По всем «законам жанра» первый выстрел, хотя бы предупредительный, должны были сделать русские. Но судьба иногда выдает необъяснимые фортели. Точно также, как в бухте Чемульпо семью годами раньше, не выдержали нервы у австрийского наводчика. Правое переднее орудие выстрелило, и в соответствии с «законом Мэрфи» пятнадцатисантиметровый снаряд, выпущенный с «Кайзера Карла», развалил вторую дымовую трубу на «Петропавловске». Далее события понеслись вскачь. Приняв этот выстрел за приказ об открытии огня, загремел орудиями «Арпад». А следом в сторону «Баяна» начали бить остальные «Габсбурги». Русский крейсер, плохо видимый на фоне берега, избежав попаданий в первые минуты боя, дал полный ход и вышел из зоны поражения, укрывшись за островом.

Монтекукколи, посчитал его маневр за выход из боя и, сосредоточившись на наблюдении за флагманским русским броненосцем. Который, погасив огни, дал ход и начал смещаться к выходу из пролива, активно маневрируя. Но при этом, за короткое время «Петропавловск» «поймал» еще два пятнадцатисантиметровых снаряда в главный бронепояс, по счастью без пробития брони. Но одно дело стрелять по неподвижной (или набирающей ход) мишени, а другое дело по развившему боевую скорость броненосцу, который ведет ответный огонь. Тем более, что наводчики на нем были несравнимы по мастерству с наводчиками австрийской эскадры. Надо сказать, что урок недавней японской войны пошел впрок и подготовка артиллеристов русского флота был поднята на должный уровень. Попаданий по австрийским кораблям пока не было, но вздымающие в опасной близости столбы воды заставляли нервничать дальномерщиков, которые «слегка» ошибались с измерением расстояния, и наводчиков, которые стремились развить максимальную скорострельность в ущерб точности наводки. Эскадра австрийцев приняла строй фронта, дабы создать максимальную плотность огня и «выдавить» этого «русского ветерана» из пролива.

Как ни странно, но первое попадание по имперским судам оказалось совершенно случайным. Наводчики кормовой двенадцатидюймовой башни в азарте неверно установили угол возвышения и… В общем, для австрийцев было бы лучше если бы снаряд поймал один из броненосцев или броненосных крейсеров. Но две с половиной тысячи тонн водоизмещения и всего лишь дюймовая броневая палуба «Асперна» не предусматривали нахождения под огнем тяжелых орудий. Русский бронебойный снаряд пронизал бронепалубу, как шило картон и влетел в машинное отделение. Где, на несчастье моряков «Двуединой монархии» угодил в котел, после чего взорвался. Корабль содрогнулся от клотика до киля, от бортов полетели заклепки и куски металла. Струи пара со свистом вырвались изо всех отверстий, обваривая не только кочегаров, но и прочих членов команды. Невзирая на повреждения корабль, каким-то чудом остался на плаву и сохранил управляемость, и даже ход. «Асперн» выкатился из строя и медленно поплелся в сторону Фиуме. К нему на помощь тут же устремилась пара миноносцев

Надо сказать, что Шантунг весьма сильно повлиял на взгляды флотоводцев. В частности, во многих головах засела мысль о могучих и всесокрушающих фугасах. Конечно недостатки фугасных снарядов были известны. Но как японо-китайская война заставила без критической оценки вооружать корабли линии среднекалиберными скорострелками, так и русско-японская вызвала моду на фугасы. Австрийцы не остались в стороне от модного поветрия и теперь это обстоятельство работало в пользу русских. На «Петропавловск» сыпался град снарядов, но ни один из попавших в него двадцатичетырехсантиметровых и девятнадцатисантиметровых снарядов, не говоря о более мелких, не смог пробить броню. Однако задачу свою по отвлечению внимания австрийцев флагманский броненосец выполнял достаточно успешно. Тем более, что он не выступал в качестве простой мишени и огрызался ответным огнем из всех орудий

К тому же начали проявляться недостатки австрийского кораблестроения, помноженные на австрийскую же тактику.

Надо сказать, что, поставив задачу по «выдавливанию» русских кораблей, Монтеккуколи оказался в невыгодном положении. Во-первых, строем фронта могли двигаться не более двух, а позднее — трех кораблей, в результате чего оставшиеся корабли линии не могли вести огонь и участвовали в начальном этапе боя практически в качестве статистов. Причем они вынуждено снизили ход, дабы не попасть под шальной снаряд, как несчастливый «Асперн». Во-вторых, в первой линии оказался слабый корабль в виде флагманского крейсера. Ну, а в-третьих, сосредоточившись на флагманском броненосце, австрийский адмирал напрочь забыл о других русских же кораблях. Наказание последовало незамедлительно.

