— С Патриком все будет в порядке? — жалобно спросила она у Бена.

— Конечно, — ответил Бен, глаза его лукаво блеснули. — Перепугалась, малыш? — тихо и заботливо спросил он, глядя на ее бледное лицо.

— Очень, — также тихо призналась Кэтлин, ощущая себя рядом с Беном в блаженной безопасности.

Взгляды их встретились.

— Признайся, Фанни поехала к Джонатану? И это, конечно, часть твоего плана, который ты так успешно реализовала всего за несколько дней. Я видел Фанни на автовокзале, с твоей легкой руки она на глазах преобразилась.

Кэтлин вздохнула с облегчением, теперь ей не надо было опасаться его гнева. А Бен сам не понимал, что с ним происходит в последние дни. Он словно потерял былую уверенность в себе с появлением в городе Кэтлин Флинн. Работал механически, хорошо хоть не нужно было принимать никаких серьезных решений. Он понимал, что их обоих влечет друг к другу, а что творится в их душах?

— Надо пойти посмотреть, как там Патрик, — сказала Кэтлин, но не могла двинуться с места.

— Рядом с ним доктор Флетчер, — сказал Бен, Глядя затуманенным взглядом на ее грудь, обтянутую белой майкой, через которую просвечивал кружевной лифчик.

Мысленно представляя, как он стягивает с нее майку, расстегивает кружевной лифчик и принимает в ладони набухшие груди с розовыми сосками, Бен испытал непривычное для него состояние. Он попытался избавиться от наваждения и потряс головой. Совсем крыша поехала, разозлился он на себя. Дышать рядом с Кэтлин становилось все труднее.

— Надо, наверное, отпустить доктора Флетчера, — пробормотал Бен и, обойдя Кэтлин, пошел к лестнице, ведущей на второй этаж. Кэтлин, словно под гипнозом, двинулась за ним Наверху их встретил Поль Флетчер.

— Мне надо идти, у меня еще два вызова. С Патриком, полагаю, все будет в порядке. На всякий случай оставляю вам эти таблетки. Если дыхание снова станет затрудненным или поднимется температура, дайте одну на ночь, а утром перед едой еще одну. — Он перевел взгляд с Кэтлин на Бена. — Ждем вас с женой как-нибудь к себе на ужин.

Бен смущенно пожал плечами.

— Мы здесь случайно встретились с Кэтлин, просто она подменяет сестру на время ее поездки в Дублин, — забормотал он.

— Понимаю, понимаю, — лукаво усмехнувшись в усы, произнес Поль Флетчер. — Что ж, Бен, мой телефон у вас есть. Если что понадобится, звоните, рад был помочь, прощайте. Да, постарайтесь не оставлять Патрика надолго одного. Сейчас он должен поспать, но внимательно следите за его дыханием.

Бен пошел проводить врача, а Кэтлин склонилась над кроваткой Патрика. Мальчик лежал бледный, вокруг глаз залегли темные круги. Сердце Кэтлин сжималось, глядя на ребенка, пережившего смертельную опасность.

— Тетя Кэт, — вдруг тихо спросил Патрик, — я умру?

— Что ты, милый, — чуть не рыдая, нашла в себе силы ответить Кэтлин и даже улыбнулась. — Все уже прошло, ты сейчас заснешь, а утром будешь совсем здоровым, так доктор сказал. Поедем с тобой встречать маму. Ты соскучился по ней?

— Да. — Патрик замолчал, и у Кэтлин сердце чуть не остановилось, такой у него был несчастный вид. — А я хочу есть, — все тем же грустным голосом сказал он.

Бен, незаметно вошедший в детскую, весело засмеялся.

— Раз хочешь есть, значит, поправляешься. Надо ему дать что-нибудь теплое и жидкое. Лучше всего, молоко с сырым яйцом. Сумеешь? обратился он к Кэтлин, стараясь не смотреть на ее грудь.

— Да, — ответила Кэтлин. — А ты не проголодался?

— Не откажусь от чая и кусочка сыра, если есть.

— Я пойду все приготовлю.

Кэтлин вышла из комнаты, оставив Патрика на попечение Бена. Быстро подогрев молоко, она вбила туда яйцо и понесла наверх. Патрик выпил молоко и потребовал банан. Пока Кэтлин ходила за бананом, мальчик заснул. Бен спустился на кухню вместе с Кэтлин и помог ей приготовить чай и гренки с сыром.

Все это время оба хранили молчание. И только когда они уселись за накрытым кухонным столом, Бен нарушил это молчание.

