20:00 Купила черные лодочки за 1200 рублей. Это значит, что я могу приобрести сейчас юбку, но с платьем придется подождать до следующей зарплаты! Тадаааам! Бегу к юбке своей мечты. Ой, телефон звонит. Ура, это Эдик! Пусть приедет, попрошу оценить, как на мне сидит юбка.

21:00 Приехал муж и узнав, что я получила аванс, потирая руки, сказал: "Это дело надо отметить". Целый час ходили по супермаркету. Он нагрузил тележку дорогими деликатесами, хорошим вином, взял клубнику и сыр по цене космического лайнера. Положил себе бутылку пива и пачку самых дорогих сигарет. Я недоумеваю: неужели он тоже получил зарплату?

21:15 У кассы выяснилось, что рассчитываться за все это богатство придется мне: муж быстро погрузил купленное в пакеты и двинулся к выходу. Мне ничего не оставалось, как заплатить, мысленно распрощавшись и с новыми рубашками, и юбкой мечты. Ну ничего, зато туфли новые купила.

21:30. В машине. Едем домой. Муж радостно подпевает Стингу и, вскинув брови, спрашивает: "Ну и чего мы опять без настроения?"

–Юбку хотела купить! А денег не осталось! – чуть не плачу я .

–У тебя же есть юбки: джинсовая, мини, парочка макси! – опять удивляется он.

–Есть, но ведь в них не пойдешь на работу! – рыдаю я.

–О, а как насчет того костюма – с брюками?

С трудом вспоминаю костюм, о котором идет речь. Носила его в выпускном классе – да, с тех пор я мало изменилась. Ненавижу этот костюм – но выбора у меня, похоже, нет. А что, может быть, с новыми лодочками будет и ничего.

Вообще до брака я была уверена в том, что деньги мужа – это наши деньги, а моя зарплата – моя и только моя. Но уже через месяц семейной жизни мне пришлось распрощаться с иллюзиями: Эдик уверен, что семья обязана вести общий семейный бюджет. Что ж, может быть, он и прав. Хотя моя подруга Лилька (кстати, дальняя родственница Эдика) считает, что женщина не обязана отдавать заработанные своим трудом деньги мужу и свекрови. Лилька тратит всю свою зарплату на себя: ходит на маникюр-педикюр, посещает фитнес-зал, покупает каждый месяц новые наряды. Выглядит она всегда потрясающе – Эдик всегда ставит мне ее в пример. Да, Лилька редкостная красавица!..

Муж тормозит у заправки.

– У тебя сколько осталось? – деловито интересуется он, – Мне бензин залить надо, литров десять. Дай свою карточку.

Ну что ж, у меня не осталось денег даже на крем для рук. Зато у нас есть машины, вкусные продукты, оплачено ЖКХ. Есть работа, есть дом, любящий муж. Что еще нужно человеку для счастья?

Разве что новую коричневую юбку на пуговицах длины миди?

Глава 3.

30 августа. 10:00 Позвонила Лиля, сказала, что заедет в гости. Я-то, конечно, рада, но я ведь не одна живу, правда? Пришлось звонить мужу:

–Дорогой, к нам вечерком Лиля заедет, ты не против?

–Ты знаешь, я думаю, этот вопрос лучше обсудить с мамой! Ты же знаешь, как она начнет переживать, и вообще, это ведь ее дом. Не забывай, главное – это мамино настроение, она пожилой человек и ее нельзя волновать! – сообщил мой благоверный и отключился.

Хммм… Этого я и боялась…

Зинаида Ивановна очень не любит гостей. По крайней мере тех, которых не приглашала сама. Помню, как-то после свадьбы к нам заехали мои родители – привезли много фруктов из сада, мясо, овощи… Свекровь, ахая и охая, приняла подарки, а потом, когда они уехали, отчитывала меня на кухне: "Пусть родители твои по звонку приезжают, что за деревенские замашки". А ничего, что она сама родилась и выросла в деревне?

К слову, свекровь очень стесняется своего деревенского происхождения. В разговоре старается не упоминать о своих родителях и родной деревне. Тщательно одевается, пытаясь подражать стилю городских модниц. Пакет молока не ставится в холодильник просто так – часть наливается в белый фарфоровый молочник, потому что "все культурные городские люди так делают". Представляю, что с ней случится, если я пожарю картошку и выставлю ее прямо в сковороде на стол. Из чистого любопытства порой хочется провести такой эксперимент, но пока не решаюсь – берегу ее нервную систему…

Но что-то я отвлеклась… Не иначе время тяну. А звонить все равно придется…

–Алло, Зинаида Ивановна! Вы не возражаете, если Лиля вечерком к нам заглянет? – сразу беру я быка за рога.

