«Только вера спасает в этой жизни, поверь мне, сынок. А любовь — это подарок судьбы. Запомни, несчастливой любви не бывает». С этого дня он снова стал заходить в дом, где когда-то жила его любовь. После смерти Кристины он ничего не знал о Кэтлин. Иногда он рисовал в своем воображении идиллическую картину ее семейной жизни с Филиппом. Пытался убедить себя, что с этим человеком она счастливее, чем была бы с ним. Утешался тем, что ее встреча с Филиппом произошла до их свадьбы, а не после, что было бы еще ужаснее. Постепенно он совсем успокоился.

Но жизнь каверзная штука и богата сюрпризами. Когда он встретил Кэтлин утром на берегу, в нем снова вспыхнул былой огонь страсти и гнева, поскольку на ее пальце не было кольца, отличительного знака замужней женщины. Значит, все эти годы она была любовницей Филиппа! А ему, который охранял ее целомудрие как зеницу ока, она принадлежала только в тех снах, которые преследовали его до сих пор!

— Все было безумно вкусно! — призналась Кэтлин, очистив последнюю тарелку.

Бен смотрел на ее сияющее лицо. Сейчас она была похожа на ту семнадцатилетнюю девушку, которую он публично назвал своей невестой…

— А почему ты так плохо ешь? — заметила она.

— Нет аппетита.

Да, аппетит у него пропал. Зато появился другой, более острый… Он не ожидал, что такое может случиться с ним, когда приглашал ее поужинать. Желание возникло внезапно, сжигая его изнутри как лесной пожар. И теперь он мог только меланхолически наблюдать, как живительные краски возвращаются на щеки Кэтлин, так неожиданно снова ворвавшейся в его жизнь.

— Так расскажи, что произошло за время моего отсутствия в нашем городе, — попросила Кэтлин нарочито бодрым голосом, чтобы как-то отвлечь Бена, вывести его из состояния апатии, в которое он так внезапно погрузился, пока она ела. Странные у него перепады в настроении, подумала она, и смотрит на нее странно. Больше всего ей хотелось сейчас сорваться со стула, взять его за руку и увести отсюда, где столько праздных любопытных взглядов. — Наверное, многое изменилось?

Бен улыбнулся.

— По-моему, ты пытаешься заговаривать мне зубы.

— Это называется поддерживать нормальный человеческий разговор! — резко ответила Кэтлин, в очередной раз пораженная его проницательностью.

Лучше бы мы занялись любовью, удрученно подумал Бен, но тут же опомнился. Это слово к ним не подходит теперь, после всего, что случилось пять лет назад, после долгой разлуки. В их физической близости не будет любви. И называются такие отношения коротко и просто — секс.

— В городе теперь есть большой спортивный комплекс с тренажерными залами, бассейном, массажем, сауной. Что еще? Суперсовременный большой магазин открылся в прошлом году, успешно торгует товарами со всего мира. Открыли музей народного творчества. Стало больше туристов заезжать к нам, как ты уже поняла. Даже появился свой салон модной одежды, к твоему сведению. На северной окраине появился небольшой частный аэродром.

— В нашем городе?! Аэродром?!

— Представь себе. Город стал разрастаться за счет молодых, которые все меньше уезжают отсюда, так как появились рабочие места и курсы, где можно получить различные специальности. Есть даже художественная студия, где учат одаренных детей рисовать, ваять, работать по дереву. — Бен не сказал о том, что два раза в неделю он ведет там занятия. — Появились две новые, небольшие, но уютные гостиницы, несколько ресторанов, цены там пониже, и жители города посещают их в выходные дни. Город живет полноценной жизнью, это уже не то сонное царство, что было при тебе пять лет назад. Сюда даже из Дублина переехало несколько семей.

— Переехали из Дублина в Дандолк? — изумилась Кэтлин.

— Конечно, посуди сама — жизнь здесь дешевле, начиная с жилья, воздух чище, преступности почти нет.

Он смотрел, как играют отсветы пламени свечей на лице Кэтлин, и удивлялся, почему ему так приятно сидеть и разговаривать с ней, словно они не расставались.

— Значит, Дандолк — город будущего? Бен кивнул.

— Раз в городе открылся салон модной одежды, значит, я вовремя вернулась, — засмеялась Кэтлин.

