- Я сказал, вставай! – взвизгнул Майк, и в этот момент совсем рядом раздался оглушительно громкий хлопок, а потом ещё один, и ещё – кто-то аппарировал на этот пустынный берег. А сразу после хлопков аппарации все звуки внезапно исчезли. Онемело могучее море, волны налетали на скалы и разлетались брызгами абсолютно беззвучно, как в старом немом кино. Ремус и Майк замерли, прислушиваясь к тишине. И в этой тишине оглушительно, пробирая до костей, прозвучал первый свистящий, хлюпающий вздох…
Дементоры внезапно оказались совсем близко. Тёмные фигуры скользили над серыми волнами, окуная в них лохмотья чёрных одежд. Длинные мокрые плащи волочились по камням, оставляя блестящие следы. Клочья тумана выплывали из невидимых под капюшонами ртов. Где-то там, за выступом скалы, их дожидались авроры, которые доставили заключённых, и дементоры плыли сквозь холодный воздух, изголодавшиеся, жаждущие чужих надежд и воспоминаний.
Майк выпрямился, сжав волшебную палочку. У него оставались считанные секунды, чтобы привлечь внимание дементоров, оставить им Ремуса и убежать обратно к своим. Вся злость и бравада мгновенно слетели с него, когда он осознал, какой опасности он подвергается, и ведь он даже не может вызвать Патронус. И не только потому, что Фенрир ему запретил, вдруг догадался Ремус. Ведь у него в руках чужая палочка. Палочка Адама. И он явно не забрал её в бою.
- Она не послушается тебя, Майк, – сказал Ремус. Облачко пара сорвалось с замёрзших губ. Привлечённый его голосом, один из дементоров резко мотнул головой, со свистом втянул воздух, и Ремуса пронзила дрожь – где-то далеко, сквозь плотную тишину, он услышал тихое, всхлипывающее дыхание.
Он был так напуган, что не смог закричать. В первые несколько секунд он только смотрел на то, как серый зверь лезет в окно, как его силуэт темнеет в лунном свете.
- Заткнись, – хрипло сказал Майк и дёрнулся, пытаясь отступить, но не смог сделать и шагу. Должно быть, дементоры уже начали действовать и на него. Ремус покачал головой, игнорируя тонкий отчаянный крик, который доносился до него сквозь звенящую тишину.
Он прижался к стене, накрылся одеялом с головой, но оно тут же было сдёрнуто. Зверь отбросил одеяло и оскалился, облизнул зубы блестящим кожистым языком, прежде чем схватить мальчика за руку. И вот тогда он закричал. Он кричал во весь голос, слёзы текли по его щекам, он ничего не понимал, кроме того, что с ним происходит что-то страшное, непостижимое и невероятное, прямо здесь, в его комнате, в его кровати.
- Ты для него ничего не значишь, – Ремус глядел в бегающие глаза Майка. – Он специально отправил тебя со мной, и дал тебе эту палочку, которой ты даже Люмос не сможешь вызвать, потому что ему наплевать на тебя. Он всегда может обратить кого-то ещё.
- З-заткнись!
Отец опоздал буквально на минуту. Услышав его крик, он сразу вскочил с постели, схватил палочку, бросился в комнату сына – но было уже поздно. В забрызганной кровью кроватке заливался слезами напуганный ребёнок, на раме окна и половицах пола темнели длинные царапины, а зверя уже не было – он убежал прочь, растворился в мертвенной бледности полнолуния.
Шипящий вдох прозвучал совсем рядом, над самым ухом, Майк снова резко обернулся, и в этот момент Ремус вскочил на ноги и бросился на него, ударил связанными руками по лицу так сильно, что голова мотнулась назад, из носа потекла кровь. Майк издал жалкий, булькающий крик, и упал на камень, сжимая палочку в кулаке. Оглушающее заклятие вырвалось из конца палочки, но красная искорка лишь покрутилась в воздухе и растаяла, не причинив Ремусу никакого вреда, даже не задев его – палочка не слушалась. Ремус упал на Майка сверху, пытаясь вырвать палочку из пальцев, тот отбивался свободной рукой, пинал его коленями в совсем недавно восстановившиеся рёбра, и у Ремуса потемнело в глазах от боли. Сквозь плотную тишину пробились далёкие крики, хохот, треск заклинаний – Фенрир Сивый напал на авроров, пользуясь тем, что дементоров отвлекли, что они стекаются к двум молодым оборотням, сцепицшимся на голой скале. Ярость, страх и ненависть – не совсем то, что нужно дементорам, но для них годится и такая пища.
