Пару таких занятий прошли очень даже весело и Ксюша была бы не прочь повторить. Вот только не сегодня. Настроения не было совсем и встречаться с Егором не хотелось.

Она не писала ему насчёт тренировки намеренно, будучи уверенной, что он не придёт. Но Кравцов ждал её под домом, сжимая в руках большую спортивную сумку.

— Ну что, идём? — спросил парень, широко улыбнувшись. — Давай понесу рюкзак, — он забрал вещь из рук девушки до того, как она вообще успела понять, что происходит.

— Спасибо, — она ответила без особого энтузиазма, но где-то глубоко внутри ей была приятна такая забота. — Я же тебе не писала, зачем пришёл?

Возможно, вопрос прозвучал грубо, отчего Кравцов нахмурился, поджав губы. Он не понимал, почему Ксюша так ведёт себя с ним. Они же не ссорились, а у него ощущение, что она не хочет его видеть, что парень её чем-то задел. Он перевёл на неё немного озадаченный взгляд, заставив девушку вздрогнуть и опустить голову вниз, рассматривая любимые чёрные кеды.

— Я могу уйти, если хочешь.

— Нет, — вырвалось как-то само собой, — не нужно. Я просто спросила. Спасибо, что пришёл.

— Ксю, — он остановился, рассматривая подругу, грустную, но очень красивую. И сейчас почему-то хотелось это сказать. Сколько Егор думал над своими чувствами, он каждый раз останавливался на том, чтобы признаться в них. Он хотел это сделать сегодня, очень хотел, но боялся. — Что-то произошло? Может я тебя чем-то обидел? Или кто-то другой? Ты только скажи…

— Да нет, всё хорошо, правда, — девчонка продолжила путь. — Просто первый день в школе и вообще что-то куча всего навалилась, вот я и хожу такая загруженная.

— Ты уверена?

— Да, не переживай, Егор, — она улыбнулась, поворачиваясь к идущему чуть позади парню.

До Ледового Дворца ребята дошли в приподнятом настроении, беседуя о всякой ерунде. Ксюша жаловалась на школу, странных преподавателей и идиотские правила. Её совершенно не устраивал тот факт, что она должна сорок пять минут сидеть молча и практически не двигаясь, школьная форма была совершенно не удобной, а уроки нудными.

Она разобрала эту тему по алгебре ещё две недели назад за пятнадцать минут, а на уроке её никто так и не понял практически за час. На итальянском одноклассники с трудом рассказывали примитивный текст про любимое блюдо, на подготовку которого им давалась практически неделя.

Егор только смеялся над ней, говоря, что не все такие умные как она и не жили несколько лет в Италии. Ему казалось забавным то, как Ксюша хмурилась и кривила личико, рассказывая о новых глупых одноклассниках. В какой-то степени парень её поддерживал, но старался напомнить о том, что он тоже не разбирается во всём подряд, не может свободно заговорить на другом языке о классическом приготовлении рамена и часто тупит на уроках математики.

— Ну, ты это.., — она задумалась, переобуваясь, — ты это другое дело. Ты не придурок, вот!

— А ты значит уже успела так хорошо узнать каждого одноклассника? — парень усмехнулся.

— Нет, но они мне не нравятся, только Богдана прикольная, хоть и странная немного, — она пожала плечами и нахмурилась, вспоминая ситуацию в столовой, эта Ната её всё ещё раздражала, — но у каждого свои тараканы.

***

Ксюша мастерски выполняла аксели, немного запиналась на вращениях, но вся картина в целом смотрелась очень даже гармонично. Егор ловил взглядом каждый её прыжок, восхищаясь напористостью этой девчонки: ещё два часа назад она падала, исполняя элементы, пытаясь попасть в музыку, подобранную тренером, а сейчас практически без запинки катает программу.

За эти несколько совместных тренировок Ксюша полностью выучила номер, который Руджеро оставил на разбор на три недели.

Мельников не разбирался в фигурном катании, но выглядело это всё нереально, учитывая, что на коньках парень чувствует себя максимально свободно, словно он бегает по земле, а не по глыбе льда. То, что делала Ксю казалось волшебным и Егор всё больше убеждался в своих чувствах к этой взбалмошной девчонке. Почему-то хотелось признаться в этом, но что-то внутри грызло, заставляло бояться. Парень колебался, пытаясь заглушить это чёртово чувство страха. Почему мы вообще должны бояться говорить о своих чувствах?

