Обсудили предложенное и пришли к выводу, что сама по себе идея здравая, но в таком виде для реализации не годиться. Как, к примеру, в бою разные углы всем ставить, они от дистанции зависят и от заряда, к тому же наверняка напутают канониры в суматохе. Тимофей задумался, а на следующий день поделился придуманным за время ночной вахты. Дескать, стрелять надо по очереди. По дороге проверили, установив на наспех сколоченном плоту стенку в пару аршинной высотой. Идея оказалась рабочей, но думаю, точность стрельбы будет сильно зависеть от удаленности мишени и от волны, однако то, что совсем в упор подходить не нужно, для наших легких сторожевиков огромный плюс. С полкабельтова в нас точно попадут и, скорее всего, отправят на дно…
Однако пока на дно шел рижский корабль, команда которого безуспешно пыталась наложить пластырь. Они тоже дали залп, но недолетом, а вот из наших шести ядер в борт попало аж три, так что когда, завершив поворот, каракка выпрямилась, то черпнула от души водички. Впрочем, с двух других рижских корабля оценить полученные соседом повреждения не могли и потому с поворотом не торопились. Чтож, свою судьбу каждый выбирает сам, подумал я и приказал просигналить на второй корабль: "Идем на абордаж"…
Высокая маневренность наших судов сделала свое дело: противник так и не смог поймать нужный момент, чтобы дать залп главным калибром. Всё что он мог – вести огонь с вертлюжных фальконетов. Мы же, непрерывно обстреливая их из носовых орудий, довернули по курсу и сцепились с ним в районе бака. Отсутствие бушпритов на наших кораблях и довольно скромный такелаж позволит, если что, выйти из абордажа достаточно легко и без особых потерь для оснастки.
Когда бортовые единороги разнесли флешетами остатки форкастля, я поставил на кормовое орудие самых опытных канониров и велел им вести огонь картечью по шканцам и юту, чтобы никто на корабле противника не рискнул высунуться из-за фальшборта. Так что как только в воздух взлетели кошки, и корабли оказались сцеплены, мои бойцы забросали палубу противника гранатами, после чего начали зачистку.
Предоставил бойцам Челмата разбираться с рижанами самостоятельно, я посмотрел как дела у второго нашего корабля. Его канониры к этому моменту умудрились снести противнику бушприт и фок-мачту, и теперь уже целенаправленно работали по рангоуту и такелажу. Однако вскоре пришлось прерваться: грохот револьверов на палубе каракки стих и через борт перегнулся Челмат Тораев, который доложил, что противник оттеснён в кормовую каюту ахтеркастля и трюм, причём потерь с нашей стороны нет, лишь трое легко ранены. Я поднялся на каракку и осмотрелся.
На баке было вообще пусто, а шканцах и шкафуте лежало около полусотни трупов, в основном моряки, солдат я и десятка не насчитал. Помнится у Магеллана на "Тринидаде" было человек шестьдесят команды, а это судно не сильно крупнее. Так что, солдаты наверняка забаррикадировались в каюте и трюме, а вот капитан лежит тут, аккурат у грот-мачты. Причем, судя по трем пулям, полученным спину, он пытался укрыться вместе с остальными, но в этом не преуспел.
Удивительно как вообще кто-то успел удрать: две дюжины бойцов вместе с Челматом – это пятьдесят флотских восьмизарядных револьверов, которые меньше чем за десять секунд позволяют выпустить в сумме четыре сотни пуль. Да ещё при необходимости можно добавить и полсотни картечных залпов из центрального ствола. Немудрено под таким шквальным огнем запаниковать. Как бы то ни было, но лезть в трюм я команды не дам. Смысла нет рисковать, тем более что как трофей нам это корыто ни к чему. А то добро, что есть на палубе, не стоит потраченного времени: железные фальконеты с форкастля и артеркастля нам без надобности, продать кому – выручишь всего ничего. Оружие доброй отделки в качестве трофеев дело совсем другое, но тут его-то как раз и не видать: то чем был вооружен капитан корабля, видимо прихватил кто-то с собой во время драпа в трюм, а остальное убого и примитивно. Так что без вариантов:
– Дюжину зажигательных гранат в трюм и черт с ними!
