Г э з. Я думаю, я могу вас сейчас оставить?

Е л е н а. Вы хотите уйти?

Г э з. Да.

Е л е н а. Я пойду за вами.

Г э з. Нам нечего делать вместе, нам не о чем даже говорить...

Е л е н а. Говорить не надо. Я буду глядеть на вас.

М а к ф е р с о н. Что они делают?

1-й с е н а т о р. Кто?

М а к ф е р с о н. Те, что вошли последними и сели за нашей спиной...

1-й с е н а т о р. Она наклонилась к нему и шепчет что-то, а он молчит.

М а к ф е р с о н. А она?

1-й с е н а т о р. Она улыбается.

М а к ф е р с о н. Притворно. Ведь вы ясно видите, что она притворяется. Она хочет обмануть его, - это видно, правда?

1-й с е н а т о р. Не знаю, как вам сказать, - она улыбается ему очень нежно.

Е л е н а. Высохли губы, и вино не может освежить их. Руки не держат легкого ножа. Не знаю, что со мной.

Г э з. Вы были испуганы.

Е л е н а. Да! Да!

Г э з. В обмороке! Эти негодяи усыпили вас.

Е л е н а. Не знаю, не помню. Да, они хотели, чтобы я соблазнила вас.

Г э з. Кто?

Е л е н а. Боги.

Г э з. Что же вы?

Е л е н а. Я буду глядеть на вас. Золотолобые, почему они не сказали мне, кто вы! Как мне соблазнить вас, когда каждая капля моей крови - ваша служанка? Если я возьму вашу руку, значит ли это, что я соблазняю вас? Если я проведу по ней моей щекой, значит ли это, что я соблазняю вас? Вот голова моя на вашей ладони, как рыжий камень в оправе из железа.

Г э з. Все равно, оставьте, оставьте!

1-й с е н а т о р. Чорт возьми, она его целует! Что с вами?

(Макферсон опрокидывает вино.)

М а к ф е р с о н. Ничего! Не правда ли, эта мадера при вечернем освещении напоминает кровь? Кровь девушки, хочу я сказать.

1-й с е н а т о р. Sanguis primae noctis. О, соблазнитель, соблазнитель! (Макферсон проводит пальцем по разлитому вину.) Что это?

М а к ф е р с о н. Мое имя и имя той девушки, о которой мы говорили.

1-й с е н а т о р. Какие странные буквы. Это по-английски?

М а к ф е р с о н. Нет, по-армейски.

1-й с е н а т о р. Вы удивительно образованный человек, Макферсон.

Г о л о с а. За вечность Илиона! Браво, браво!

Е л е н а (подходит к столику Макферсона). Ты звал меня?

М а к ф е р с о н. Ты послушна, Елена. Это радует меня.

Е л е н а. Я его люблю.

М а к ф е р с о н. Я знаю, ты послушна.

Е л е н а. Я люблю его.

М а к ф е р с о н. Что? А-а-а. (Смотрит ей в глаза.) Изменишь, изменишь, рыжая Эринния?

М е т р д'о т е л ь. Господа, господа, танцы! Бал-гала! В ознаменование тысячелетия нашего славного и могущественного города. Оркестр. Господа, прошу, вальс. (К Макферсону.) Надеюсь, вы не откажетесь украсить вашим участием нашего патриотического веселия?

М а к ф е р с о н (к Елене). Сударыня, позвольте пригласить вас на один круг.

Е л е н а. Я не буду танцовать.

М а к ф е р с о н. Елена!

Е л е н а. Не буду.

(Макферсон подходит к Бетси.)

М а к ф е р с о н. Не согласитесь ли вы потанцовать со мной?

Б р и к с. Барышня занята. (Узнает Макферсона.) А-а-а. Тысячу извинений! Тысячу извинений!

М а к ф е р с о н. Вас зовут Элли?

Б е т с и. Нет, Бетси.

М а к ф е р с о н. Это все равно, - идемте, Элли!

(Танцы.)

Е л е н а. Свободна, навсегда, - вы слышите, свободна!

Г э з. Что так оживило вас?

Е л е н а. Старая история. Жил был... Я когда-нибудь расскажу ее вам.

Г э з. Вы вся улыбаетесь. Кто вы, наконец?

Е л е н а. Я когда-нибудь расскажу вам это. Я брошу мою жизнь, как легкий мячик на вашу ракетку. Я намотаю долгие нити моей памяти на ваши руки. Свяжу их нитями моей долгой памяти. Вот так. (Обматывает ему руки золотым браслетом.)

Г э з. Что это?

Е л е н а. Браслет из змей. Очень древней работы. Но его можно носить и иначе, вот венцом. Так лучше. Теперь вы как царь на картинках из старых книг. Посмотрите, как прекрасно лицо ваше, отраженное в вине.

