– У тебя у самого руки холодные, между прочим, топай переодеваться, а то отморозишь что-нибудь важное, оно и отвалится. Что мне тогда с тобой делать?

– Помнить, что ты давала Гиппократу? Лечить и любить. Судьба!

– Да какая судьба? По пьянке закрутилось, и не выберешься! – воскликнула Надя, Влад засмеялся, за ним Зелёный, и даже Марина с Миланой захихикали.

Настя отправилась в палатку, переодеваться не стала, просто так, назло козе решила отморозить уши. Она была младше всех, часто не понимала шуток, крылатых выражений, не чувствовала атмосферы, энергетики, не хотела есть тушёнку и любоваться рассветом. Запах костра её нервировал, а больше всего бесила Марина и её победные взгляды в сторону Ника. И Ник тоже вызывал злость, впрочем, как и Влад, и весь этот поход. Она провела здесь чуть больше трёх суток, а впечатление, что всю жизнь, конца и края нет этому мероприятию.

Рюкзак Ника стоял рядом с палаткой, а где был сам Ник, Настя не знала, сидела в палатке, твёрдо решив не выбираться наружу. Да и в баню не ходить. Помоется в импровизированном душе, морозить уши, так морозить.

Настя уже могла примерно предположить, что там будет. Влад с Наденькой снова начнут самозабвенно целоваться, десять лет с лишним живут вместе, а ведут себя как гормонозависимые школьники. Егор станет отпускать вульгарные шуточки на грани фола, а после третьей рюмки полезет к довольно хихикающей Милане под одежду. Гена снова сядет на своего конька, вернее, водочку. Дрон будет тихо и планомерно напиваться, иногда переговариваясь с Ником, а Ник… Ник снова потащится к Марине.

К тому времени, как за тканью палатки раздался голос Ника, Настя твёрдо решила никуда не ходить, побудет одна, ничего с ней не случится. А звонкий и кокетливый голос Марины только убедил её в правильности своего решения. Марина смеялась, призывно тянула гласные, а отвечал ей Ник, да таким довольным, мурлыкающе – бархатным голосом, что одна мысль идти куда-тос ними вызывала у Насти приступ тошноты.

– О, не спишь? – заявил появившийся в палатке Ник. – Как ты? – он протянул руку, чтобы потрогать лоб, Настя отпрянула.

– Отлично, – она фыркнула и отвернулась. – И не надо ко мне прикасаться! – удар по руке Ника получился сильнее, чем рассчитывала Настя, когда отталкивала ладонь, прикоснувшуюся ко лбу.

– Уверена в этом? – Ник посмотрел в упор на Настю.

– Да! – Настя зашипела, как разъярённая кошка.

– Какие мы ревнивые.

– Какая ревность? – продолжала шипеть Настя.

– Кака-така любовь? – явно кого-то спародировал Ник. – Вернёмся домой, заставлю тебя пересмотреть весь золотой фонд советского и российского кино и телевидения.

– Причём тут любовь? – Насте казалось, ещё одно слово, и она просто расцарапает Нику лицо.

– А вот причём.

Ник дёрнул Настю за ногу. Свалившись на спину, она проехала на спальнике и мгновенно очутилась под Ником, зажатая между его руками и ногами, лицом к лицу, и он накрыл губами её губы.

Язык скользнул между сжатых губ Насти, настойчиво погладил, в то время как руки прижали к мужскому телу настолько тесно, что стало сложно дышать. Настя судорожно вздохнула, собираясь завизжать от испуга.

– Тихо, Стася, тихо, – Ник говорил в губы Насти, вкрадчиво, шёпотом. – Испугалась? Тш – ш—ш. Я ничего не сделаю, глупенькая, кругом люди, послушай, – он провёл пальцами по лицу Насти, волосам, шее, легко – легко, едва касаясь.

Настя непонимающе глядя на Ника, дёрнулась ещё несколько раз. В ушах стоял шум. Казалось, сердце бьётся прямо там, шумит, захлёбывается в эмоциях. Но по мере того, как Ник гладил Настю, звук с улицы действительно возвращался. Сначала она услышала голос Влада, он что-то говорил Егору, тот в свою очередь громко отвечал, ему вторила Милана. Тут же смеялась неугомонная Надя и что-то говорила Марина.

– Всего лишь повторение поцелуя, помнишь?

Настя выдохнула. И сама потянулась к Нику. Разве ей не хотелось его поцелуев? Хотелось. Разве ей не понравилось там, по дороге к озеру Горных духов? Понравилось. Неужели она всерьёз испугалась Ника? Нет.