…
Едва мы расцепились, как в стороне, где шел бой, ухнул взрыв и на месте второй каракки противника взвился столб огня и дыма. Вскоре на нас посыпались обломки рангоута и обшивки. Я велел поднять сигнальные флаги с приказом второму кораблю идти на сближение с нами. Однако нам самим пришлось задержаться и спустить шлюпку: с горящей каракки стали прыгать в воду те, кто во время абордажа успел укрыться в трюме. В панике некоторые не удосужились снять доспехи и камнем пошли ко дну, так что спасли мы не более чем дюжину матросов и троих наиболее догадливых солдат.
Несколькими минутами позже подошел наш второй корабль и встал борт о борт с нами. Часть спасенных матросов мы передали на него, а с его капитаном у меня состоялся недолгий, но весьма содержательный разговор. В отличие от рижан и поморов я отлично понял, что произошло, и решил выяснить по горячим следам, чей это косяк. В итоге выяснилось, что один из подающих схватил заряд не из того ящика, а канонир по инерции кинул его в ствол, хотя отлично понял, что ему подали совсем не то, что должны были! От содеянного его охватил ступор, который и спас жизнь всем окружающим: схвати он банник и засунуть в ствол, на баке не выжил бы никто. Но комендор так и стоял истуканом, пока стадвадцатимиллиметровая мина не ушла в поднятый на восемьдесят градусов ствол орудия, где накололась на брандтрубку, оставшуюся от предыдущего выстрела…
Рижской каракке откровенно не повезло: именно в этот момент она оказалась примерно в двух кабельтовых, то есть как раз на расстоянии минимального расстояния полета мины без дополнительных зарядов. Хорошо, что я в свое время не стал повторять ошибку Шавырина и сделал минимальный заряд равным четверти гривенки, иначе бы вполне могло так случиться что из-за качки ребята "поймали" бы собственную же мину. Но по большому счету эта ошибка исключительно на моей совести: конструкцию бранд-трубки с накольником унифицировал я сам, для упрощения производства, так что корить некого!
Судьба последней рижской посудины оказалась также трагичной, мы просто не успели к ней подойти вовремя: ещё на расстоянии пяти кабельтовых она пошла ко дну и нам пришлось спасать её экипаж. Так что в итоге наш трюм стал похож на невольничьи корабли, забитые неграми. Хорошо хоть до Выборга не так далеко: дотянем, хотя ночевать на палубе удовольствие среднее, несмотря на наличие теплых бушлатов. А вообще, это мне урок на будущее – не использовать малые суда для дальних походов! О гуманном обращении с пленными пока мало кто думает, но я исхожу из той предпосылки, что если с самого начала работать на репутацию, то потом она будет работать на тебя! Если неукоснительно следовать таковым правилам, то в будущем любой, мало-мальски умный противник, скорее всего поостережется нападать на мои суда. Потому как будет держать в уме, что его команда сравнив шансы погибнуть в бою с моими морскими пехотинцами, с принятым на моих кораблях хорошим обращением с пленными, может сделать неприятный для него выбор и сдаться.
…
В Выборг мы прибыли на следующий день ближе к вечеру. Сразу по прибытию наградил отличившихся и как провел воспитательную беседу с теми, кто проявил себя не с лучшей стороны. После чего отправился в город, навестить тех выкупленных мной ребятишек из числа саамов и карелов, что предпочли учиться морскому делу под руководством немецких матросов с сожженных нами в выборгском порту шведских кораблей. Такелажные работы пацаны освоили в совершенстве, мало того, научились неплохо управляться с парусным вооружением тех яхт, на которых мы ходили три года назад в Данию, освобождать Кристиана II. Немцы заверили, что ходить по Балтике под их руководством ученики уже готовы, так что завтра посмотрю их в деле, и если таки и есть, то в следующем году пойдут под командованием Френсиса Дрейка всей "эскадрой" в Нидерланды.
Он прибыл в Выборг раньше нас на две недели, и теперь дожидался меня вместе с Шарлем де Леклюзом, который откровенно скучал, перечитывая взятые с собой книги. Дрейк же проводил время в тренировках под руководством одного из лучших рукопашников Чалмата, и по совместительству неплохого стрелка. Впрочем, холодным оружием молодой англичанин и так владел неплохо, нужно было лишь чуть-чуть отточить его таланты. Думаю, к следующему году он и сам сможет многому научить своих подопечных. В Москву и тем более на Выксу, я решил по понятной причине его не брать. Ему по весне в Антверпен караван с грузом вести.
