два раза больше подарков на день рождение, новый год и другие праздники, да ещё каких подарков! Гораздо лучше, чем раньше! Он вообще считал, и говорил о том, что само времяпрепровождение с папой превратилось в сплошной праздник, а не будничные разговоры о том, как дела в общении с ребятами, и какие у него сегодня успехи, и почему он плакал с утра, когда папа привел его в сад и прочее-прочее, с чем каждый день в обязательном, рутинном порядке сталкивается каждый родитель.

То одиннадцатилетняя Ксения уже все прекрасно понимала многие вещи, которые Саша с удовольствием хотела бы от неё скрыть, но увы, уже не могла. И что папа ушел к другой женщине, оставив их с мамой. И что у папы теперь новая жена, которая диктует свои правила, и что не очень-то она нравится этой новой жене, а папа тем не менее, потакает законам и порядкам этой посторонней для неё, Ксюши, женщины. И что папа теперь живет в большой трехкомнатной квартире, а они с мамой так и остались, в коммуналке. И что больше не будет совместных походов в зоопарк, или в театр всей семьей, как это было раньше. И что в школе её теперь будут считать безотцовщиной, как и многих других детей. И что больше никогда не будет их семьи. А будут они с мамой и отдельно папа, со Светой. Всё это Ксюша прекрасно понимала, и не могла, ну никак не могла настроиться на то, чтобы по-доброму относится к новой папиной жене. Она и эмоций то при ней никаких не выражала. Только говорила спасибо, если Света дарила ей какой-либо подарок. А подарков вначале было много. Света изо всех сил старалась понравится дочери своего новоиспеченного мужа, но, Ксюша, не воспринимала подобные расшаркивания. Для неё было бы важнее, если бы папа остался дома, с ними. А не переехал к Свете. Но уже ничего нельзя было изменить, Ксюша это прекрасно понимала, однако, принять не могла.