В обычное время рабы и бедные крестьяне жили в бедных лачугах, которые находились возле реки. Также у города был свой причал, к которым одновременно могли встать четыре корабля и запасной на два корабля. Возле причала была небольшая площадь. На нее сгружали товары, привезенными кораблями, и стояли товары, которые нужно было загрузить на корабли. От площади в город вела прямая дорога, которая в городе проходила мимо рынка.

Вокруг города была равнина. Только на юго-западе, в ста метрах от города, находилась небольшая возвышенность высотой четыре метров. По ней отмеряли какой был уровень поднятия реки.

Жизнь текла своим чередом. Каждый год происходило затопляемость местности. Но в городе никто не переживал, так как стены защищали город. Все люди в этот момент находились в городе, где продовольствия было всегда в избытке. Река обычно поднималась на четыре метров. В результате вся местность на несколько сот метров затоплялась, но для города ничего не страшного не было. Стены каждый год осматривались на наличие трещин. Но халтура была, поэтому однажды смотрящие за стенами прозевали трещину, которая стала появляться в стене за неделю до нового потопа и была на высоте четырех с половиной метров. Однако потоп не поднялся до уровни трещины, поэтому, когда вода ушла, стену починили.

III

В каком году – рассчитывай, В какой земле – угадывай. Так начинается знаменитая поэма Николая Некрасова «Кому на Руси жить хорошо». Если в поэме речь идет о России и невозможно угадать, когда и где это было, так как это могло произойти, где угодно на многострадальной территории нашей страны, то в этой повести я не могу сказать, где это произошло история нашего романа. Могу сказать только одно – место действий Эллинистический Египет.

Севернее города N располагался город K. Он был больше, богаче и стены были намного выше, метров девять. Торговля там была лучше организована. Из-за этого город мог позволить расширяться с лихвой за стены главного города, что и происходило последние несколько лет. Население с пяти тысячей жителей увеличилось до семи тысяч.

В нем другой номарх и звали его Бакари. Он дружил с Кахотепом. Они познакомились еще, когда были детьми и стали с тех пор не разлей вода. Они оба поднялись на военной службе. Но у Кахотепа был мягкий характер, поэтому Бакари поднимался по службе быстрее, чем его друг, но он не забывал про своего него и держал его всегда рядом с собой. Однажды в городе K бывший номарх совершил преступление: взял большую взятку, для того, чтобы одни торговцы всегда получали лучшие места на рынке. Фараон об этом узнал и приказал номарха снять с поста, а на его место посадить Бакари. Бакари переехал в этот город и вместе с Кахотепом стали улучшать ситуацию. Узнав об улучшении в этом городе фараон приказал, чтобы Кахотеп был переведен в город N. Хоть друзья и расстались, но раз в несколько месяцев они встречались, то в N, то в K.

У Бакари была жена Санера, но за два года до описываемых событий она умерла, и остались у него два ребенка: сын по имени Джабари и дочка – Назифа. Джабари был суров, иногда слишком, но он никогда не переходил на унижение человека, будь он или раб, или вельможа. Сын номарха мечтал стать главнокомандующим армии, однако он только недавно поступил на службу, но с разрешения командующего стражи города и Бакари он имел под своим руководством пятьдесят солдат и лучников. Джабари сам выбирал их и поэтому доверял им полностью. Он любил только двоих человек на свете своего отца и сестру.

Дочка номарха была красавица: черные длинные волосы, красивое лицо, сформировавшаяся грудь, не узкая и не толстая талия, длинные и прямые ноги. Каждый смотрел на нее, кроме брата и отца, как на богиню, сошедшую с небес. Многие пытались получить ее руки или хотя бы взаимности, но Назифа была влюблена в сына Кахотепа – Дакарэй. Ей было семнадцать лет, ему восемнадцать. Она любила его три года, как только в первый раз его увидела. Тогда в гости к ним приехали не только Кахотеп и Салама, но и их дети. Назифа заставила тогда все узнать про Дакарэя и все ей рассказать. Но она с ним тогда не заговорила. Просто побоялась. Когда отец ездил в город N, она всегда ехала вместе с ним, чтобы увидеть его еще раз. Если отцу нужно было отправить послание Бакари, то она просилась, чтобы отец ее отправил. Отец сначала сопротивлялся, но потом сдавался и отправлял ее отнести письмо. И каждый раз Кахотеп удивлялся и задавался вопросом: «Почему ее, а не сына отправлял его друг? Для него было полезно лишний раз прокатиться по реке, управлять кораблем». Но вопросы быстро покидали его голову, и он встречал Назифу как свою дочь.

