Из кафе вышла женщина и подошла к ней.

– Что-нибудь хотите? – спросила она у нее.

– Галету и капучино.

Проводив ее взглядом, ей снова захотелось продолжить работу. Дальше оставаться здесь не стоит. Поработать, не отвлекаясь, у нее уже не получится. Нужно уходить. Кто-нибудь из любопытных туристов мог заглянуть ей за плечо и увидеть лишнее, что совсем не входило в ее планы. Ей не хотелось объяснять кому-либо, как возможно заполнить мелким укладистым почерком лист при стоящем на одном месте карандаше. Пробежав глазами по строкам, она на минуту задумалась, прислонив кончик карандаша ко лбу, записала еще несколько мыслей, пришедших к ней в голову.

На соседний стул прыгнул рыжий кот и, приподнявшись на задние лапы, посмотрел на нее.

– Мне даже нечем тебя угостить, бедолага, – оглядываясь, сказала она.

На деревянном столе перед ней лежал закрытый альбом и заказанный завтрак, который попробовать было ей не дано. Тишину улицы наполнил смех молодых людей. Они, желая запечатлеть интересные мелочи, трещали своими фотоаппаратами. Разойдясь по улице, парни рассматривали дома и громко делились комментариями. «Скорей отсюда, пока не попала в объектив камеры, – решила она». Сколько было случаев, когда не по своей вине работающие специалисты института оказывались на чьих-то фотографиях. Натянув поглубже шляпу с широкими полями на глаза, она, стараясь остаться для появившихся туристов незамеченной, быстро, насколько позволяло ее новое тело, пошла в отель.

«Вообще, по моим сведениям, этот сценарий должен был написать Рэндел, но он перепоручил это дело ей, предложив поэкспериментировать со своими навыками, – думала она, поднимаясь по лестнице на третий этаж. – А меня когда-нибудь любопытство погубит. Я берусь за любую интересную для меня работу».

Зайдя в свою небольшую и тесную комнату, она со всего размаху закинула на кровать сумку, так что все ее содержимое вывалилось на розовое одеяло. Ей захотелось плюхнуться следом, и она уже было приготовилась к прыжку, но вдруг замерла от ужаса, прислушиваясь к странному шуму, доносившемуся из ванной комнаты. Там кто-то был. На цыпочках она подошла к двери и прислонилась к ней ухом. В душевой кабинке шумела вода, неизвестный громко сопел и бубнил в разных тональностях мелодию похожую на марш. Вдруг все звуки смолкли. Она стояла, не шевелясь, секунд десять, вслушиваясь в воцарившуюся тишину по другую от нее сторону. Неожиданный громкий свист заставил ее подпрыгнуть на месте.

– Отпусти ручку двери, и дай мне выйти отсюда, – забубнил, глотая слоги мужской голос.

Она еще сильней налегла на деревянную дверь бежевого цвета и мертвой хваткой вцепилась в белую витую ручку. Кто бы это ни был он, во-первых, незаконно по этому времени проник в ее номер, а, во-вторых, видел ее вещи и мог разоблачить. Недавно такое случилось с коллегой из ее отдела, когда горничная наткнулась на его сумку и без спроса залезла в нее, решив стащить портмоне и документы.

В той истории горничную сильно шокировало содержимое, кожаного черного портфеля. Вместе с деньгами оттуда вывалились: небольшая пластиковая карта с переливающимся фоном, тонкие оранжевые лески, кристаллы, две фотографии с изображением мужчины. Изображение на фотографии изменилось сразу же после того, как любопытная горничная взяла их в руки. Вместо мужчина она увидела свое лицо. Откинув испуганно их в корзину с мусором, она взяла какой-то плоский небольшой прямоугольный предмет, из которого доносился смех, иногда прерываясь на кашель и треск. Пока она разглядывала вещи и пыталась раскрыть портмоне, прямоугольный предмет заговорил мужским басом:

– Милая, мисс Бетти. Вы можете взять деньги в залог молчания. У меня к вам предложение. Давайте не будем испытывать нервы местных служб и оставим все как было. Не стоит столько времени тратить впустую.

