– Нани?..

Я застыла, услышав это странное слово. А он шумно выдохнул и почти сразу же отключил связь, убрал телефон. Сложил альбом, сжал под мышкой и торопливо ушёл. По мосту, в другую сторону. А мне казалось, будто этот мальчик уходит по знакомому мне мосту в другой мир. Он не был похож на человека нашего мира. И его картина… его рисунок… это было ожившее волшебство, настоящее волшебство!

Я никогда не забуду этого мальчишку, чьё лицо я так и не увидела!

Потому что его мир поглотил меня… он преследовал меня…

Да, я тогда развернулась к нему спиной и побежала к музею, догонять своих. Мне надо было успеть. Потому что мама тогда денег дала, а у нас тогда был сложный период.

Да, я всё-таки остановилась почти сразу, обернулась – он как раз уже взошёл на середину моста – и медленно исчез по ту сторону, словно растворяясь в проходе-переходе иного мира…

Он ушёл – и я никогда более не видела его. Но его мир поглотил меня. Его картина стояла у меня перед глазами. Даже в музее, уже догнав своих – успела таки просочиться к ним через толпу – я, кажется, оглохла. Так как учительница что-то ворчала – лицо у неё и взгляд были сердитыми – но я её не слышала. У меня перед глазами стоял тот, иной город. И лёд под ногами девушки раскрасился отблесками жёлтыми, розовыми, голубыми и тускло-сиреневыми. И то чувство полёта, тот диковинный танец захватили её…

И экскурсовод что-то говорила, долго… и меня тормошили Лерка и Нина, но их всех я тоже не слышала…

Та девушка всё ещё танцевала на замёрзшей реке неведомого города…

Я… я танцевала на льду неведомого города, а надо мной вилась моя подруга-птица…

Её белое тело с чёрными росчерками было как моя одежда – светлая с чёрными росчерками деталей…

Мои руки раскинула в сторону… развевался подол юбки из двух кусков… развевались рукава и мои тёмно-каштановые волосы с рыжеватыми прядями…

Он ушёл – и я никогда более не видела его, но его мир поглотил меня – и вечером того дня я впервые взяла в руки ручку не для того, чтоб делать домашнее задание, а для того, чтобы выпустить на свет мою первую историю…

Ветер, играющий над зелёным морем, развевал длинные, чёрные волосы узкоглазой девушки, полы её платья, разрезанного по бокам, до бедра, светло-сиреневого, чешуйчатого, полупросвечивающего платья, из-под которого виднелись чёрные штаны, обтягивающие худые ноги, да чёрная полоса, обтягивающая грудь, переходящая в обтягивающие узкие, чёрные рукава по локти. Ветер нагибал два ярких, солнцеобразных цветка с сочными лепестками и толстыми стеблями, растущими на вершине скалы. Красный и жёлтый… она застыла у обрыва над морской бездной, переводя взгляд с красного на жёлтый и обратно.

– Алексантру может понравиться, – девушка внезапно улыбнулась, но тут же посерьёзнела, голову склонив на бок. – Хотя этот зануда не замечает красоты! Разве что заметит их запах?..

Носом шумно втянула воздух, подхватываемый ветром и с вершины и доносимый до обрыва огромной скалы, кое-где испещрённой скрюченными соснами, словно последние волосы облысевшего скрюченного старца.

– Сильно пахнут! Точно заметит, когда внезапно в его кабинете появится новый запах! – тонким пальцем смуглым протёрла под нижней губой. – А покуда будет искать запись камер, будет взволнован! – радостно потёрла ладошки. – А когда найдёт – то вспомнит обо мне! – виски сердито растёрла с краешками бровей. – В этом же простом вторжении в его покои нет же ничего незаконного?..

И, закатав широкие, полупрозрачные, верхние рукава, наверх полезла. Тонкая кожа царапинами и ссадинами покрылась – но девушка всё лезла выше и выше – а лёгкому тускло-сиреневому платью ничего не стало. Правда, дотянувшись до двух одиноких цветов на вершине одного из самых высоких утёсов, только успела руку протянуть, да сжать пальцы на толстом стебле, как струя пота со лба под ноги сбежала и, прокатившись по блестящей полупрозрачной ткани подола, упала под ноги, в блестящей чёрной обуви.