– Тихо, – напомнил Ник, и Настя согласилась с ним, отдаваясь неспешному поцелую. Совсем другому, отличающемуся от предыдущего и точно стирающего из памяти всё, что было до этого. Оказалось, Настю никогда не целовали до сегодняшнего дня, те робкие полупопытки нельзя назвать поцелуями. Кощунственно сравнивать их с тем, что творил губами Ник, оставалось только отвечать и мечтать о большем. Пусть это и отчаянно глупо.

В баню всё – таки пришлось идти. Влад и слышать ничего не хотел о том, чтобы Настя осталась в лагере одна.

– Что случится – то? – пробурчала Настя.

– Что угодно, смотри, сколько народа, – он махнул в сторону тропы, по которой группами и поодиночке шли люди. – Ты знаешь, что по статистике только каждый четвёртый не имеет психических отклонений? А ты собираешься торчать здесь одна?

– Тогда вы тоже психи.

– Я-то точно псих, – горестно заявил Влад. – Надо было на Сейшелы лететь, а не тащить тебя сюда, – на «тебя» Влад сделал ударение.

– Не очень-тоя и просила, – с обидой ответила Настя. Заявление было действительно обидным. Она не отказывалась от поездки, но и не навязывалась. Да и откуда ей было знать про условия походной жизни? Из восторженных рассказов отца или Влада? Их послушать – чем дальше сфинктер, в который они забрались, тем интересней.

– Прости, прости, – Влад обнял Настю. – Прости. Ну, хочешь, завтра же тебя домой отправлю с Егором. Он тебя на самолёт в Москву посадит, поживёшь в нашей квартире.

Настя посмотрела на Егора, он развалился на пенке, что-то рассказывал, распинаясь перед Миланой. Потом взгляд упал на Ника, тот сидел на стуле рядом с Геной, наливая себе из термоса кофе.

– Не надо, – примирительно ответила Настя, глядя на Ника, замечая боковым зрением удивлённый взгляд Нади. Так смотрят люди, не верящие своим глазам. В момент, когда Надя посмотрела на Настю в упор, та отвернулась, чувствуя, что краснеет.

– Хорошо. Я тебя сегодня сам напарю, мёдом с горячим чаем напою. Не нравится мне твой румянец…

– Нет у меня температуры, обгорела просто.

– Ну, может быть, может быть, – Влад внимательно осмотрел лицо Насти. – Ох, Настюшка, в кого ты такая красавица?

– Говорят, на маму похожа.

– Похожа, – Влад улыбнулся. – Правильно говорят. Только она походы любила, а ты домашняя у меня.

Баня оказалась деревянным срубом, добротным и не новым, внутри было чисто, пахло смолой, дровами, хвоей, влагой. В предбаннике был накрыт стол, как и предполагала Настя. Андрей жарил невесть откуда взявшееся мясо, и Настя надеялась, что это что – нибудь привычное, а не бегающее несколькими днями раньше в лесах. Марина с Миланой развили бурную деятельность, что-то передвигали, гремели посудой, перешёптывались и громко решали, кто где сидит. Видимо, кто с кем спит, ими было уже решено.

Настя потопталась рядом со столом и вышла на улицу. Включили фонарь, ночь приходила на смену сумеркам, ветер становился навязчивей, холоднее. Настя застегнула куртку, надела капюшон и пошла в сторону мужчин и Нади.

– Разгрузили малый круг кровообращения, купировали отёк и к утру перевели обратно в терапию… – услышала голос Ника.

– Весело у вас, – засмеялся Влад.

– А терапевт?

– Терапевту ничего не сказал.

– Одну выписать за несоблюдение режима, другого уволить, – отрезала Надя.

– Строга ты Зуева, ох, строга, – наигранно пожурил Ник. – Если ещё и за это увольнять, мы без молодых кадров останемся.

– Всё равно, – Надя махнула рукой.

– Так и скажи, что завидуешь, – загоготал Влад. – Девочку почти до смерти затрахал кавалер.

– Дурак ты, Веселов!

– Не, я со всем сердцем, можно сказать, предлагаю повторить подвиг, благо Ник рядом, окажет первую помощь, если что, а она обзывается.

– Нельзя смешивать работу и личную жизнь, – резанула Надя.

– Здрасте, приехали, – Ник посмотрел на Надю. – Зуева, а где же, если вся жизнь на работе?