Г э з. Не надо, я не люблю золота.

Е л е н а. Тогда и я не люблю его. Металл наш железо, железо, да?

Г э з. Мысли мои туманятся. Я почти не слышу ваших слов. Я уйду.

Е л е н а. Нет.

Г э з. Чего вы хотите от меня?

Е л е н а. Они наряжали меня в золото, а вы оденете в железо. Вы снимете с меня мои золотые одежды, одну за другой. Снимете, снимете, да?

Г э з. Вы обезумели.

Е л е н а. А мать ваша? Она не была безумной?

Г э з. Моя мать!

Е л е н а. Когда высохшими губами говорила о своей любви?

Г э з. Замолчите!

Е л е н а. Пойми же. Ее желание - малый родник. А мое - омут, а мое океан. Пойми же, наконец. Это не я, барышня из Илиона, покинутая стыдливостью, прошу о твоей любви. Американская земля, от востока до запада один огромный солончак и умоляет о влаге, умоляет о силе, отданная бессильным и потерявшим страсть...

Г э з. Земля. И ты о ней!

Е л е н а. Она развевает свои ветры, она разрывает свои горы, она поднимает свои моря. Всей кровью своей она тянется к тебе. Всей кровью своей я тянусь к тебе.

Г э з. В сердце молоты - и огонь. Я теряю нити своей воли. Оставь меня!

Е л е н а. Нет.

Г э з. Оставь! (Быстро уходит. Елена за ним.)

М а к ф е р с о н. Эринния. (Хочет итти за Еленой. Вошедшие танцовщицы преграждают ему дорогу. За ним пророк мистической секты, торговец и маски.)

П р о р о к. Элевзиринанский экзотизм!

Т о р г о в е ц. Олисбос октодактилос!

М е т р д'о т е л ь. Прошу. Танго любви и смерти!

Картина третья.

(Улица. Ночь.)

Е л е н а. Где ты, милый? Ветер сорвал фонари, и я ничего не вижу.

Г э з. Колдунья, умоляю тебя, уйди.

Е л е н а. Я люблю тебя.

Г э з. Уйди.

Е л е н а. Я люблю тебя, милый.

Г э з. Я буду стрелять.

Е л е н а. Слышу голос.

Г э з. Вот. (Стреляет.)

Е л е н а. Оса прозвенела мимо.

Г э з. (стреляет). Еще!

Е л е н а. Мимо. Пальцы твои дрожат. Как не расплавилась в их зное эта игрушка смерти?

Г э з. Так вот же!

Е л е н а. Попал. Струйкой стекает кровь. Больно. (Падает.)

Г э з. Убил! Сумасшедшие руки! Я брошу вас под несущийся поезд. Привяжу вас к хвосту комет. Женщина, назвавшаяся моей землею, неужели ты умерла?

Е л е н а. Мне больно. Слышу голос. Голос любимого надо мной.

Г э з. Радость, звезда, победа! Как я мог тебя не узнать? Земля моя, засиявшая звездою. (Поднимает ее на руки.)

Картина четвертая.

(Загородный сад. Музыка. Танцы. Макферсон и Бетси танцуют танго.)

М а к ф е р с о н. Вам не больно, моя крошечка! Но ведь женщины это любят, даже самые чистые, богини, нимфы. Горячий, волчий кусающий рот. Так, моя крошечка. А-а-а. Нежнее. Нежнее!

Б е т с и. О!

М а к ф е р с о н. Еще, еще!

Б е т с и. Пустите, я не могу больше.

М а к ф е р с о н. А она может. Почему она может? Ведь она чистая!

Б е т с и. Пустите!

М а к ф е р с о н. Хотите денег. Вот! Вот! Вот!

Б е т с и. Не могу!

1-й с е н а т о р. Оставьте ее, вы слишком много выпили вина. Вы пьяны, Макферсон.

М а к ф е р с о н. Я пьяный. Мир пьяный. Мир потерял рассудок. Откройте глаза, разве вы не видите, что происходит? Чего же ждать в ночь, когда зверь сочетается с богиней? Какой банк выдержит такое падение? Всем, всем, всем! Пала Елена Лэй. Ведь так, моя крошечка?

Б е т с и (в исступлении вскакивает на столик).

Пустите меня! Вот! Вот!

За белые руки женщины.

За рыжие косы женщины.

Снова

Над миром

Меч!

Вам в дом, боги!

Железо, кровь и огонь!

1-й с е н а т о р. Пусть она замолчит! Стащите ее, завяжите ей рот.

(Входит маршал. За ним сенаторы.)

М а р ш а л. Джулиус Гектор Макферсон!

М а к ф е р с о н. Да.

М а р ш а л. Несколько часов назад президент сената Беньямин Приамус скончался от припадка острого страха.