Нога соскользнула с обрыва, исцарапанная рука напрасно протянулась к выпуклости…

С отчаянным криком она свалилась вниз.

В ушах свистел воздух, полы одеяния на несколько мгновений заслонили весь мир, плети волос плеснули по глазам, заставив зажмуриться…

Жёлтый цветок ярким солнцем блеснул сверху, с ускользающим благоуханием.

– Алекса…

Хрупкое тело вытянулось вперёд, рука рванулась вверх…

Взметнулся фонтан из брызг, мир распался в водяную воронку…

Тонкие пальцы сжали ворот. Из губ выскользнули пузыри, ноги отчаянно всплеснули воду…

Тусклый свет сверху уходил, уплывал вдаль…

Толща морской воды сомкнулась над её головой.

Ноги замерли. Вереницы пузырьков прекратились.

Дикая боль, разрывающая всё внутри.

Мир потускнел.

От яркого света и шума лучей, расползающихся с проявившегося на левой руке браслета, длинные водоросли на дне всколыхнулись.

Тонущая отчаянно, из последних сил дрыгнула ногами, рот открыла…

Тело молодого мужчины, лежащего на дне, на глыбе тускло-сиреневого льда, ярким пятном белеющее и будто подсвеченное в тёмной воде, дёрнулось, когда вода ударила по груди…

Распахнув глаза, она с ужасом смотрела на проплывающее вниз распростёртое на льду тело молодого мужчины, с прорезанной грудью в области…

Девушка от ужаса застыла, перестав пытаться дрыгать ногами.

И человек, из которого вырезали сердце, внезапно глаза распахнул…

Тело замерзало от холода целую внешность. До того, как с обломанных кристаллов-стен скатилась огненная лавина. До того, как глаза распахнув от ужаса, молодой мужчина с вырезанным сердцем увидел огненные звёзды, сложившиеся на чёрном небе, над руинами города. И мощной струёю водой огненные звёзды, чёрное бездонное небо и руины заглотило…

Но теперь вокруг почему-то застыла водная толща. Разомкнулись, распахнулись длинные, тёмные щупальца водорослей.

С неба, затканного водой, вниз медленно спускалась девушка.

А за её рукой медленно опускалось яркое солнце…

Вздрогнув, человек с вырезанным сердцем приподнялся на локте, растерянно смотря, как она проплывает вниз. Как вслед за змеями, ветвями длинных волос утекает яркое, жёлтое солнце на толстом стебле.

– Стебле?.. – молодой мужчина сел на глыбе льда.

Странный мужчина с чёрными волосами, отливающими и поблёскивающими синевой… мужчина, который не должен был уже жить…

Странное что-то, проступившее в глыбе льда причудливого оттенка…

«Кажется, кости отрубленной и скрюченной тонкой руки?.. Женской…»

Сознание и уплывающие обрывки чувств – последнего ужаса и удивления – потонуло в тёмно-зелёной воде и мраке сомкнувшихся водорослей…

«Но там… там, кажется, была машина?.. Похожая на металлическую птицу… птицу, лежащую… на боку? Та птица…»

От яркого света, проникающего сквозь тускло-розовое небо, от оглушительного запаха здешних трав и цветов, кожа покрылась фиолетовыми пятнами.

Она села, задыхаясь, схватившись за ворот.

Длинные пальцы коснулись плеча с оборванной тканью – она удивилась, дыру увидев – ногти удлинившиеся кольнули кожу.

Девушка вскрикнула, выгнулась…

Незнакомец осторожно прикоснулся губами к её плечу. Заставив вздрогнуть.

Боль и удушье от ядовитых испарений исчезли. Сознание очистилось.

Подняв голову и взглянув на своего спасителя, она изумлённо застыла.

Но молодой мужчина в блестящих одеждах – словно из металла вылитых, но явно не лишавших его тело подвижности – как-то насмешливо улыбнулся. Он ей чем-то напомнил…

«Но он же… он же не может!..»

– Разве может человек прожить без сердца?! – она торопливо отодвинулась.

Уперлась в ствол каких-то растений.