Камень не отражал свет. Его поверхность была матовой и идеально гладкой, но пугающей, такого оттенка, какого не бывает в природе, будто это был не камень, а сгусток абсолютной, непроглядной тьмы.

Дэймон, наконец, опустил руки от лица и повернулся к женщине.

– Да. Спасибо вам, – он взял медальон и повесил его на шею.

– О, не за что! – женщина широко улыбнулась и ушла.

Дэймон проводил ее взглядом. После, отряхнувшись и кое-как пригладив волосы, он быстрым шагом направился в больницу. Ему надо было найти Анжелу и извиниться перед ней, за свой резкий тон.

Зайдя в главный корпус, Дэймон подошел к информационной стойке.

– Извините, вы не видели здесь рыжую девушку? Она хотела записаться волонтером, – вежливо спросил он у молоденькой медсестры, сидевшей за компьютером.

– Еще раз здравствуй, Дэймон. Ведь так ты себя теперь называешь? – послышался сзади тихий голос, в котором не было ни одной эмоции.

Дэймон обернулся и злобно посмотрел на мужчину лет тридцати с холодным, бездушным лицом, одетого в классический костюм. Мужчина был бы эталоном красоты, если бы не эта его холодность. Правильные черты лица, мужественные скулы, волосы средней длины, уложенные в идеальную, слегка старомодную прическу, без единого непослушного волоска, и полное отсутствие грязи и складок на одежде.

– Да, конечно. Она пошла вон туда, – медсестра махнула рукой влево, словно не заметив мужчину, стоящего позади Дэймона.

– Спасибо, – Дэймон улыбнулся и направился в противоположную сторону, едва заметным жестом позвав мужчину с собой.

– Отстань от нее, Самаэль, – с угрозой проговорил он, оказавшись в безлюдном коридорчике.

– Ты же знаешь, я не могу, – все тем же пустым голосом ответил Самаэль. – Смирись. Так решили наверху.

– Они мне больше не указ! – Дэймон с трудом сдерживался от крика.

– Я не понимаю твоих эмоций. Я просто жду решения. Тебе не стоит меня ненавидеть. Я тебе не враг. Ты злишься на них. Но не можешь их достать и переносишь свой гнев на меня, – рассудительные слова мужчины не остудили пыл Хэвенли.

– Я буду тебя ненавидеть, пока ты стоишь за ее спиной. И если ты не можешь отстать от нее, то хотя бы держись подальше!

– Эту твою просьбу я, пожалуй, в силах выполнить, – Самаэль кивнул.

В его блекло-серых, словно выцветших глазах, не отразилось ни намека на сочувствие или сопереживание. Он просто констатировал факт.

– Это не просьба! – раздраженно крикнул Дэймон, однако мужчина уже удалялся от него размеренными ровными шагами.

Казалось, разговор не произвел на него никакого впечатления.

Немного постояв в одиночестве, Хэвенли, вспомнив про Анжелу, бросился ее искать. Он обнаружил девушку уже на выходе.

– Послушай, извини, – догнав, Дэймон взял ее за руку, которую она тут же выдернула. – Этот медальон очень важен для меня. Он моя единственная память об отце и я расстроился, когда понял, что он упал. Прости, что накричал на тебя.

– Я бы помогла найти его, – немного смягчилась Анжела.

– Я и сам нашел его.

– Да, но вдвоем это было бы гораздо быстрее.

– Прости. Я просто не привык так, – Дэймон нахмурился.

– Неужели никто тебе никогда не помогал? Медальон это важно, но зачем было на меня кричать?

– Еще раз извини. В последнее время я сам не свой, – голос Дэймона стал жестким. – Возможно, переезд все-таки сказался на мне.

– Ладно, проехали, – Анжела махнула рукой. – Мне уже пора идти.

Она не умела долго обижаться, да и Дэймон, кажется, искренне сожалел о случившемся.

– Хорошо. Увидимся в школе, – кивнул новенький, принимая от девушки свою куртку.

– Увидимся, – еще раз махнув рукой, Анжела развернулась, задев его кончиками своих волос, и пошла к остановке.

Дэймон не пытался ее догнать, а только пристально смотрел ей вслед.

Нужный автобус подъехал сразу же, так что долго мерзнуть девушке не пришлось. Она села на свободное место у окна, и посмотрела на площадку перед больницей. Дэймон успел исчезнуть.

