– Не хочу сок, – возмутилась Лялька. – Я тоже – виски. Что я, маленькая!?

Андрей засмеялся.

– Нет! Виски ты пить не будешь, на худой конец, какой-нибудь коктейль. Маленьким пить нельзя. Не хватало еще, чтобы ты напилась! Что я с тобой делать буду? На руках нести? Хотя тебя я согласен носить на руках всю жизнь, – пошутил он.

Он принес себе виски, а Ляльке коктейль и сок.

– Попробуй, этот коктейль тебе должен понравиться.

Лялька подняла на Андрея черные озорные глаза и осторожно через соломинку потянула коктейль. Андрей смотрел на нее и в который раз удивлялся: какое у нее все-таки красивое лицо, точеный носик, ямочки на щеках, когда она улыбается, про глаза лучше не вспоминать! А губы – сочные, свежие, так и хочется поцеловать. Смотреть на нее спокойно нет никакой возможности!

– Черт! Совсем худо! – обреченно подумал он и опустил глаза. – Я влюбился в нее как дурак! Это же надо, влюбился за один день! Как все быстро произошло. А ведь ей только шестнадцать лет. И что прикажете делать? Ну не укладывать же ее в постель в шестнадцать лет? Остается только водить ее в кино или в цирк. Хотя цирка у меня здесь и так предостаточно, а я, по-моему, клоун! – он тяжело вздохнул и снова посмотрел на нее. Теперь он уже смотрел на нее, не отрываясь. – Дай мне попробовать, – вдруг проговорил Андрей. Голос был какой-то хриплый, взволнованный.

Лялька удивленно взглянула на него. Достала из бокала соломинку и протянула ему бокал. Андрей молча потянул у нее из рук соломинку, которую она только сейчас держала во рту, поставил в бокал с коктейлем и с удовольствием глотнул коктейль через соломинку. Она встретилась с синими смеющимися глазами и покраснела.

– Он точно в меня влюбился, – отчетливо поняла она. – И я тоже влюбилась в него по уши! Что теперь будет? Но что-то определенно будет!

Заиграла музыка медленного танца. Андрей решительно потянул ее за руку.

– Пошли танцевать!

Ее было очень легко вести. И Андрей это оценил сразу. Он очень долго ждал, когда заиграет медленный танец. Наконец он сможет обнять ее, прижаться к ней, еще раз почувствовать и услышать ее запах и во время танца поцеловать! Он не помнил ни одной девушки или женщины, которая бы так восхитительно пахла. Ее кожа пахла свежим ветром, так пахнет чистое белье на морозе. Он крепко прижал Ляльку к себе, потерся колючей щекой о ее щеку и потихонечку начал целовать, сначала шею, потом мочку розового маленького уха, щеку и, наконец, губы. Он, конечно, понимал, что этого делать нельзя, но не мог устоять, уж очень она была желанной, уж очень ему этого хотелось. Наконец, он поцеловал ее в губы так, как до этого еще не целовал, серьезно, по-взрослому, долго и со вкусом, как показывают в голливудских фильмах. Она просто затрепетала у него в объятьях. Интересно от страха или от любви? После этого они оба одновременно поняли, что нужно срочно уходить отсюда. Андрей взял ее за руку и вывел из клуба. Потом он поймал такси, и они очень быстро доехали до пансионата. Андрей и Лялька молчали всю дорогу, иногда многозначительно переглядываясь. Их взгляды говорили намного больше, чем слова. Они уже все поняли друг про друга, а когда вышли из такси, Андрей крепко взял ее за руку и повел. Они молча поднялись в комнату номер двадцать. Андрей открыл дверь, и Лялька сделала шаг вперед. Дверь захлопнулась. Они стояли у двери, не зная, что им обоим делать дальше. Потом вдруг набросились друг на друга и начали неистово целоваться, как сумасшедшие. Такого у Ляльки не было никогда, она теряла сознание от его поцелуев! Она его уже не боялась, она хотела его! Хотела безумно, поэтому страстно отвечала на его поцелуи. Андрей же не помнил, когда последний раз с кем-то так целовался, да и целовался ли вообще? В висках стучало так, что голова отказывалась работать, мозг закипал и полностью атрофировался. Мыслей в голове не было, были только чувства, огромные, необъятные, непомещающиеся нигде. И еще была она в его объятьях – нежная, восхитительная, именно такая, как он и хотел, как мечтал всю жизнь, как свежий бриз, как морская волна, которая скоро превратиться в девятый вал, и тогда спасения не будет! Страстное желание вспыхнуло сразу. Но ей шестнадцать лет, он помнил об этом все время, даже когда целовал ее. Андрей попробовал взять себя в руки, хотя это было уже практически невозможно!