— В Нью-Йорке тебе жилось легче? — спросил он.

Кэтлин поняла, что Бен отказался от продолжения объявленных два дня назад военных действий, и успокоилась.

— Всегда кажется, что в другой стране жить легче. Везде жизнь нелегкая. Скорее наоборот. Там мне было труднее, приходилось много работать, понимая, что стоит на день расслабиться, как на твое место найдется немало претендентов. Такая жизнь держит в постоянном напряжении, к этому привыкаешь как к норме и уже не замечаешь, что твоя психика на пределе. А потом неожиданно происходит срыв, ты впадаешь в депрессию, теряешь уверенность в своих силах, на коллег смотришь с подозрением. Но я благодарна своей работе, я увидела много новых стран и многому научилась за эти годы.

— Ты скучаешь? — спросил Бен. Он не произнес имя Филиппа, но Кэтлин поняла, что он имел в виду именно его.

Она колебалась, не зная, что ему ответить. Бен заметил это.

— Не беспокойся, я не буду устраивать сцены ревности, если ты скажешь, что безумно скучаешь по нему, — с усмешкой произнес он.

— Но я не могу этого сказать. Меня даже удивляет, что я почти перестала вспоминать о нем. — Кэтлин доставляло удовольствие наблюдать за движениями сильных уверенных рук Бена, пока он разливал чай и молоко в две большие глиняные кружки.

— Помнишь, как мы любили сидеть здесь на кухне, когда по ночам возвращались с прогулки и все в доме уже спали. Мы прокрадывались через черный ход и пили здесь горячий чай, чтобы согреться.

Воспоминания, вызванные словами Бена, причинили Кэтлин сильную боль и, чтобы не расплакаться, она вскочила с места.

— Пойду проверю, как дышит Патрик, — сказала она сдавленным голосом и покинула кухню.

Патрик дышал ровно. Кэтлин склонилась над ним и поцеловала в темную головку, не заметив, что из глаз ее катятся слезы и падают на волосы Патрика. О чем она плакала? О том, что не вышло из них с Беном семейной пары? А ведь у них мог бы уже подрастать такой же мальчик, как Патрик. Думать об этом было невыносимо. Кэтлин постаралась взять себя в руки.

Возвращаясь на кухню, она решила держаться отчужденно.

— Может, тебе надо идти? — спросила она у Бена. — Тебя, наверное, кто-то ждет, — дрогнувшим голосом добавила Кэтлин, вспомнив о женском голосе, который донесся до нее из трубки во время разговора с Беном.

— Нет. — Бен покачал головой и нахмурился. — Ты можешь идти, а я остаюсь.

— Но Фанни поручила Патрика мне, я за него отвечаю.

— Ты уже сделала все, что смогла. Я тоже взрослый человек, и мне не впервой заниматься Патриком. Я его родной дядя, он привык ко мне. — Бен посмотрел на Кэтлин, прищурив глаза. — А ты плохо выглядишь, Кэтлин. Думаю, тебе лучше отправиться в… — Он замолчал, вспомнив ее реакцию в ресторане на это слово. — … В постель, — договорил он, и тонкая усмешка скользнула по его губам. Смешно, что такое короткое слово имеет разные смыслы. Конечно, все зависит от того, кто кому и в каких обстоятельствах его говорит.

— Спасибо за заботу, Бен, но, думаю, лучше уйти тебе.

— Разумеется, ты можешь остаться здесь, если хочешь, и составить мне на ночь компанию.

Кэтлин снова вспомнила о женском голосе в трубке.

— Разве тебя не ждут дома? — не удержалась она от вопроса, который лучше было бы не задавать.

— Почему ты спрашиваешь об этом? Сердце Кэтлин забилось неровно.

— Потому что я слышала женский голос в трубке, который тебя о чем-то спрашивал, — честно ответила она.

— Да, ты действительно слышала женский голос. — Бен пожал плечами. — И тебе, разумеется, не терпится узнать, кто была эта женщина, которая согревает мне постель, дожидаясь моего возвращения?

— Это меня совершенно не интересует, Бен, — тихо ответила Кэтлин.

— Опять лжешь! — воскликнул Бен, глаза его сверкнули. — Если бы тебя не мучило любопытство, ты бы не стала спрашивать, ждет ли меня кто дома! Короче, тебе хотелось узнать, был ли я в момент разговора с женщиной. — Голос его звучал хрипло. — Да, я был с женщиной!