– О том, как мне не повезло.

– Да уж, но ты не отчаивайся. Жизнь она как зебра.

Саша набрала в ведерко воды, плеснула туда шампуня, вспенила, после чего опустила в ароматную пену губку. А вытащив, решила выжать прямо на виновника её нынешнего положения. Причем, как и обещала, начала с верхушки. Назар едва отвернуться успел, как струя ударила ему в лицо.

– Ты что творишь, курица? – зажмурился.

– Извините, я случайно, – издевательски ухмыльнулась.

– Еще одна такая выходка, – уставился на нее красными глазами, которые сейчас щипало от попавшего в них шампуня, – и будешь оштрафована.

В ту же секунду пенная губка шлепнулась ему на грудь, и Саша начала намыливать Назара, да так, что он не сразу понял желаний девушки снять с него верхний слой эпидермиса.

– Можно не так активно, – особенно забеспокоился, когда орудие пытки приблизилось к самому сокровенному.

Ему так нравилось наблюдать за движениями ее тела, за проступающими сквозь влажную ткань очертаниями груди и животика, но действия хулиганки не позволяли насладиться столь чудесным зрелищем, приходилось постоянно быть начеку. А ведь так хотел расслабиться.

Саша меж тем добралась до Кольских холмов, как она прозвала про себя достоинство этого негодяя.

– Теперь отложи губку в сторону и воспользуйся ручками, – приподнялся на локтях.

– Нет, – забросила губку обратно в ведерко, – там справитесь и своими ручками.

– Не пристало мужику себя намыливать в присутствии дамы.

– Можно подумать никогда этого не делали.

– Делал, но потом я разбогател и это стали делать другие.

– Кто же? Федора привлекаете?

Вдруг он резко поднялся, схватил ее за руки и прижал ладонями к своему паху. Саша и пикнуть не успела.

– Видишь, это не страшно и не больно. В конце концов, ты замужняя женщина. Неужели мужа никогда не трогала? Давай, продезинфицируй там всё.

Такого она не ожидала, но он ведь не отстанет, пока не получит свое. И, черт побери, она это сделает! Назло сукину сыну Димочке! Отчасти по его вине она угодила в этот капкан. В тот же миг Саша сжала то, что сейчас ненавидела больше всего на свете, Назар аж зубы стиснул. Лишь бы не вырвала с корнем. Как-то он другого ожидал от сегодняшнего купания, а получается один сплошной стресс. Лучше надо было горничную позвать, они у него девушки безотказные, готовы на всё ради дополнительных бонусов. Но Саша уже взялась за работу и взялась со всей ответственностью. Ругая мысленно мужа, сокрушаясь по разрушенному дому и разбитым девичьим мечтам, она довела Назара до состояния тихой паники. После такого надругательства Кольский думать забыл о своих первоначальных намерениях и уже хотел только одного – закончить этот ужас. Однако прямо сказать об этом не решился, все-таки сам эту кашу заварил и давать заднюю было бы признанием своего поражения.

– Я справилась? – наконец-то убрала от него руки. – Вы довольны?

– Более чем, – удостоверился, что все в целости и сохранности.

– Очень хорошо, – зачерпнула воды и окатила ненавистного подлеца.

– Подойди-ка, – поманил ее к себе.

И только Саша подошла, как Кольский толкнул ее прямо в купель.

– Вот теперь хорошо. Стерва! – гаркнул, когда девушка всплыла на поверхность. – Я бы на месте твоего мужа прыгал от радости! – такого обращения с собой он никому не позволял. – От такой гадости избавился, это же счастье!

– Сами вы гадость! – сплюнула воду.

– Пошла вон отсюда!

– И пойду! Больно надо смотреть на вашу кочерыжку! Кстати, ничего особенного!

– Ах ты, дрянь! – и запустил в нее губкой, благо, промахнулся.

– Еще и мазила! – поплыла к лестнице.

Но когда поднималась, простыня зацепилась за выступ и осталась в воде. Пришлось Саше возвращаться за своими вещами, само собой, Назар воспользовался случаем и рассмотрел ее вдоль и поперек. Да, ему очень хотелось наказать мерзавку, но как же она прекрасна в своей естественности. Фигурка у нее настоящая, женская, и жирок кое-где имеется, который только придает сексуальности. Таких у него давно не было. Таких обычных. Но наказать все равно накажет. Дерзость прощать нельзя…

Бедняжка еще и в вещах запуталась, те с трудом налезали на мокрое тело, отчего ей захотелось сесть на пол и расплакаться от злости и обиды. За что ей эти мучения, этот позор?! Разве она не старалась быть хорошей женой? А педагогом для своих маленьких учеников? Да она из кожи вон лезла, чтобы всем угодить! И что в итоге? Где она теперь? Во дворце какого-то хмыря, который заставил ее мыть свои Фоберже!