– Лялька, уходи сейчас же, или я за себя не отвечаю, – глухо проговорил он. – Уходи! – он опустил руки, которыми обнимал ее.

Но она прижалась к нему еще сильнее и ладошками потрогала под футболкой его спину. Кожа на спине покрылась мурашками. Внутри его все завибрировало и задрожало.

– Нет! Не уйду! – прошептала она, ладошка переместилась и оказалась за поясом его джинсов. Она расстегнула на джинсах верхнюю пуговицу.

– Лялька! Ты что? Не понимаешь? Я сейчас просто не выдержу! – простонал Андрей.

– Понимаю! – ее глаза горели. – Я этого хочу! – Лялька потянула его в сторону кровати.

Боже мой! Если бы она знала, как этого хотел он! Ее черные глазищи смотрели на него, и он уже ничего не соображал. Это был конец всем его сомнениям. Андрей понял, что если не получит ее немедленно – просто умрет. Каким-то образом их одежда оказалась на полу, а они – на кровати. Андрей чувствовал, что Лялька дрожит всем телом, крепко прижимаясь к нему. Она хочет его так же, как и он ее. Андрей видит это, и счастлив от этого! Но он взрослый мужчина, а она еще девочка, он не должен спешить. Андрей знает, что он у нее первый, и она, конечно, боится. Он понимает, что ей будет больно, поэтому надо быть очень осторожным. Андрей очень любит ее и хочет, чтобы их близость была страстной и одновременно сладкой и чтобы Лялька потом его не боялась, а хотела всегда. Эта девочка была волшебной, необыкновенной, подвижной, с атласной кожей. Не девушка, а мечта – его мечта! Сначала Андрей был очень нежным, ласкал ее гладкую кожу, целовал ее всю, сверху донизу, узнавал, какая она на вкус и отчетливо понимал, что ничего лучше у него, как ни странно, до сих пор не было! Андрей целовал Ляльку долго, но чувствовал, что она все еще дрожит, боится. Наверное, что-то нужно ей говорить, чтобы она не боялась, но он ничего не говорит. Он не может произнести ни слова, он только нежно целует и ласкает ее. А потом нежность постепенно исчезла, куда-то делась. Нежность превратилась в страсть, силу, напор и уверенность. И Лялька покорно отдалась его страсти и напору. Когда все это произошло, в этот самый момент, ее огромные черные глазищи распахнулись от удивления и, наверное, от боли, Андрей все-таки прошептал:

– Не бойся, маленькая! Не бойся!

Он рвался вперед, только вперед, к победе над ней. Он не мог остановиться, и она не останавливала его, а страстно сжимала его спину. Хотя остановиться все равно было уже невозможно. Андрей получит ее полностью, всю целиком, прямо сейчас. Еще совсем немного, и он возьмет высоту! В голове уже потемнело. Рассудок помутнел. Кровь стучала, сердце учащенно билось одновременно с ее сердцем, и он слышал стук ее сердца сквозь свою грудную клетку. Это был шторм, тот самый девятый вал, который накрыл их обоих. Потом огромная волна вынесла их наверх блаженства и счастья, швырнула на берег и отступила, как отлив, оставив их лежать на берегу, обессиливших, крепко прижавшихся друг к другу. Одних в целом Мире – Мире любви!..

Андрей тяжело дышал, вытер мокрый лоб и посмотрел на нее. Лялька же почти не дышала, огромные глаза закрыты, ресницы – на полщеки – дрожат.

Он нежно поцеловал ее глаза.

– Я люблю тебя, моя маленькая девочка! Самая красивая, самая вкусная девочка на свете! Она распахнула свои удивительные глаза.

– Я тоже люблю тебя, но я уже не девочка! – прошептала она, сил говорить у нее не было.

Он засмеялся. Взял ее руку и поцеловал каждый пальчик.

– Хорошо, как скажешь! Моя любимая, маленькая женщина, только моя! И я счастлив, что я у тебя первый мужчина и запомни – последний! Ты всегда будешь только моя! Я не отдам тебя никому! Ты теперь не просто моя девушка, ты моя женщина!