Тео сидел на краю обрыва, спустив ноги, когда я наконец нашла его. Его взгляд был устремлён вперед, прямо на пугающе поблескивающую в темноте воду. Он был в отчаянье, как, впрочем, и я, но всеми силами старался скрыть тот факт, что мы обречены. Будто я не понимала это сама.

Еды оставалось максимум на сутки, вода закончилась, а в здешнюю речку ежедневно сливались сотни литров военных отходов. Стоит ли говорить о том, что пройти незамеченными через лагерь лезоров было непосильной задачей, и даже Тео, который всегда имел запасной план, сейчас в растерянности сидел на краю высоченного обрыва, страдая от бессонницы.

— Тебе понадобятся силы завтра, иди спать, — только и сказал парень, взглянув на меня всего на мгновенье.

— Тебе тоже, но ты почему-то здесь, — я присела рядом, чувствуя, как начинает кружиться голова от такой высоты. — Совсем не страшно? — я неуверенно посмотрела вниз и тут же отвела взгляд, отгоняя дурные мысли.

— Я пытаюсь придумать нам план, — Тео говорил спокойно, но я видела, как нервно он сжимает траву руками, словно пытается вырвать её с корнями.

— Мы не спали больше суток, нам обоим нужен отдых. Пожалуйста, пойдем к палаткам, — я легонько прикоснулась к его руке.

— Я не могу, Ада, — парень недовольно поморщился, но руку не убрал. — Всё равно не усну, я должен придумать хоть что-то.

Тео говорил с напором и даже злостью, намериваясь поставить точку в нашем разговоре. Я не стала спорить, так как давно поняла, насколько это бесполезное занятие, а лишний раз трепать себе нервы не хотелось. Только его уставший вид не давал мне покоя. Но разве он хоть раз прислушивался к моим советам. Чёртов эгоист, не берущий в расчёт ничье мнение.

Мы просидели молча чуть меньше часа. Он раз десять указывал мне взглядом убраться отсюда, но я старательно делала вид, что не замечаю этого. Звёзд на небе по прежнему было много, намного больше, чем на Земле, и это завораживало. Парень же наоборот — смотрел на воду, которую легонько колыхал ветер.

— Знаешь, — я первая заговорила, судорожно сглотнув, — я же в своем мире совсем ничего не умела. Только фоткаться да по клубам таскаться. Известной моделью стать мечтала. Кто бы сказал мне, что через несколько месяцев я буду каждый день за жизнь бороться, скрываясь от армий недоэльфов с магом, я бы не поверила. Да никто бы, наверное, не поверил, — я не знала, зачем говорю это, но почему-то казалось таким важным сейчас рассказать то, что действительно волнует.

— Я не совсем понял, чем ты занималась, — он так серьёзно это сказал, словно искренне интересовался моим прошлым. — Человеческие слова?

— Можно и так сказать, — я пожала плечами, обдумывая, как лучше объяснить. — Фоткаться — это… Вот у вас же картины рисуют? — Тео коротко кивнул. — Это примерно то же самое, только картины рисует не человек, а прибор такой. Ты наводишь камеру на какой-то объект, нажимаешь на кнопку и всё — рисунок один в один у тебя есть. Камера — это название прибора, — я нелепо жестикулировала руками, пока парень неотрывно наблюдал за мной.

— Не представляю, как это, но звучит завораживающе, — его слова вызвали у меня улыбку. — Только мне показалось, что ты говорила об этом слишком небрежно. У вас это считается бессмысленным?

— Я не фотограф, я скорее тот человек, которого фотографируют. У нас сейчас каждый первый этим занимается, так что да. В какой-то степени, это не приносит никакой пользы. Моя работа так точно. Я ведь совсем не востребованная модель была.

— Так называют человека, который позирует для картин? — Тео заинтересованно смотрел на меня, ожидая, когда я продолжу рассказ.

— Не только. Модели надевают одежду, украшения и прочее, потом люди смотрят и покупают эти вещи. У нас это довольно популярно, чего нельзя сказать обо мне. Я с детства мечтала о такой работе, но в реальности я оказалась никудышней моделью. Меня брали только на какую-то непыльную работенку. — я почувствовала накатывающую меня грусть от воспоминаний и поспешила сменить тему: — А что насчёт тебя?

— Что ты хочешь узнать?

