– Позвольте дальше расскажу вам я, как живой свидетель тех событий! – Ого! Так значит Сахаров был в той экспедиции! Очень интересно. Подойдя к карте России, Сахаров, не став забирать указку у Сергея, ткнул пальцем практически в центр сибирской тайги.

– Что бы вы понимали товарищи, аппарат упал куда менее удачнее, чем пресловутый Тунгусский метеорит! Тот бы мы вытащили за пару дней! А тут пришлось пробиваться по топям и нехоженой тайге.

Итак, я возглавлял наземную экспедицию. На третий день продвижения по тайге нам радировали из штаба, что, отпустив один вертолет на дозаправку, Манукян, шесть человек его персонала, один представитель КГБ и два спецназовца высадились в тайге. Они сообщили что успешно разбили лагерь, установили уверенную радиосвязь с координационным центром в Туре , и все у них в целом в порядке. Далее из рапортов центра следует, что наскоро подкрепившись и оставив пилота и одного ГРУшника охранять вертолет и припасы, примерно в 15:30 вся группа выдвинулась к точке падения космического аппарата. Больше в этот день с нами на связь не выходили.

На следующий день у нас поломался один из вездеходов, лопнула гусеница. На ремонт ушел практически час. Мы связались с Турой, спросили как дела у группы Манукяна, нашли ли они аппарат. Нам ответили, что с ними связывался под вечер лишь пилот оставленный вместе со спецназовцем охранять вертолет и лагерь. Тот сообщил, что группа еще не вернулась. Утром на связь никто не выходил и на вызовы Туры никто не отвечает. Мы тоже пребывали вызывать Манукяна, но тщетно. Закончив с ремонтом, мы двинулись дальше. Три стареньких ГАЗ 71 буквально вгрызались в болотистую почву, поглотившую бы любую другую технику, но только не эти не убиваемые машины. Ехать нам оставалось около 150 километров, а это еще 3-4 дня при том темпе движения, что позволяла нам тайга. Под вечер того же дня с нами на связь вышел второй вертолет, улетевший на дозаправку и за топливом для первой вертушки. Тот сообщил, что находится практически в районе высадки группы Манукяна и готовится к посадке.

Прям детектив какой то получается, подумал Ларин, к гадалке ни ходи, сейчас скажет, что и со вторым вертолетом связь мистически пропала и они, вдавив газ в пол, помчались сквозь непролазные дебри на выручку.

– Я попросил его выйти на связь после посадки и сообщить, как дела у группы профессора. Спустя пол часа пилот снова вышел на связь и сообщил, что с группой все в порядке, они снова ушли к месту падения, а не выходили на связь, рация мол барахлит! Там какой то магнетизм особый и техника глючит. Я попросил пилота передать Манукяну, что бы он, как вернется в лагерь связался со мной. Проехав еще километров 10 мы встали на ночлег. Ночевали прямо в вездеходах. С нами ехали четверо спецназовцев, они несли ночное дежурство, давая нам выспаться. Перед сном мы попробовали связаться с группой Манукяна, но они не отвечали. Оставшиеся три дня пути мы постоянно вызывали их, но тщетно. Выручали лишь то, что в вертолетах стояли армейские маячки и спустя трое суток мы практически с первой попытки вышли на место посадки вертолетов и лагерь.

Арцев спал всегда чутко, сказывалась служба в Афганистане по контракту, поэтому едва слышные шаги Юрия тут же разбудили его.

– Не спишь уже?

– Уже не сплю… который час?

– Пора, пора уже! Быстро оправиться, чай, кофе, бутерброды и в путь дорогу.

– Профессора разбудил?

– Да он и не ложился судя по его виду! Походу всю ночь со своими игрушками возился. – дернув за веревочный выключатель, Юрий зажег засиженную мухами лампочку, свисающую с потолка на перемотанном изолентой проводе и постучав пальцем по стеклу наручных часов, удалился, оставляя Арцева в одиночестве.

Быстро одевшись, капитан почистил зубы в уличном рукомойнике и, зайдя в дом увидел, что профессор и Юрий уже сидят за столом попивая дрянной кофе. На пластиковой тарелке перед ними лежала крупно порезанная Краковская колбаса вперемешку с кусками черного хлеба.

– Лапшу будешь? – Юрий ловко выудил из стоящего у его ног пакета коробочку с лапшой быстрого приготовления King Lion и кивнув на профессора горестно проворчал. – Вот Сергей Сергеевич отказался! Не бережет себя наука! А ведь неизвестно когда еще поесть нормально выпадет!