— Егор, ты это видел? — радостно прощебетала Кравцова, широко улыбнувшись. — У меня получилось! Конечно, над техникой ещё работать и работать, но…

— Ксюш, — парень засмотрелся на её улыбку, отмечая какой красивой сейчас была девушка, стоящая перед ним. Нет, не так. Она была красивой всегда. — Я хочу тебе кое-что сказать… Это… кое-что, оно очень важное.

— Выглядело не очень, да? Ну ничего, давай я ещё раз прокачусь, а ты скажешь, что не так, хорошо? — девушка развернулась, намериваясь отъехать до начальной точки, но Егор словил её за запястье, останавливая.

Сейчас или никогда. Но стоило ему заглянуть в серые растерянные глаза, как вся уверенность сразу же улетучилась. Все слова будто вытащили из головы, оставив неразборчивое мычание и набор непонятных звуков.

— В общем… я хотел, — он запнулся, не зная, как продолжить. Ксюша смотрела на него с волнением, точно не понимая, к чему он клонит. — Я давно хотел… хотел сказать, что, — парень снова замолчал, рассматривая девушку: практически чёрные волосы, большие серые глаза, зрачки которых взволновано мельтешат, аккуратный носик и на губы. Красивые, в меру полные губы, к которым так и хочется прикоснуться.

— Что? — тихо спросила Ксюша, замечая как Мельников медленно наклоняется к ней. — Что случилось, Егор? — она едва успела договорить, когда парень накрыл её губы в поцелуе.

Девушка широко разлепила веки, застыв на пару мгновений. До того, как поняла, что всё-таки происходит. До того, как парень начал аккуратно сминать её губы своими, обнимая за талию. Кравцова легонько уткнулась руками в грудь, пытаясь отодвинуться. Она не могла отрицать, что целовался Егор неплохо, так, что хотелось ответить, но что-то мешало ей это сделать. Какое-то странное чувство давило на неё, заставляя оттолкнуть парня.

Он её друг. Он был им ещё пару мгновений назад. Неожиданно пришедшая мысль отрезвила девушку, и она буквально отскочила от парня, испугано уставившись на него.

— Зачем? — вопрос срывается сам и приходиться сдерживать подступившие слёзы. Слёзы обиды. Обиды на Егора, на себя, на поцелуй, на всю эту ситуацию в целом.

— Ксю, — парень растеряно посмотрел на неё, подъезжая ближе, но она лишь откатывается назад, выставив руку перед собой, — ты мне нравишься. Давно, — она отрицательно машет головой. — Почти с самого твоего приезда.

— Что? Зачем? Почему? — она практически выкрикивает, отъезжая в выходу. — Мы же друзья, Егор! Как ты мог?

— Ты для меня больше, чем друг, — он смотрит с непониманием, взгляд цепляется за пальцы, которые в спешке расшнуровывают коньки. — Ксю, что не так?

— Ты издеваешься? — она решается заглянуть ему в глаза, смотрит со злостью, отчего Егор начинает жалеть о случившемся ещё больше. — Ты предал меня! Я считала тебя своим другом, а ты.., — Ксюша накидывает джинсовку, хватает рюкзак, борясь с желанием разреветься прямо здесь. Хочется домой, включить какой-нибудь сопливый фильм и плакать, уминая мамин пирог. — Не иди за мной! Я хочу побыть одна!

— Ксюш, — Мельников выкрикивает, борется с желанием побежать за ней, когда она выбегает, заставляя проклинать себя за этот поцелуй. Лучше бы он оставил всё как есть.

========== Глава 10 ==========

Богдана удивилась, получив от Наты приглашение прогуляться сегодня вечером. Девчонки не общались уже практически три года, и за последнее время не перекидывались больше, чем несколькими фразами. Бодя догадывалась, что старая подруга позвала её не просто так, но причину предстоящего разговора не понимала. У них давно не было общих тем для разговоров: ярковолосая с головой ушла в музыку, а Наташа скрылась за своими увлечениями и Егором. Про её страсть к оружию знали не многие, Богдана была уверена, что она и не рассказывала никому, кроме неё и Мельникова.