И опять Анжела будто угадывает мысли. Ее ладонь бережно прикасается к шраму, робкой лаской пройдясь по бурому рубцу.

– Ничего, он тебя не портит, – мягко произнесла девушка, заставив меня вздрогнуть от скрытой в голосе нежности.

Она сдержанно улыбается, отворачиваясь в сторону и давая мне возможность одеться. Вместо порванной футболки на стуле ждет заправская морская тельняшка, я с наслаждением надеваю чистое белье. Закончив возиться со штанами и обувью, поворачиваюсь к девушке.

– Благодарю, Анжи, – мягко произношу я, – Вы с Григорием лучшие лекари в мире!

– Будем считать, что мы квиты, – хитро выдыхает девушка.

Мне остается только гадать, что она имеет в виду. Был между нами один давешний эпизод, когда мне пришлось применить к заклинательнице экстренную терапию… Правда об этом никто не в курсе, кроме меня самого. Неужели и она каким-то образом прознала?

– Кхм… – я решаю не развивать тему, – Кстати, хотел спросить. Там, на суде… Тебя ведь вполне могли оправдать.

– Ну да! Только для этого пришлось бы клеветать на тебя и, по сути, отречься от совместной работы.

– Подумаешь… Зато ты осталась бы в Республике…

– Нет, Глеб. Это же предательство! К тому же…

– Что?

– Я была под присягой, – улыбается Анжела, – И говорила только правду.

Я нервно сглатываю, стараясь вспомнить, что же вещала девушка в своих показаниях. Что-то вроде "мы любим друг друга".

Мы встречаемся взглядами, меня чуть не бросает в жар. Глаза Анжелы обещают… многое.

Два года мы были не более, чем близкими друзьями. С каких это пор между нами промелькнуло нечто новое? Неужели амулет перестал работать? Или остаточный эффект возымел накопительное действие? Странно… В ее взгляде читается не простое вожделение, а настоящее тепло, глубокое искренне чувство. Жаль, что я не ощущаю чего-то подобного.

– Я… проведаю Химика, – неловко нарушаю тишину, – Пусть отдохнет, подежурю в рубке.

– Хорошо, – кивает девушка, – Ты не против, если я тут посплю? Очень уютная каюта.

Я не против. Дерганными движениями перемещаю себя за дверь, стараясь не слишком пялиться на начавшую разоблачаться заклинательницу. Прикрываю дверцу, с шумом вырывается задержанное дыхание, рукав вытирает выступивший на лбу пот.

"Женщина на корабле – к беде", – вспоминаю флотскую поговорку.

Интересно, а как на дирижабле? Ладно, я справлюсь.

Рубка встретила меня подмигиванием индикаторов, Григорий поднял уставший взор от разложенной карты. Впереди, за стеклом, вечер превращался в ночь, солнце садилось, освобождая место луне и звездам.

– Неплохо выглядишь, – проворчал Химик, – Хорошо, что пришел. Твоя очередь дежурить.

– Что мне делать?

– Следи за приборами, – Григорий поднялся, потянувшись, внимательно оглядел меня и добавил, – Ничего не трогай! Если что не так, буди!

Он уступил место в кресле пилота, я уселся, ощущая непривычный душевный подъем. Все-таки управлять дирижаблем гораздо интереснее, чем мехмобилем.

– Следить за приборами… – тихонько повторил я, когда Химик ушел отдыхать, – Ничего не трогать…

Лампочки на панели весело перемигивались, стрелки указателей едва заметно подрагивали. Я проверил указатель заряда – почти полный, посмотрел на высоту, скорость. Глянул вниз, на землю.

Далеко внизу, под нами, проплывала мимо небольшая деревушка. Ее огни смотрелись одиноко, но неожиданно радостно на фоне темной беспросветной долины. Интересно, сколько там жителей? Чем они живут, как зарабатывают, о чем мечтают? Насколько их мечты и желания далеки от моих?

Могли ли они увидеть пролетающий дирижабль? Вряд ли. Звук электродвигателя практически не слышен, тем более на таком расстоянии. Световые маячки мы выключили, чтобы быть незаметнее. Небольшой темный силуэт на фоне гаснущего неба – пожалуй, можно заметить, если только знать, куда смотреть.