– Юра я же вам говорил, с утра только на кофе меня и хватает! Да и если что, у меня в сумке бутерброды, могу даже с вами поделиться!

Арцев, не став отказываться, вскрыл лапшу и по привычке перемолов в кулаке макароны, залил их кипятком из чайника. В ожидании готовности, сварганил себе пару бутербродов, сыпанул коричневого порошка незаслуженно именуемого Кофе в эмалированную кружку и покачав головой, также залил кипятком. Мало похоже на кофе, но и есть бутерброды в сухомятку не хотелось.

– Покушаешь и поедим! – Юрий, дожевывая бутерброд, встал из за стола. – У холодильника твой комплект! Я примерно все подогнал под тебя, но ты уж сам, как наденешь снарягу, под себя скорректируй! Тут разгрузка, восемь магазинов к «Валу», четыре к АПБ и глушитель к нему же, армейская аптечка, противогаз, респиратор, сменные фильтры к ним, нож, сухпай на три дня в рюкзаке, фонарик, батарейки, компас. Каждому даю рацию! Не потерять! Еле достал – НАТОвская PRC 68, без стационарной антенны далеко не бьет конечно , но полкилометра покроет вполне. Разделятся мы не собираемся так, что для наших нужд вполне хватит. Профессор, вы без оружия, у вас там свои приборы. Борь ты с «Валом» работал уже?

Подойдя к холодильнику, Арцев подхватил автомат. Легче традиционного Калаша. Проверил предохранитель, поглядел на газовую плиту сквозь коллиматорный прицел. Погладив рукой огромный глушитель, притронулся пальцем к спусковому крючку и положил автомат на место.

– Разберусь! Если курок есть, выстрелю, не промахнусь , будь уверен! Ты Юр мне только одно скажи, почему все оружие бесшумное? Мы, что, диверсию замышляем?

Перестав жевать бутерброд, ГРУшник как то странно оглядел его с ног до головы, и кивнул на уже вставшего из-за стола профессора.

– Не диверсию, не переживай. Просто те, кто любит обживать Территорию ох, как не любят когда шумят! Я думаю Сергеич по дороге тебе немного расскажет о тех жильцах, если подсядешь к нему на заднее сидение!

Ларин незаметно обвел взглядом собравшихся. Устинов как будто заскучал, несмотря на то, что рассказ был прямо таки насыщен художественным драматизмом и интригой. Генералы во главе с Ксенчуком наоборот навострили уши в предвкушении интересного, а вот ученые. Ученые сидели какие-то кислые. То-ли все эти таежные приключения их не очень интересовали, то ли они ожидали, когда же этот увлекательный рассказ объяснит надобность их появления на этом странном совещании. Хотя нет, кислой выглядела лишь Махова, ее супруг выглядел скорее уставшим.

– Припарковав вездеходы подле вертолетов, спецназовцы быстро осмотрели территорию и, не обнаружив ни единой души, разрешили нам покинуть технику. Лагерь стоял практически нетронутым, словно его поставили, но так и не удосужились провести в нем хоть один ночлег. Ни кострища, ни единой вскрытой консервной банки. Ничего. Лишь около одной палатки спецназовцы нашли свежий звериный помет и погрызенный брезент входного полога. Кто-то предположил, что это росомаха, но охотников среди нас не было и утверждать наверняка, что это именно так, никто не стал. Исследовательское оборудование из вертолетов не выгружали, оно стояло аккуратными кучками вдоль бортов притянутое к ним стропами. Рация к удивлению работала, но была обесточена. Очень странно, все нетронуто, и никого нет. Помнится командир спецназовцев тогда мне сказал, что бы мы снова залезали в вездеходы и не глушили двигатели, а они попытаются найти следы исчезнувшего отряда, или хотя бы место падения космического аппарата.

Ларина так и подмывало спросить как звали командира спецназовцев или его позывной, но присутствие Устинова отбивало в нем всякое желание обращать на себя внимание. Генерала он недолюбливал, тот был знатным самодуром и авантюристом, любил разговоры на повышенных тонах, не терпел, когда ему перечат, и всегда гнул свою линию в любых делах. Но может быть именно поэтому он и достиг таких высот в силовых структурах, а теперь, после отставки, как поговаривают, достиг не меньших высот в быстро набирающем обороты в СНГ бизнесе.