Автобус тронулся, а Анжела беспокойно заерзала на сиденье. Что-то тревожило ее, и через некоторое время девушка, наконец, смогла понять, в чем дело. Ощущение чужого взгляда. Оно появилось после первой встречи с Дэймоном и не отпускало до тех пор, пока он снова не подошел к ней. И вот теперь, стоило им расстаться, Анжеле опять казалось, будто кто-то смотрит на нее.

«Кажется, у меня начинается мания преследования. Наверное, мне просто надо отдохнуть», – подумала девушка, откинувшись на спинку сиденья. Всю оставшуюся дорогу она занималась тем, что безуспешно пыталась отогнать от себя эти навязчивые мысли.

Когда Анжела вышла из автобуса около злополучного перекрестка, на улице потемнело в ожидании грозы. Небо заволокло тучами, а ледяной ветер пробирал до костей.

Анжела уже пожалела, что отдала Дэймону его куртку – сейчас она оказалась бы весьма кстати. Засунув руки в карманы брюк, девушка быстро добежала до машины, где включила печку и некоторое время сидела, согреваясь.

Пошел дождь. Сначала это были крупные редкие капли, затем он забарабанил частой дробью и вскоре его шум слился в единое монотонное гудение. С улиц сразу исчезли все прохожие. Небо озарила молния, на несколько секунд залив округу мертвенно-белым светом, а после раздался гром, настолько оглушительный, что у припаркованных авто завыла сигнализация.

«Да, с моей «везучестью» лучше держаться подальше от деревьев», – подумала Анжела, выезжая на дорогу.

Сейчас она тащилась как черепаха – мокрый асфальт блестел в свете фар, и Анжела боялась, что ее занесет. Однако, несмотря на опасения, до места она добралась без неприятных происшествий.

Поставив машину, девушка прошла в дом. Отец восседал перед телевизором, и Анжела остановилась на пороге гостиной.

Почувствовав ее присутствие, Джош обернулся:

– Привет, детка. Ты не попала под дождь?

– Привет. Попала, но не промокла. Ты же не против, если сегодня к нам придут Кайла и Дарси? – спросила Анжела ради приличия.

Она была уверенна, что отец ей не откажет. Он вообще редко в чем ей отказывал. Она, в свою очередь, не злоупотребляла его доверием.

– Не против, если родители их отпустили. Завтра вы все вместе поедете в школу? – Джош оторвал взгляд от телевизора и улыбнулся дочери.

– Да. Я думаю, будет весело.

– Хорошо, пусть приходят.

Анжела подошла сзади, обняла своего отца и поцеловала его в щеку.

– Я люблю тебя, пап.

– И я тебя, дорогая.

***

Через час Кайла и Дарси уже звонили в дверь. Они промокли насквозь, но, тем не менее, радостно улыбались.

– А вот и мы! Мы принесли торт! – с порога прокричала Дарси и, положив коробку на тумбочку, крепко сжала Анжелу в объятиях.

– Да вы все мокрые! А ну-ка быстро переодеваться, а все остальное – потом! – скомандовал подошедший Джош.

Хихикая, девушки убежали наверх, в комнату Анжелы.

– Да уж, вот это ливень! – покачала головой Дарси, стягивая мокрую водолазку. – Погода превзошла сама себя!

Ее волнистые каштановые волосы превратились в мокрые сосульки и даже на ресницах блестели капли влаги.

– Одежду можно выжимать, – поддержала ее Кайла, – но когда еще увидишь такие шикарные молнии?

Подруги заранее договорились быть веселыми и лишний раз не напоминать Анжеле (да и ее отцу) о произошедшей трагедии. Ведь она сама не хочет говорить об этом.

– Как же я скучала, девчонки! В Калифорнии было бы гораздо лучше с вами! – воскликнула Анжела, и подруги снова обнялись.

Закончив с нежностями и переодевшись в сухое, девочки спустились вниз. За столом их уже ждал Джош, приготовивший на ужин отменное жаркое.

– Ну что, как у вас дела? Кайла, как поживает твоя мама? – спросил он, когда все расселись.

– О, у нее все хорошо, мистер Беллз. Она просила передать вам большой привет, – улыбнулась Кайла.

– Передай и ей привет от меня. А еще большое спасибо за… – голос Джоша дрогнул, – за помощь. Мы всегда рады ее видеть.