Горничная тотчас узнала голос человека, снимавшего этот номер. Бедняжка посчитала, что хотела обокрасть агента спецслужбы, который догадался о ее планах. Испугавшись, она ничего не взяла и сбежала из города. Родственникам целую неделю пришлось ее разыскивать по всем подругам и друзьям. В полиции ее рассказ никого не заинтересовал, посчитав, что тем самым она пытается обратить на себя внимание сержанта придуманной нелепой историей и снять с себя вину.

– Успокойся! Это я, Антон, – по-дурацки смеясь, сказал кто-то за дверью.

Она радостно вздохнула и отошла в другой конец комнаты. Заметив на столе сумку из коричневой кожи, окончательно успокоилась. Такие портфели носили все сотрудники «Среди звезд», когда работали на Земле. Самое главное на нем присутствовал опознавательный знак – печать института, видимая только встроенным в голову прибором. Тело воспринимало информацию извне в целом, которую затем обрабатывало сознание. Метки расставляли для быстрого определения «своего человека» среди всех остальных. Прибор считывал и распознавал все то, что не улавливал человеческий глаз. Кроме сумок знак мог находиться на одежде или на лобовом стекле транспорта, который использовался сотрудником для работы. Две ладони с растопыренными пальцами направлялись друг к другу, и как пазлы входили в промежутки. К сходившимся ладоням спускалась спирально лента, которая касалась поверхности небольшим завитком.

Пока она рассматривала печать на портфеле, мужчина вышел из ванной комнаты. Он неторопливо обматывал полотенце вокруг талии.

– Я думал, что первый свой отпускной день ты проведешь в Перуже, и вся без остатка растворишься в своих воспоминаниях, рассматривая его старые улочки. Хотя… – и он взглянул на нее, – в самой красивой деревне Франции не осталось самого главного. Сердце любого города – это его жители. Их нет, он мертв. Твоя память наполняет его жизнью, но только ты способна это видеть. Мне не понятно, что может тебя удерживать в прошлом Перужа и почему ты за такой длительный промежуток времени не подобрала для себя ничего другого.

Она рассматривала его и старалась наложить свои отношения к Антону на внешность этого мужчины. В домике у озера не было времени сделать этого. Когда тот взял расческу и подошел к зеркалу, она фыркнула и демонстративно провела по своим волосам. Он сконфуженно поглядел на нее. Отражение в зеркале показывало, что расческа ему не понадобится. Проведя рукой по гладкой поверхности головы, он скривил презабавную физиономию.

– Я думала, – сказала она, передразнивая его, – что ты умчался на встречу с группой, координирующей третий сектор Земли. Вадим и Уэйн заняты сейчас другой работой, поэтому тебя перебросили выяснить, что именно случилось в центре по подготовке агентов. Становится странно, когда задумываешься о том, почему Рэндел отправил именно тебя, специалиста высшего уровня по решению и устранению вопросов, связанных с безопасностью сотрудников.

Пропустив мимо ушей ее сарказм, он подошел к окну, хлопая расческой по ладони, возможно, в такт музыке, звучащей у него в голове. Окна выходили во двор отеля, где прохаживались неторопливо люди.

Маленький ребенок, дергая за сумку молодую женщину, требовал к себе внимание. Та опустилась перед ним на корточки и прижала к себе. Пожилая пара, наблюдая за происходящим, заговорила с ней, показывая на малыша. Миловидная старушка вытащила из кармана пару леденцов и протянула их ребенку. Он перестал орать и внимательно посмотрел на мать. Та махнула ему головой в знак согласия. Довольный малыш стал разворачивать обвертку конфеты. Внимательно следя за действиями на улице, Антон посмотрел на часы и одобрительно кивнул кому-то головой. В это же время пожилой мужчина достал из кармана штанов белый шарик. Ребенок, спрятав конфету за щеку, внимательно наблюдал, как шарик ловко катается между пальцами руки. Пожилой фокусник провел за ухом у ребенка и показал всем пустые руки. Мальчик радостно от восторга захлопал в ладоши, ожидая продолжение фокуса, но пара, вежливо распрощавшись, пошла по своим делам. Мать, взяв ребенка за руку, потащила его в другую сторону туда, где стояли припаркованные машины.