— Понимаете, Гарольд, показания датчиков «климата» в обоих случаях проверялись компьютерами, и те в соответствии с поставленной задачей подтвердили, что отклонения от нормы были незначительными. Тем самым для всех вопрос был исчерпан.

Паттон кивнул.

— Самое высокое отклонение в случае с Ллойдом составляло 0,17%, а у Веверлея — 0,24%. Несложные подсчёты показывают (и это весьма примечательно), что в обоих случаях речь идёт об одном и том же объёме воздуха с точностью до кубического сантиметра: о двух с половиной кубических метрах. Случай? А случайно ли, что в обоих случаях время такого отклонения тоже совпадает до секунды: оно длилось четыре минуты. И вот ещё что: и Ллойд, и Веверлей задохнулись не в малых комнатах, а в просторных залах. Я открою вам одну маленькую тайну, Гарольд: в небольшой комнате ни один из них не мог бы задохнуться.

Паттон не понимал, куда клонит Тимоти.

— Окажись вдруг в маленькой комнате на несколько кубических метров воздуха меньше, мгновенно зазвучал бы сигнал тревоги. Я задал себе вопрос: случайно ли «климат» подал меньше воздуха? Аппаратурой управляет автомат, постоянно измеряющий плотность воздуха в комнатах Внутренней Империи. Итак, ощущался недостаток воздуха, пусть и малозаметный, хотя в это время никто не входил и никакого, так сказать, дополнительного «потребителя» воздуха не появлялось. Может быть, случилась небольшая неполадка в аппаратуре? И что же — оба раза она длилась ровно четыре минуты? И ещё один важный момент: концентрация воздуха должна была понизиться. А она оставалась постоянной. — Тимоти выдержал длинную паузу, с видом победителя глядя на Паттона. — Как так — четыре минуты в кабинеты подавалось меньше воздуха и все четыре минуты концентрация воздуха оставалась постоянной?

— Я ровным счётом ничего не понимаю, — сказал Паттон.

— Мне тоже пришлось хорошенько поломать голову, чтобы понять. Воздуха меньше и в то же время ровно столько же. Есть лишь одно решение, причём настолько простое, как всё гениальное: речь идёт о вакууме!

По выражению лица Паттона Тимоти безошибочно определил, что тот и теперь не уследил за ходом его мысли.

— Гарольд, дружище, но ведь это же всё ставит на свои места! Оба задохнулись в огромных помещениях, наполненных прекраснейшим воздухом. Никаких следов насилия. Оба были практически здоровы. Не вдыхали никаких ядовитых паров. Они умерли... «от ничего». В том-то всё и дело. От вакуума. Я навёл справки. С недавнего времени существует переносная аппаратура для создания вакуума в любого типа помещениях, это как бы миниатюрная модель тех агрегатов, которые создают искусственное небо над замком Брукера.

— И кто, по-вашему, мог пронести такой агрегат в кабинет Ллойда, да ещё и заставить его безучастно наблюдать, как тот приводится в действие?

— Вы как будто упоминали, что свободный доступ в кабинеты кроме самих Ллойда и Веверлея имели только в отдельных случаях их сыновья?

Паттон молча кивнул.

— Вот и получается, что под каким-то ловким предлогом господа наследники околпачили своих недоверчивых папаш.

— Но с какой целью? Ведь у них есть всё, что только можно себе представить!

— А им не терпится самим стать у руля. Сколько можно ждать? Ведь их папаши — члены этого чудовищного «Клуба бессмертных».

— Действительно, — согласился Паттон. — Это могло послужить причиной убийства. Но у господ наследников безукоризненное алиби.

Тимоти презрительно ухмыльнулся:

— Оно ничего не стоит. Один наследник покрывает другого. Кто подтверждает их алиби? Все эти люди находятся в одинаковом положении. И образовали, очевидно, что-то вроде клуба по борьбе с «бессмертными». Раскусить их не составляет труда. А если я до сих пор над чем и ломаю голову, то над другим вопросом: факт остаётся фактом — даже наследники не могут пройти незамеченными в свои апартаменты во Внутренней Империи. И это обстоятельство как бы перечёркивает всю мою диспозицию. Да, Гарольд, тут наш корабль снова сел на мель. Когда отсутствуют неоспоримые доказательства, необходима по крайней мере стройная и убедительная версия. А где она у нас?

