- Странно! - сказала она.

   - Что - странно? - спросила ее мать.

   Рука Корделии, ставившей стакан с водой рядом с тарелкой, дрогнула, вода пролилась.

   - Ну... - сказала Адрианна, побледнев. - Я... Я думала, будет обычный обед. А... мне кажется... пахнет капустой...

   - Я знала, что это только начало, - выдохнула Корделия, опершись на спинку стула Адрианны.

   - Что ты имеешь в виду? - резко спросила миссис Таунсенд, но ее лицо также начало бледнеть.

   - Я все утро чувствовала запах капусты, - тихо сказала Адрианна. - А на обед - картошка и треска.

   Таунсенды переглянулись. Дэвид вскочил и выбежал из комнаты. Остальные, с невольной дрожью, ждали. Когда он вернулся, лицо его было мрачным.

   - Что... - нерешительно начала миссис Таунсенд.

   - Там пахнет капустой, - нехотя признал он. Затем посмотрел на нее с вызовом. - Это из соседнего дома. И доносится к нам.

   - Наш дом выше.

   - Мне все равно, меня это не заботит.

   - Корделия, - сказала миссис Таунсенд, - сходите в соседний дом и спросите, не готовили ли они капусту на обед.

   Служанка плотно сжала губы и вышла из столовой. Вернулась она быстро.

   - Они говорят, что никогда не готовят капусту, - объявила она с мрачным торжеством, бросив вызывающий взгляд на мистера Таунсенда. - Кстати, их служанка вела себя очень дерзко.

   - Ах, папа, давай уедем отсюда, давай продадим этот дом! - воскликнула Адрианна.

   - Если ты думаешь, что я продам такой замечательный дом только потому, что на пустыре пахнет капустой, то ты ошибаешься, - твердо ответил Дэвид.

   - Дело не только в капусте, - сказала миссис Таунсенд.

   - И каких-то теней, - добавил Дэвид. - Я устал от этой чепухи. Мне казалось, у тебя больше здравого смысла, Джейн.

   - Один из мальчиков в школе спросил меня, не мы ли живем в доме рядом с пустырем на Уэллс-стрит, и присвистнул, когда я ответил "да", - заметил Джордж.

   - Пусть свистит, сколько захочет, - сказал мистер Таунсенд.

   Через несколько часов, члены семьи, под влиянием спокойствия и здравого смысла мистера Таунсенда, согласились, что это было крайней глупостью - беспокоиться из-за запаха капусты. И даже посмеялись над собой.

   - Наверное, мы так разнервничались из-за этой тени, развешивающей одежду, что обращаем внимание на каждую мелочь, - согласилась миссис Таунсенд.

   - Когда-нибудь ты поймешь, что это имеет значения не больше, чем запах капусты, - сказал ее муж.

   - Но ты все равно не смог объяснить, почему меня по лицу ударило мокрое белье, - с сомнением сказала миссис Таунсенд.

   - Тебе показалось.

   - Я ЭТО ПОЧУВСТВОВАЛА.

   В тот день все шло как обычно почти до четырех часов. Адрианна отправилась в город за покупками. Миссис Таунсенд сидела за шитьем у окна в своей комнате на третьем этаже. Джордж еще не вернулся домой. Мистер Таунсенд писал письмо в библиотеке. Корделия была занята в подвале; начали сгущаться сумерки, наступавшие с каждым днем все раньше и раньше, когда внезапно раздался грохот, потрясший дом до фундамента. Задребезжала посуда на буфете, бокалы зазвенели, подобно колокольчикам. Картины на стенах комнаты миссис Таунсенд закачались. Но это было еще не все: все зеркала в доме треснули одновременно, - насколько можно было судить, - сверху донизу, а затем разлетелись на кусочки. Миссис Таунсенд была слишком напугана, чтобы закричать. Она сидела, съежившись в кресле, задыхаясь; ее глаза, полные ужаса, были обращены в сторону улицы. Она увидела большую группу людей, облаченных в черное, пересекающих улицу перед пустырем. В этой двигавшейся группе было нечто странное и мрачное; она являла собой что-то колышущееся, развевающееся, посреди которого виднелись бледные пятна лиц. Дойдя до пустыря, они исчезли. В комнату вбежал мистер Таунсенд; он был бледен, выглядел одновременно рассерженным и встревоженным.

   - Это ты упала? - спросил он, словно его жена, миниатюрная женщина, могла сотрясти дом своим падением.

   - О, Дэвид, в чем дело? - прошептала миссис Таунсенд.

   - Будь я проклят, если знаю! - ответил тот.

   - Не ругайся. Это слишком ужасно. О, Дэвид, взгляни на зеркало!

   - Вижу. То, что висело над камином в библиотеке, тоже разбилось.

   - Это предвещает смерть!

   На лестнице послышались неуверенные шаги Корделии. Она чуть не упала, входя в комнату. Подойдя к мистеру Таунсенду, она схватила его за руку. Он искоса взглянул на нее, наполовину сердито, наполовину сочувствующе.

   - В чем дело? - спросил он.

   - Понятия не имею. Что это? Что случилось? Зеркало на кухне разбилось. Оно разлетелось кусочками по всему полу. О, о! Что это?

   - Я знаю не больше твоего. Я этого не делал.

   - Разбитое зеркало - к смерти в доме, - сказала Корделия. - Если это суждено мне, я готова; но я лучше умру, чем буду жить в постоянном страхе, как все последнее время.

   Мистер Таунсенд взял себя в руки и решительно взглянул на двух дрожащих женщин.

   - А теперь, послушайте меня, - сказал он. - Это все чепуха. Вы точно умрете от страха, если будете продолжать в том же духе. Я сам выставил себя дураком, испугавшись. Это - обычное землетрясение.