Блеклая вспышка привлекла внимание, я поднял глаза к горизонту. Далеко-далеко впереди, почти на пределе видимости, темные тучи надвигались мрачным фронтом, с севера шла гроза. Я знал, где-то там – океан, вечно бушующий, неспокойный. Он-то и насылает на сушу своих детей – могучие ветры и страшные грозы.

Молния сверкнула у самого горизонта, ее подруга ударила рядышком, пронзая мрачную тьму. Тучи катились неостановимой волной, пожирая тускнеющее небо. Звездное воинство проигрывало войну армии мрака.

Я завороженно смотрел на грозовой фронт, вспышки отражались от лобового стекла, высвечивая на долю секунды бесконечные пространства внизу. В голове сами собой всплыли строки, услышанные когда-то в одном из придорожных трактиров.

Тьма наступает,

Никто не в силах

Ее познать.

Но лед растает,

Как сто раз было

Придет весна.

Наступит утро,

Рассвет поможет

Рассеять мрак.

Ночная мудрость

Исчезнет тоже.

Да будет так!

"Да будет так, – крутилось в голове надоедливым рефреном, – Да будет так!"

Гроза на горизонте разошлась во всю мощь. Я решил не будить Григория, уйти от непогоды сумею и сам. Снял блокировку и плавным движением осторожно сдвинул руль. Дирижабль, даже не вздрогнув, стал послушно забирать южнее. Контролируя курс по компасу, я вывел "Расторопного" на безопасный маршрут, оставив вспышки молний далеко на севере. Управлять дирижаблем оказалось очень… необычно. Интересно, слегка волнительно и приятно. Странно, что небольшое усилие, едва заметный поворот рычага приводит в движение такую большую конструкцию. Забавно, каково же управлять чем-то действительно большим?

Ночь целиком завладела миром, над землей разлилась темнота. Луна светила где-то позади, звездное небо подмигивало огоньками, приборная панель тускло освещала рубку приглушенным отсветом. Я погрузился в волшебную сказку, наслаждаясь необычной тишиной, покоем и приятным полумраком.

Неожиданно быстро пришел рассвет, темное время суток промелькнуло незаметно. Я продолжал сидеть недвижно, в состоянии полного успокоения. Где-то позади, в гондоле, послышались звуки открываемых дверей, тихие голоса возвестили о том, что экипаж просыпается.

– Эй, пилот, пойдем завтракать! – холодная ладонь Анжелы взъерошила волосы.

Я неторопливо начал выбираться из кресла. Григорий подошел, бросил быстрый взгляд на приборы и недовольно нахмурился.

– Ты сменил курс? – насупившись спросил он.

– Да, пришлось повернуть, чтобы не попасть в грозу.

– Я же просил разбудить!

– Какая разница? – я удивленно посмотрел на него, – Ничего страшного не случилось. Просто хотел дать тебе отдохнуть.

Химик забурчал под нос, внимательно всматриваясь то в компас, то за окно, словно пытаясь отыскать какие-то знакомые ориентиры. Наконец, он махнул рукой и с разочарованным видом уселся в кают-компании. Все собрались на завтрак.

– Итак, Босс, – с легкой иронией обратился ко мне Григорий, – Куда мы направляемся?

– Это зависит от двух вещей, – пережевывая бутерброд ответил я, – Куда мы можем и куда мы хотим.

– Если ты имеешь в виду ресурс дирижабля, то лететь мы можем еще очень далеко и долго, – Химик запивал снеки горячим кофе, – А вот запасы провизии пополнить не помешало бы, уже завтра придется затягивать пояса потуже.

– Ну… а тут есть какие-то города, где мы можем приземлиться?

– Тут много что есть…

Григорий подвинул тарелки с закусками, небрежно сдул крошки, на освободившемся столе оказалась размашистая карта. Большую ее часть занимала западная окраина Республики, ограниченная живописно нарисованной Великой Стеной, а вот дальше шло изображение Диких Земель, не очень-то подробно разрисованное, но определенные места были четко отмечены.

– К сожалению, у нас имеется только приблизительная карта, – промямлил Химик, – Как вы понимаете, Дикие Земли не торопятся предоставлять картографическую информацию. Конечно, Прусские разведчики летают везде, но у них и карты свои, засекреченные. А никто из нас, естественно, не догадался захватить подобную. Ты кстати, – он бросил на меня недовольный взгляд, – Мог бы и изучать секретную документацию, пока был на службе.