Тимоти закрыл глаза и долго лежал без движения. Потом продиктовал Паттону целый ряд вопросов.

— А не поговорить ли вам с Брукером уже сейчас, на этом этапе? — спросил Паттон. — Я не то чтобы дрожу от страха, но жить-то хочется. Тем более если это дело рук сыновей... Я и Брукер-младший в настоящий момент единственные люди, которых босс подпускает к себе.

— Не поверит мне ваш шеф, — сказал Тимоти. — Но я надеюсь, наследник не столь легкомыслен... Он не осмелится... пока делом занимаюсь я.

— Откуда ему знать?..

— Так проговоритесь же поскорее в его присутствии.

Когда на следующий день Паттон принёс нужные Тимоти материалы, тот не впустил его в квартиру: ему-де хочется поработать в полном одиночестве. Он попросил только предупредить Брукера, что нанесёт ему визит в понедельник. Паттон заехал за ним в понедельник за полчаса до назначенного срока.

— Ну как, Тини, разгадали загадку? — поспешил он спросить, не успев даже поздороваться.

Тимони и бровью не повёл:

— А вы разве в этом сомневались?

Он достал бутылку «Хэга» и разлил по рюмкам.

— Да-а, — протянул он, разглядывая коньяк на свет. — Да. Сегодня ночью. А ведь разгадка-то проста. Нет, воистину самое важное — ставить правильные вопросы в подходящее время. Мы с вами, Гарольд, гадали, кто может войти незамеченным во Внутреннюю Империю. А вопрос следовало поставить с головы на ноги: кто оттуда незамеченным может выйти?

Тимоти искренне расхохотался при виде изумлённого лица Паттона.

— Да, Гарольд, вот как всё просто. Будьте внимательны. К имениям боссов проложены и пешеходные дорожки. Те, кто приходят пешком, обязаны войти во внешний «шлюз», встать перед телеэкраном и зарегистрироваться. И при входе, и при выходе. Так?

Паттон подтвердил.

— Если вам угодно вспомнить, в день убийства за Веверлеем-младшим заезжал Чарльз Бенедикт Брукер. Наследнику не требуется никаких разрешений, чтобы беспрепятственно пройти через «шлюз». Он может подойти к «шлюзу» и прямо из замка, по личному ходу, не замеченный никем. Итак, он идёт к «шлюзу», через который уже вышел Брукер, где регистрируется, но не выходит, а возвращается обратно; его друг Брукер уезжает один, но можно подумать, что уехали оба. После чего наследник навещает пожилого господина и под каким-то предлогом демонстрирует ему свой аппарат. Кто знает, что он обещал показать. Старик погибает в вакууме. Несколько погодя входит сын, вводит отцу вирус рака, забирает аппарат и уносит в свои апартаменты. Дождавшись условленного с Брукером времени, снова идёт к «шлюзу», снова регистрируется, впускает Брукера и других господ. Во Внутреннюю Империю идут не специальным ходом, а по парку, чтобы их заметили и слуги...

Несколько недель спустя та же история повторяется у Ллойда. И через какое-то время должна случиться и у Брукера. Метод едва ли не безошибочный. О переносной вакуумной установке пока знают единицы. Никто, кроме наследников, не в состоянии незаметно пронести такую штуковину в замок. И даже если бы кто-то и напал на след, какой полицейский отважится утверждать, будто человек по фамилии Веверлей или Брукер лжёт? Для полиции куда проще подписать свидетельство о смерти от рака крови.

Паттон смертельно побледнел.

— Поедемте, Гарольд, самое время. Хотя для меня безразлично, какой именно Брукер будет хозяином «Юнайтед». И... всё-таки не совсем. Список у вас при себе?

Паттон достал его из кармана и протянул Тимоти.

Брукер ждал Тимоти в своём кабинете, и бутылки виски красовались на столике во всём своём великолепии. Тимоти остановил свой взгляд на «Хауз оф лорде».

Брукер явно нервничал.

— Ну как, вы поможете мне?

— Я открою вам, кто убил ваших компаньонов и кто домогается вашей смерти, но поверите ли вы мне? У меня есть гипотеза, которая всё объясняет, сообразуясь с законом логики. Однако у меня нет достаточных доказательств, чтобы предать убийцу суду.