Членов культа было много, и, если она сдастся желанию мести и смерти, обратного пути не будет. Она не могла остановить членов культа, не рискуя невинными жизнями в процессе. Не одна. Но леший и другие демоны, которых она приручила, не вредили, могли помочь ей сражаться с членами культа, не убивая их.

— Если я приручу демонов, можно спасти всех, не потеряв жизни?

Матоха моргнул, глядя на нее. Как обычно, он не ответил. Это решение принимать ей.

Она стиснула зубы от боли, свернула с тропы, прочь от пожара и к дубу, ударенному Перуном, откуда она ощущала зов демонов. Они собрались, как река, готовая вылиться из берегов.

Она ехала туда, голоса демонов становились сильнее, визг леса утихал. И боль в голове сменилась болью в ладони. Тьма все лилась из нее. Они ждали ее у края леса, крупные и мелкие существа.

Некоторые бросились к ней, когти и клыки были наготове. Но они попали во тьму ее метки, остановились, склоняясь перед ней.

Тьма скользила среди них, окутывая их путами. Матоха все еще был под ней, и Бригида подняла ладони, голоса притихли, нечеловеческие глаза смотрели на нее, золотые, красные, черные с множеством оттенков. Ее руки дрожали, пока она смотрела на них.

Те демоны были из историй, что мамуся рассказывала ей в детстве, она сталкивалась с ними, научилась бояться их, других приручила в лесу Аниты, и даже больше было существ из леса, дружелюбных и страшных… Они все поклонились ей.

Матоха почти улыбался, насколько это мог делать козел, скаля зубы.

«Мы тебя слушаемся. Что нам делать?» — сказал он в ее голове.

Серый дым тянулся по небу, скрывая сияющую луну. Бригиду словно выжали, как тряпку, но она еще не закончила работу.

Этой ночью она завершит это. Чтобы одолеть тьму, порой самому нужно было прибегнуть к тьме.

— Этой ночью мы спасем Чернобрег!

ГЛАВА 18

Генрик бросился к Каспиану, подняв меч над головой. Каспиан отскочил, уклоняясь, но огонь по бокам мешал ему. Жар лизнул его бок, и он уклонился от клинка Генрика.

Когда они были мальчиками, они часто бились вместе. Каспиан ни разу не побеждал Генрика. Голос в нем кричал ему бежать, спасаться.

Но он не мог больше бежать. Он должен был биться не только с человеком перед ним, но и с воспоминанием, с тем, на кого равнялся, кто превосходил его во всем.

Каспиан вытащил меч и ударил по Генрику, их клинки зазвенели.

Они встретились в центре, Генрик ухмыльнулся.

— Вижу, ты тренировался, но ты знаешь, что не можешь меня одолеть, — насмехался Генрик.

Каспиан толкнул его, заставлял Генрика отступать к огню, который становился все выше и жарче.

— Я не хочу тебя убивать. Скажи своим опустить оружие.

Генрик с кривой улыбкой посмотрел за него. Каспиан обернулся, одна из инквизиторов бежала к нему с кинжалом в руке.

Он поднял меч, но не успевал.

И все же сделал это.

Меч пронзил ее живот. Она пошатнулась, схватилась за клинок, потрясенно посмотрела на Каспиана и обмякла.

— Это было близко, — Стефан с кровью на лице вытащил меч из трупа. Его глаза странно блестели, но это могла быть игра света. Его зубы стали острее? На ладонях были когти?

Каспиан моргнул пару раз, пытаясь видеть яснее.

— Спасибо, что спас.

Генрик пропал.

— Та крыса снова убежала, — Стефан сжал кулаки.

Женщина закричала. Во дворе шестеро женщин в плащах вытаскивали Терезу и Альберта, родителей Роксаны, из их дома с кинжалами у их горл. Крупный Альберт мог легко раскидать их, но одна из женщин держала кинжал у шеи Терезы, и он слушался.

Генрик бежал по полю, черный плащ развевался за ним, он направлялся к краю деревни, к свободе. Пока его последователи делали грязную работу, он сбегал.

Каспиан не мог его отпустить, но и не мог бросить родителей Роксаны в опасности.

— Спаси Терезу и Альберта. Я за Генриком, — сказал Каспиан Стефану.

— Считай, что это сделано. Поймай крысу, — сказал Стефан рычащим голосом, какой Каспиан от него никогда не слышал. Стефан побежал к Терезе, Альберту и членам культа.