— Расскажи хоть что-нибудь, я ведь о тебе практически ничего не знаю.

Тео развёл руками, как бы намекая, что понятия не имеет, с чего начать. Но мне было всё равно, хотелось услышать что угодно, лишь бы отвлечься от ненужных мыслей. Ему было что рассказать, в этом я не сомневалась.

— Я всегда жил только одной мыслью, — после недолгого молчания, он начал. — С раннего детства я мечтал о том, что смогу отомстить за свою жизнь, за жизнь родителей, хотел доказать им, что выжил не зря, — Тео как-то грустно вздохнул, зарывшись рукой в волосах. — Я много тренировался и не подпускал никого к себе достаточно близко, всегда был одиночкой, потому что прекрасно знал, насколько корыстны и жалки окружающие существа. Если бы я дал повод хотя бы подумать о том, что я стихийный маг, меня бы незамедлительно убрали, — он явно намекал мне на недавний разговор, где я возмущалась его скрытности, теперь мне стало стыдно от подобных мыслей.

— Как тебе вообще удалось скрыться?

— Когда убили моих родителей, я гостевал у тёти, которая жила в другом посёлке. Мне было лет семь. Тогда я даже и подумать не мог, что война так быстро дойдёт до моего дома, — он зажмурился. — Я вернулся домой, а практически весь посёлок был вырезан.

— Это ужасно, — я тихо прошептала это, чувствуя, как к глазам подступают слёзы, — как ты смог выдержать? — судя по всему, ему мой вопрос показался глупым, потому что он устало усмехнулся, покрутив головой.

— Я и не смог, я просидел возле их тел около шести часов, пока окончательно не осознал, что произошло, — я взяла его за руку, переплетая наши пальцы, на что он удивлённо повёл бровью, фыркнув, но сопротивляться не стал. — Практически всё моё селение занимали стихийные маги и я понимал, что выжить здесь мне не удастся, и я убежал: собрал немного вещей из тех, что остались в доме и пошёл прочь от деревни. Я бродил больше года, скрываясь от лезоров, — я ахнула, а он лишь вымучено улыбнулся мне, показывая, что всё в порядке. — Это было не самое худшее время. Я познакомился с кучей людей, выдавал себя за обычного мага, даже научился вести себя совсем как они, поэтому лезоры не трогали меня. Конечно, несколько раз пытались закинуть в их армию, чтобы вырастить из меня преданного воина, но мне удавалось сбегать.

— Получается, что у тебя совсем не было детства.

— Я нашёл наш посёлок, когда мне было пятнадцать, там было тихо и я без проблем скрывал свою сущность, — он продолжал рассказ, игнорируя мою реплику, — пока ты не появилась, — Тео недовольно скривился, заставив меня нахмуриться. — Впрочем, союзник из тебя не такой уж и плохой.

— Лучший, — я самодовольно улыбнулась, с упоением отмечая его ошалевший взгляд. — А что? Других-то у тебя не было.

Он засмеялся и откинулся спиной на траву, отпустив мою руку, а я повторила его позу, заливаясь смехом от нелепости ситуации. Нас можно было назвать сумасшедшими, а настроение — истерикой, но нам действительно было весело. Мы болтали о какой-то ерунде, рассказывали забавные истории и смотрели на небо. Как-то некстати начало светать и мы отползли от края обрыва, не прекращая разговаривать.

— Чего ты смеешься? — я пнула его локтем в бок, отчего парень только сильнее засмеялся. — Я тогда очень много выпила, знаешь, как утром стыдно было?

Мы ещё долго дурачились, пока Тео не додумался начать меня щекотать. Я извивалась, валяясь в грязи, и визжала в надежде, что парень сжалиться надо мной, но он только закрыл мне рот ладонью, не прекращая пытку.

— Тише ты, — он остановился, давая мне передохнуть, — сейчас весь лагерь на твой крик сбежится.

— Сам виноват, — выдала я, когда Тео убрал руку ото рта, но гораздо тише.

Тео покачал головой и снова засмеялся, внимательно разглядывая меня. Я даже смутилась, понимая, что красивого во мне сейчас мало: я лежу в земле, грязная и запыхавшаяся, с растрепанными волосами и красным лицом. Парень практически лежал на мне и, кажется, совсем не собирался менять своё положение.