Как только линейные корабли австрийцев втянулись в пролив, как из-за острова появились остальные русские корабли. Явление русского броненосца в сопровождении броненосного крейсера делало положение оставшихся пока невредимыми крейсеров, не говоря о прочей миноносной мелочи, весьма печальным. Четыре двенадцатидюймовки плюс семь семидюймовых[3] орудий бортового залпа, не считая противоминных скорострелок, превращали возможную атаку легких сил в вариант извращенного самоубийства. Да и броненосные австрийские корабли оказались в неудобном положении. Так как из-за узости прохода совершить поворот было сложно, а само расположение артиллерии позволяло выставить только две двадцатичетырехсантиметровки против четырех двенадцатидюймовок. Не говоря уже о том, что русские орудия были банально дальнобойнее, да и в маневре ни «Баян», ни «Полтаву» ничто ограничивало, в отличие от оппонентов.

Зная относительно слабое бронирование «Полтавы» и ее преимущество в орудиях крупного калибра, ее командир, Герман фон Берг, повел бой с дальней дистанции. С учетом подготовки русских комендоров уже третий залп дал накрытие ближайшего «Бабенберга». И накрытие весьма неприятное для австрийцев, поскольку оказалась разрушена рулевая машина. Броненосец выкатился из строя, почему-то сразу прекратив огонь. Этим немедленно воспользовался «Баян». Конечно, броненосный крейсер слабый противник пусть и относительно небольшому и недовооруженному, но броненосцу. Однако, по мнению командира крейсера, капитана первого ранга фон Эссена, риск стоил выигрыша. Развив максимальную скорострельность из семидюймовок, русский крейсер на полном ходу направился к неуправляемому вражескому кораблю. Однако паника на австрийце уже прекратилась, и он смог открыть ответный огонь. Но русский крейсер продолжал атаку. Башенные семидюймовки били на пределе скорострельности, чуть медленнее палили стоящие в казематах, заодно отгоняя миноносцы и помогая противоминным трехдюймовкам. Но и противник не дремал… Вот корпус русского крейсера содрогнулся от попадания вражеского снаряда, но он, не потеряв хода, продолжал двигаться вперед. Несмотря на меньший калибр совей артиллерии, «Баян» смог нанести «Бабенбергу» очень серьезные повреждения, стреляя фугасными по плохо забронированной корме и бронебойными по казематами и башням. Один из бронебойных снарядов, весом в четыре с лишним пуда, попал точно в основание башни главного калибра и вывел из строя ее и единственное орудие главного калибра. С учетом разбитых казематов и слабого огня шестидесятишестимиллиметровых противоминных пушек, Эссен рискнул подобраться гна дистанцию торпедного выстрела. Тем более, что находящийся под обстрелом «Полтавы» «Габсбург» вел ответный огонь только по броненосцу, игнорируя «Баян».

Мелькнул огонек выстрела минного аппарата, затем резкий отворот на правый борт. Выпустив торпеду «Баян» окончательно отвернул в сторону. Еще пара австрийских снарядов среднего калибра разорвались на палубе, осколки брызнули в разные стороны, разрывая вентиляторы и дырявя заднюю дымовую трубу. Ход крейсера упал, но дело было сделано. Торпеда, дойдя до уже пострадавшей кормы, ударила в правый винт. Конечно, одной торпеды для поражения броненосца оказалось мало, но сорванный винт, отброшенный в сторону, медленно начал погружаться на дно. Тем более, что сорванным винтом дело не ограничилось. Взрыв сорвал с места гребной вал, который погнулся, и весь корпус броненосца пробила крупная противная дрожь. В дополнение к этому разошлись листы обшивки, в результате вода устремилась внутрь корабля. Кроме того, и через разбитые уплотнения дейдвудных трубок вода начала проникать в машинное отделение. Артиллерия «Бабенберга» окончательно замолчала, броненосец пошел по непонятному курсу, закручивая его к проходу. А на мачте взлетел сигнал «Не могу управляться». Практически одновременно с этим снаряд с «Петропавловска» разбил каземат птянадцатисантиметрового орудия «Карла», уничтожив весь расчет. Таким образом, лишив комиссию австро-венгерского флота (а, заодно, и будущих историков) возможности узнать из-за чего, собственно, был открыт огонь по русским.