Каспиан поднял кинжал с земли, сунул за спину и побежал за Генриком с мечом в руке. Хотя Генрик оторвался от него, плащ зацепился за ограду, когда Генрик попытался перепрыгнуть ее, и у Каспиана появился шанс его догнать.

Расстояние между ними сокращалось, Генрик оглянулся и ускорился. Генрик всегда бежал быстрее, прыгал выше, делал все, что мог, лучше. Они оба это знали.

Каспиан спотыкался на невспаханном поле, Генрик отрывался все сильнее.

Из рощи рядом вырвался демон, похожий на быка, перед Генриком. Он взревел, встал на дыбы, красные глаза пылали.

Генрик повернул влево, и копыта демона застучали по полю за ним.

Каспиан пригнулся, следовал на расстоянии и среди деревьев. Пусть Генрик потеряет его из виду, и если демон не прикончит Генрика, Каспиан это сделает.

Впереди завопила беспомощная корова, побежала к деревне. Демон замер, повернулся в сторону коровы и бросился.

Генрик, оказавшись на миг в безопасности, согнулся, тяжело дыша, и огляделся.

Каспиан за деревьями пробежал дальше, приблизился к Генрику. Там, откуда они с Генриком прибыли, ревело больше демонов, выходящих из леса.

Они были всюду, терзали членов культа и его союзников.

Демоны появились и перед Генриком, крались среди ржи.

Это сделал Генрик — принес разрушение невинным своими поступками. Огонь был уже и тут, так что Генрику было некуда бежать между демонами и горящим лесом.

Спиной к огню, Генрик повернулся к Каспиану.

— Бежать некуда. Я сжалюсь над тобой, если просто опустишь меч, — сказал Каспиан.

— Сжалишься? — фыркнул Генрик, посмотрел на огонь, на Каспиана, потом на демонов на поле боя. Генрик направил меч на Каспиана.

Каспиан бросился с мечом наперевес. Генрик отпрянул, но Каспиан поймал Генрика за плащ, потянул, сбивая его с ног.

Прижав клинок к горлу Генрика, он мог убить его, покончить со всем. В пылу боя, потеряв лидера, члены культа разбегутся. И невинные жизни будут спасены.

Он должен сделать это. Генрик совершал ужасные преступления без жалости. Насиловал. Убивал. Издевался. Это чудовище было его братом, который играл с ним в детстве, вдохновлял его. Гадкое чудовище.

Его ладони дрожали.

— Я знаю, что ты не хочешь меня убивать, Каспиан. Давай обсудим это, — умолял Генрик, голубые глаза мерцали в свете горящего леса за ними.

На площади Генрик использовал эмоции, чтобы обманывать людей. Он не поведется на это. Теперь он знал лучше.

Каспиан прижал кончик меча к горлу Генрика, выступила капля крови.

— Не верится, что я когда-то равнялся на тебя.

— Я — все еще он, Каспиан. Я пошел по этой дороге из-за гнева и страха. Знаю, не стоило вредить всем тем людям, но я не смог остановиться, попав в культ. Они убили бы меня, — глаза Генрика слезились. — Я могу показать, кто настоящий лидер. Я был просто рупором, поверь мне. Мы снова можем быть семьей. Ты не обязан делать этого… — он протянул руку к Каспиану.

Ладони Каспиана дрожали, но пора было сделать это. Сейчас.

Но… вдруг его использовали? А если заговор можно было распутать дальше?

Простит ли он себя, убив Генрика, увидев, что от этого война не прекратилась?

Каспиан выдохнул и отпрянул на шаг. Огонь обжигал, дым жалил глаза и горло.

— Не мне лишать тебя жизни. Встань и иди к поместью. Все лорды решат, что с тобой делать.

Генрик склонился, выдохнув с облегчением.

— Спасибо, братишка. Обещаю, я буду полезен. Я расскажу тебе все, что хочешь узнать.

Пылающий дуб неподалеку трещал, стонал, падая.

Генрик перекатился, бросил пепел ему в глаза.

Это жгло и слепило, опаляя болью. Каспиан пошатнулся, протирая глаза, пытаясь убрать пепел. Генрик толкнул его на землю и выбил меч.

— Ты всегда был слишком слабым, чтобы сделать то, что нужно, — Генрик цокнул языком, прижимая сапог к шее Каспиана.