Майк врезал Ремусу в челюсть, так что у того зазвенело в ушах. Он откинулся назад, ударившись затылком о камень, перед глазами побелело. Подвывая от ужаса, Майк пополз прочь, еле удерживаясь, чтобы не соскользнуть с края скалы в море. Дементоры уже обступили его со всех сторон, он отмахивался от них, как от мух, и это выглядело почти смешно. Ремус оттолкнулся руками от скалы, бросился на Майка, повалил его на камень, и тот вскрикнул, ударившись подбородком. Палочка вылетела из пальцев и покатилась по камню вниз…
Ремус успел её поймать на самом краю. Руки плохо слушались его, полированное дерево обожгло подушечки пальцев колючей болью – оно уже заиндевело от холода, который принесли с собой дементоры. Где-то за спиной взвыл от ужаса Майк. Ремус сжал палочку, и дерево тут же стало тёплым, как рука Адама, которую Ремус успел пожать, прежде чем тот ушёл навсегда…
- Релашио, – прошептал он, и верёвка скатилась с его рук. Холод пронизал его до костей, он инстинктивно сжался на камнях, как младенец в утробе матери, и непослушными пальцами залез в карман, разорвал обёртку конфеты и сунул её в рот.
Откинув голову назад, он посмотрел в небо, которого уже не было видно из-за переплетающихся чёрных лохмотьев. Дементоры жадно втягивали воздух, шипели и хлюпали, скользкие руки схватили Ремуса за запястья и плечи, оттягивали волосы, сжимали шею. Он закрыл глаза и откинул голову, не чувствуя ни холода, ни страха, чувствуя только вкус шоколада, тающий на его губах, превращающийся во вкус губ Сириуса, целующего его на той тёмной улочке магловского квартала…
- Экспекто Патронум!
Жадное хлюпанье дементоров превратилось в звенящие вопли. Сталкиваясь друг с другом, они разлетались прочь, их чёрные плащи хлопали, как крылья летучих мышей. Луна вышла из облаков, и её свет показался Ремусу и вполовину не таким ярким, как серебряное сияние, исходившее от большого белого волка. Он кружился в воздухе, скаля сверкающие зубы, впиваясь в черные лохмотья, отшвыривая лапами тянущиеся к нему изувеченные серые руки. Ремус взмахнул палочкой, и волк тут же навострил уши, повернул голову и оскалился, бросаясь с высоты на последнего дементора, застывшего у неподвижного тела Майка. Дементор взвизгнул и рванулся прочь. Майк застыл на земле, судорожно обнимая себя за плечи, из его глаз текли слёзы. Что ж, хотя бы самого страшного с ним не случилось – люди, испытавшие поцелуй дементора, не способны ни плакать, ни смеяться. Конечно, он мерзавец и козёл, но даже он такого не заслужил.
Звуки вернулись. Ветер снова свистел в скалах, о которые с шумом разбивалось море. Мягко ступая большими белыми лапами, Патронус подошёл к Ремусу. Его глаза сияли, как серебряные звёзды. Ремус погладил его по пушистым ушам, по роскошному меховому воротнику вокруг сильной шеи. Его пальцы не ощутили мягкость и тепло шерсти – только покалывание чистой магии, но этого было достаточно.
Но тут вместе с шумом ветра и волн вернулись и другие звуки. Обозлённые дементоры накинулись на других жертв, и люди, сражавшиеся с оборотнями, закричали от ужаса. Ремус сжал в пальцах палочку Адама и повернулся к Патронусу:
- Идём.
Он побежал по камням, не боясь подскользнуться и разбиться. Ему казалось, что он вообще никогда больше не будет испытывать страх. Он бежал вперёд, а рядом с ним, не касаясь лапами земли, мчался его волк.
Ещё триста лет назад, когда Азкабан только стал тюрьмой, на берегу была выстроена пристань. Длинный каменный мол уходил далеко в море, разрезая волны. На молу выстроились в ряд клетки из толстых прутьев, в которых заключённые дожидались отправки на остров. Только посетители и чиновники из Министерства могли передвигаться по морю в лодках – осуждённых запирали в клетках, действовавших по принципу порталов, и они ещё некоторое время могли смотреть на бесконечное море, прежде чем внезапно оказывались в своих камерах, где сквозь крохотные окошки был виден лишь клочок неба. И сейчас в клетках метались около десяти силуэтов, люди в ужасе кричали, зажимали лица руками, жались в углы клеток, пытаясь держаться подальше от разъярённых дементоров, которые с воем кружили над ними. Маленький отряд авроров оборонялся от оборотней, которые палили заклинаниями из-за камней и обломков скал, и одновременно пытался сдержать вышедших из-под контроля дементоров. Министерство Магии заявляло, что «сотрудничает» с дементорами, но эти твари не способны никому служить. Люди для них всего лишь скот, им всё равно, кто перед ними – осуждённый или служитель закона – при возможности они с удовольствием сожрут и того, и другого. Ремус увидел, как дементор схватил за подбородок молодую девушку-аврора, повернул ей голову так резко, что хрустнули позвонки, и та закричала, а он со свистом втягивал её эмоции. Второй аврор в панике бросился в море, но не успел и коснуться воды, как двое дементоров подхватили его под руки и потащили прочь. И над всем этим кошмаром грохотал хохот Фенрира Сивого.