Бен заказал кофе, а Кэтлин добавила к кофе еще и шоколадный мусс со сливками.

— А кто-то хотел ограничить себя салатом с минеральной водой! — насмешливо заметил Бен.

Его радовало, что Кэтлин, можно сказать, преобразилась у него на глазах. Утром она выглядела бледной и изможденной, а теперь перед ним снова была прежняя жизнерадостная Кэтлин.

Она подозрительно посмотрела на Бена, ожидая какого-то подвоха, но, увидев его открытую доброжелательную улыбку, успокоилась и решила, что ужин прошел в теплой дружеской обстановке. Если, конечно, не вспоминать самое начало… Слава Богу, что они не стали слишком углубляться в прошлое, иначе весь вечер был бы испорчен.

— Хочешь еще кофе? — спросил Бен, встревоженный тем, что сейчас им придется расстаться, а все в нем противилось этому.

Кэтлин зевнула. Она никогда столько не ела в Нью-Йорке, и сейчас ей хотелось только одного — ткнуться головой в подушку. Неизвестно только, донесут ли ее, такую растолстевшую, ноги на второй этаж. Сегодня она впервые за последние дни быстро заснет… Не будет лежать без сна, представляя себе возможную встречу с Беном.

Зевок Кэтлин Бен воспринял как сигнал позаботиться о ее доставке в номер и тут же разозлился на себя. Опять эта старая привычка опекать ее! Впрочем, он позаботился бы о любой другой женщине, оказавшейся на ее месте, урезонил он себя.

— По-моему, ты уже созрела для постели, тихо произнес он.

Но как бы тихо он ни произнес эти слова, проходившая мимо их столика женщина услышала их и, видимо, истолковала как приглашение к любовным играм, иначе она не посмотрела бы на Кэтлин с такой завистью.

Кэтлин изменилась в лице и напряглась всем телом.

— Полагаю, я должна понять твои слова как предложение лечь с тобой в постель, Бен? Чтобы расплатиться за грандиозный ужин в шикарном ресторане? — Голос ее прозвучал так громко, что в зале сразу стихли разговоры, и многие повернули головы, чтобы взглянуть на них. — Ты всегда так ведешь себя с женщинами?

Бен внутренне застыл и теперь смотрел на нее ледяным убийственным взглядом.

— Обычно я не веду себя так с женщинами. Но раз ты так истолковала мои слова, значит, ты привыкла к такому обращению. Разве не так все происходило здесь же пять лет назад? А в Нью-Йорке тебя, наверное, и покормить-то забывали перед этим, то-то ты приехала такая худая!

Она не сводила с него разъяренного взгляда, а руками уже вцепилась в свою сумочку — Мне не следовало соглашаться ужинать с тобой! Ты специально это сделал, чтобы в очередной раз оскорбить и унизить меня!

Чтобы совладать с гневом, она отвернулась и увидела, что к их столику торопится официант.

— Вы не могли бы подать нам счет?

— Ты соображаешь, что делаешь? — резко произнес Бен.

— Вполне! Я оплачу половину счета! — Она достала из сумочки несколько крупных купюр и протянула их официанту. — И никто никому ничем не будет обязан. Здесь достаточно денег? — спросила она у молодого человека.

Тот в растерянности посмотрел на Бена.

— Но мистер Маккарти обычно сам расплачивается…

— Что вы говорите? Значит, мистер Маккарти постоянно водит сюда женщин. И сколько их бывает за неделю?

Бен засмеялся, неожиданно настроение его резко улучшилось. Он жестом отпустил официанта.

— Ну что на тебя нашло, малыш? Кэтлин смотрела на него с подозрением.

— Собственно, за весь вечер ты ничего о себе не рассказал.

— Пожалуйста, что ты хочешь узнать обо мне?

— Например, где ты живешь?

Возникла небольшая пауза. Бен размышлял над тем, о чем она еще может спросить, и стоит ли говорить ей правду.

— В старом коттедже у моря.

От удивления Кэтлин даже рот приоткрыла. Значит, он все-таки купил тот коттедж, в котором они собирались жить после свадьбы.

— Ты купил его? Бен пожал плечами.

— Конечно, как и собирался. Или ты воображала, что после твоего предательства я не перенесу страданий и жизнь моя остановится? Или что в этом коттедже меня замучат воспоминания?