Начнем нашу историю.

Однажды Бакари решил отправить письмо Кахотепу. В нем он написал, что просит у него зерна, так как скоро сезон затопления и невозможно будет с легкостью отправлять корабли, а зерна хватит на пару месяцев и, что если в ближайшее время не увеличить количество зерна на складах, то может начать голод. В этом году ему не повезло с погодой. Была страшная жара, и большая часть пшеницы погибла, и собрано было менее ¾ от прошлогоднего урожая. А так как население города растет, то может начать голод и, следовательно, эпидемия.

Когда о письме узнала Назифа, она сразу прибежала отцу в покои, упала на колени и сказала:

– Отец, разреши мне снова отнести письмо Кахотепу.

– Дочь моя, – отвечал Бакари дочке, – скажи, почему ты всегда просишься отвезти письмо Кахотепу?

– Я люблю путешествовать.

– Тебе уже семнадцать лет.

– И что? – сказала Назифа и посмотрела на своего отца. Ее глаза выражали и злобу, и грусть. Обычно отец сразу сдавался, но тут он проявил твердость.

– Пора мужа искать, а не плавать по Нилу.

– Я обещаю, что это путешествие будет последним и после него найду себе мужа. Только прошу, позволь мне отвезти письмо.

– Нет, дочь моя, я не могу рисковать тобой. Наступает время разлива Нила.

– Ты знаешь, когда он начнет разливаться?

– Мне не известно.

– Так может быть я успею? Туда и обратно время займет шесть-семь дней.

– Нет. Решено. Я пошлю гонца, который послезавтра отплывет на корабле.

– Прошу отец.

– Нет.

– Тогда я не буду искать мужа и останусь в девках навсегда.

– Назифа!

Но Назифа ушла уже из покоев отца. Она пошла к себе в комнату и, уткнувшись в подушку, начала плакать. Прошло десять минут. Она встала и подошла к окну. Солнце уже село. Город засыпал. Нил нес воды в Средиземное море. На пристани стояло семь кораблей. Один из них должен был послезавтра уйти в город, в котором живет ее любовь, только никто об этом не знает.

Назифа много раз пыталась подойти к Дакарэю, но всякий раз боялась сделать первый шаг. Она понимала, что он рано или поздно влюбится в кого-нибудь, а она останется у разбитого корыта. Когда Назифа начинала об этом думать, ей становилось тяжело на душе и у нее из глаз текли слезы.

«Надо сбежать! Надо это сделать! Сейчас или никогда! Надо узнать, какой корабль отплывет послезавтра. Завтра схожу к пристани и узнаю все об этом корабле и его капитане. Надо будет признаться в любви именно сейчас, потом будет поздно. Сейчас или никогда!» – думала Назифа. На что только готова женщина, чтобы встретиться с своей любовью, даже если мужчина не знает, что в него кто-то влюблен.

Назифа решила, что завтра она будет делать и с чувством выполненного долга легла спать.

На следующее утро Назифа позавтракав, пошла к пристани. Возле пристани работа была в полном разгаре. С кораблей выгружали разные грузы и назад загружали другие, но один корабль привлек ее внимание сильнее, чем остальные. Он стоял на самом краю. В него ничто не загружали и не выгружали, более того на корабле никого не было.

Назифа поднялась на него и, осмотревшись, зашла в каюту. В каюте была кровать, стол и маленький табурет. Она подошла к столу, но никаких бумаг показывающих, что он завтра отправится в путь, не было. Она села на табурет и задумалась. О чем думало это создание, я не знаю.