– Ты оштрафована на неделю! – окончательно добил мерзавец.

На что Саша медленно развернулась, у него на глазах натянула футболку на грудь, после чего схватила мыло и запустила в Кольского. Оно угодило ему прямо в живот.

– Две недели! – взревел.

– Да хоть навсегда, – прошептала чуть слышно, – как раз успею тебя доканать.

И когда она покинула купальную, Назар наконец-то позволил себе выпустить пар – он принялся со злостью и руганью колотить загипсованной ногой об пол, из-за чего и без того влажный гипс превратился в мокрую тряпку. Закончив, Кольский освободил ногу и тотчас нырнул в воду. Эта девица даже хуже, чем он предполагал. Бешеная дикая стерва! Но ничего, он ее сломает, он ее в бараний рог согнет, как шелковая еще станет.

А спустя полчаса, уже будучи в своей комнате, вызвал доктора.

– Нужен новый гипс, – посмотрел на молодого мужчину с длинной, но очень аккуратной бородой.

– Что ж вы сделали с прежним?

– В бане намочил.

– Может, я вам все-таки лангету наложу?

– Нет. Давай гипс, так правдоподобнее.

Доктор искренне не понимал своего нанимателя, но уважал за все то, что тот сделал для села, в котором у Аркадия жили престарелые родители.

– Как вы намереваетесь лечить мою гостью? – глянул на синяк, который образовался после удара мылом. Меткая засранка, если бы чуть ниже, то гипс понадобился бы по-настоящему и в другом месте.

– Я, кажется, говорил. Уколы будем ставить. Рана выглядит плохо, большая и воспаленная. Ну и повязки почаще менять.

– Вы ей еще что-нибудь от нервов подавайте. А то она какая-то бешеная.

А доктор искренне посочувствовал девушке. Рядом с таким экземпляром как Кольский очень сложно сохранять самообладание.

На следующий день…

Саша никак не хотела открывать глаза, но будильник вынудил. Шесть утра! И ведь кто-то выставил время, наверно Федор постарался. Зачем так рано? А спустя минуту зазвонил телефон, пришлось ответить:

– Да, – промямлила в трубку.

– Назар Андреевич ждет вас в спортивном зале. А на столе вы найдете стакан воды, обязательно выпейте.

– Для чего? Анализы брать будете?

– Полезно для здоровья, – и последовали гудки.

Повесив трубку, Саша перевернулась на спину, громко ойкнула и легла обратно на живот. Пусть начинают без нее… она не рабыня, не крепостная, даже не помощница на зарплате. Кольский решил использовать ее просто потому, что захотел! И он очень об этом пожалеет. Начнет жалеть сразу, как она выспится. Однако приятные мысли в окружении мягких подушек и одеял быстро рассеялись, ибо дверь распахнулась, и в спальню въехал недовольный царь на своем царском инвалидном кресле.

– Я не понял, ты почему еще в постели? – подкатил к кровати, схватил одеяло и бесцеремонно стащил его на пол.

– Знаете, я тут подумала, – глянула на Кольского, который сегодня выглядел не такой сволочью, как вчера, а причиной тому были взъерошенные волосы, небольшая щетина, успевшая отрасти за ночь, и шорты в клеточку. Или это трусы? – У меня тоже травма. Мне больно и плохо. А после того, как вы вчера искупали меня в своих хлорированных водах, мне стало еще хуже.

– Во-первых, – очередной раз засмотрелся на аппетитный зад, торчащий двумя пологими холмами, но так неуместно скрытый под пижамными штанами, – я воду не хлорирую, у меня многоступенчатая система очистки, включающая в себя фильтрацию, озонирование и ультразвук. Она даже лучше любой питьевой в бутылках. Во-вторых, – и задумался, ожог дело-таки серьезное, да и врач выразил обеспокоенность. Лучше дать ей время на выздоровление, его-то нога может «срастаться» хоть два дня, хоть полгода, а вот у девчонки проблема реальная.