–Ой, – так, чувствую, свекровь схватилась за сердце, – А что же ты меня не предупредила заранее, хотя бы за неделю? Вот так с бухты-барахты пригласить человека в дом… Да и вообще, у меня на вечер свои планы были, мы с Людочкой собирались …, – чувствую, как мозговые извилины свекрови бешено вращаются, пытаясь придумать достойный повод для отказа. Но я тоже настроена решительно:

–Зинаида Ивановна, да мы вашим планам совсем не помешаем, – щебечу я, – просто тихо посидим, посмотрим фотографии с летнего отдыха, выпьем чаю, я ваших любимых пирожных куплю, – так и вижу, как улыбка сползает с ее лица.

–Ну, если только ненадолго, – наконец выдает она и отключается. Ура, победа!

15:00 Из-за визита Лили работу пришлось взять домой. В бешеном темпе составляю календарно-тематическое планирование и рабочую программу на учебный год – в понедельник обещала сдать завучу. Напротив каждой темы урока нужно проставить предполагаемые даты так, чтобы все совпало с количеством часов, отведенных на это. А ведь у меня две параллели! Сижу уже третий час, конца-края моей работе не видать…

18:00. Муж, вернувшись с работы, влетел в мою спальню как метеор и принялся рыться в комоде в ящике с документами.

–Что потерял?– спросила я, – Давай поищем вместе.

Он повернул ко мне белое лицо с дрожащими губами. Я увидела, как он в гневе яростно кривит рот, изрыгая на меня поток нескончаемых ругательств:

–Я! Ищу! Это! Чертово! Свидетельство! О браке! Я хочу подать на развод! Я не могу видеть, как моя любимая женщина страдает из-за твоих выходок! Что ты с ней сделала, что ты ей опять сказала?

С трудом начинаю осмысливать его речь. Так, он говорит о любимой женщине, причиной расстройства которой являюсь я… Кто же это? Ах ну да, конечно!

–Что случилось? – воскликнула я, вскакивая.

–Мама из-за тебя плачет! Пойди и извинись перед ней!

Вышла на кухню. Зинаида Ивановна протирает плиту и шмыгает носом, как при сильной простуде.

– Мама, что случилось?

Ответа нет. Свекровь повернула ко мне красное, залитое слезами лицо, презрительным взглядом окинула меня с головы до ног, и, хмыкнув, вновь отвернулась к плите. В недоумении я вернулась в спальню, где разъяренный Эдик с грохотом открывал и закрывал дверцы шкафов.

–Я ничего не сделала, Эдик! – я изо всех сил стараюсь не кричать, но эмоции меня уже переполняют, и слезы предательски льются из глаз, – Я не понимаю, что с ней! Что происходит?!

–Может быть, ты спросишь у мамы? – в его голосе звучат истерические нотки. Руки, сжимающие найденное свидетельство о браке, чуть заметно дрожат.

В памяти перебираю, как прошел мой сегодняшний день со свекровью: утром накормила ее свежим завтраком, попрощалась, ушла на работу. Вернувшись с работы, приготовила обед и ушла печатать планы – времени на то, чтобы поругаться, у нас просто не было. О чем я и сообщаю мужу.

–Ничего не хочу слышать! Иди и немедленно извинись перед ней! Это моя мать! – слышу я голос мужа, далекий и словно чужой.

– Но за что?! – кричу я, – Что я сделала?!

– Ни за что! – орет он в ответ, – Оставь свою гордость и просто извинись – ради мира в семье! Она гораздо старше тебя! Ты можешь ее уважить и просто извиниться?!

Хм, ради мира в семье я готова на многое. Чувствуя себя полной дурой, снова пошла к свекрови и громко – так, чтобы слышал Эдик, сказала: «Простите меня, мама, я, наверное, обидела Вас тем, что была занята и долго не выходила из комнаты»

– Дошло наконец! – презрительно бросила она через плечо, – Ведешь себя как чужая, отсиживаешься в спальне, молчишь. Матери своей небось уже сто раз позвонила с докладом.

Я хлопаю глазами. Да, тут не поспоришь: маме я часто звоню. Вот только не знала, что это теперь является преступлением.