И Слава, приподняв её ногу, подул на больное место, как бы окончательно подсушивая гель, а потом стал медленно наматывать на щиколотку эластичный бинт, попеременно интересуясь, не слишком ли туго. Туго не было, да и слабо тоже. У него получалось именно так, как надо. Интересно, где он приноровился делать перевязки?

Боль потихоньку стихала. То ли таблетка подействовала, то ли гель, но уже можно было думать о чём-то другом, кроме неприятной пульсации, а аппетитный запах-то никуда не делся. Плыл по кабинету, заполняя собой всё пространство.

— И что ты там из еды такой вкусное принёс? — не выдержала Ника.

— О, это я себе слоечки с мясом взял, — он закрепил бинт и со всевозможными предосторожностями надел на Веронику туфельку, которую сам же снял совсем недавно. — Увидишь, какие они сочные, — тоже захочешь. Я даже скажу, где их купил, ты ещё успеешь сбегать.

— Угу, на одной ноге. Снова прикалываешься?

— Ладно, ладно, уговорила, — вздохнул «доктор», — накормлю тебя, болезную. Мочи нет смотреть на девичьи страдания.

Вероника возвела глаза к потолку: неисправим!

— Только мне бы сначала… ну… в дамскую комнату, — пробормотала она. — Да и тебе бы руки после геля помыть.

Слава быстро поднялся.

— А вот это верно! А вот это правильно! Мне травиться нельзя: ещё не всю кровушку у тебя выпил.

Он снова подхватил Нику за талию, прижал к своему боку и понёс. И откуда столько силы? Сам весь твёрдый, будто из металла. Или это все мужчины такие? Всегда же был щуплым и худым, а сейчас и не разберёшь в этих безвкусных лохмотьях. Но, надо отдать ему должное, пахло от Славы приятно. Ничего сверх меры, просто лёгкий аромат, который едва-едва щекотал ноздри.

И чего он ходит как чушка какая? Сделал бы нормальную причёску, оделся как подобает… Глядишь, и девушкой бы обзавёлся. Хотя стоп, а с чего это она взяла, что он одинок? С того, что в школе у него никого не было и она уже просто привыкла к такому положению вещей? Или из-за его непрезентабельного вида? Так девушки разные бывают, может, кому-то ТАКОЕ и нравится.

Благополучно миновав коридор, Славик остановился возле уборной, открыл дверь и занёс Нику внутрь.

— Дальше я сама, — поспешно сообщила она и стала на здоровую ногу.

— Слушай, я и не думал тебе помогать, но после этих слов вдруг захотелось… — ухмыльнулся он.

— Так, брысь отсюда! — она вытолкала его прочь, а он всё продолжал ухмыляться.

Ай, какая же унизительная ситуация!

Быстро сделав свои дела и вымыв руки, Вероника побрызгала водой в лицо, а то зеркало предательски сообщило, что щёки у неё почему-то совсем раскраснелись.

«Надеюсь, он там под дверью не дежурит?»

Не дежурил. Слава отошёл подальше и, скрестив на груди руки, опирался спиной о стену. Ну что за монструозные очки он носит?! Уродует же себя. Сейчас полно аккуратных и элегантных вариантов, так что даже самый закоренелый очкарик будет смотреться стильно и даже приобретёт интеллектуальный шарм. А он… Эх, взять бы его, вытряхнуть из этих жутких тряпок! Если у самого вкуса нет, пусть хоть у Пашки совета попросит. Да Паша бы с радостью поделился с ним своими вещами, чтобы Славка не позорил компанию этой жуткой неопрятностью. И как только Сергей Анатольевич ему выговор не сделал?

Мозгами взял? Гениям у нас всё можно? Даже пугать народ одним своим видом? Если бы Слава был, к примеру, программером, который сидит в своей каптёрке и не высовывается, ещё можно было бы понять, а так… Он же должен общаться с людьми. Даже Сашка одевается во сто крат опрятнее.

«Не понимаю», — покачала головой Ника и только теперь заметила, что парень на неё смотрит. Кажется, уже довольно давно.

— Что, Принцесса Несмеяна, не можешь выбраться из вражеского плена? Выглядываешь из смотровой башни в поисках своего героя? — Ковалевский медленно двинулся в её сторону, кривя губы в усмешке.

Он тщательно вымыл руки, аккуратно промокнул бумажным полотенцем, которое потом скатал в шарик и прицельным движением запустил в мусорное ведро. Ну трёхочковый, ни дать ни взять, хотя в школе, в отличие от Паши, он баскетболом не увлекался. Да у Славы вообще было освобождение от физкультуры по состоянию здоровья.

Обратный путь прошёл без происшествий. Правда, на этот раз Слава отнёс её на кухню, а вскоре пришёл и сам, неся в руке заветный ароматный пакетик и две бутылочки. Ника свою сразу узнала, потому что в ней оставалась половина. Очень уж не хотелось пить из бутылки, которую он обслюнявил по полной программе.

Они устроились за столом и принялись с аппетитом поглощать сочные (как и говорил Славка) слоечки. Ах, как же здорово поесть после трудового утра и наполовину бессонной ночи! И ещё приятнее делать это в опустевшем офисе, а не под прицелом десятков глаз в кафешке или ресторанчике. Очень даже уютно.

Когда слоечки были съедены, а вода выпита, они снова вымыли руки, которые на этот раз пахли не мятным гелем, а едой, заставляя жалеть, что слоек оказалось слишком мало для двоих.

— Что, понравились? — понятливо улыбнулся Слава. — Если будешь себя хорошо вести, я покажу, где их купил.

— Ой, а мне ведь обед скоро принесут! — спохватилась Вероника, и, глянув в зеркало, вновь отметила свои слишком румяные щёки. Да что ж такое? Тут слишком жарко, что ли? Вроде бы, нет.

— Вот и отлично! Сможешь угостить меня в ответ.

Парень снова понёс Веронику в кабинет группы «А» (кажется, такой вид «путешествий» уже начинал входить в привычку) и собирался усадить её на стул, но споткнулся (кажется, об один проводов, будь они неладны!) и с размаху усадил на стол, чуть не свалив при этом монитор, а сам навалился сверху, едва успев удержаться руками, чтобы не распластаться на Нике всем своим весом.

Всё произошло настолько быстро и неожиданно, что она растерялась и не знала, как реагировать. Над ней навис здоровенный детина, который сейчас горячо дышит ей в ухо, кровь до сих пор бурлит от испуга и удивления, а сердце отбивает чечётку. Вот Паша бы точно не споткнулся, Паша бы…

— О-о-о… — глубокомысленно изрёк от двери Сашка-программист и ради такого случая даже сдвинул один из наушников, в котором громыхала очередная хард-роковая песня. — Я тут компьютер хотел глянуть, как ты просила… Но вы продолжайте, продолжайте, я попозже зайду, — и быстро ретировался, напевая какой-то весёлый мотив.

«Так, это о чём он таком подумал? — запаниковала выглядывающая из-за Славки Ника. — Он что, принял нас за… за… Кошмар какой!»

— Отодвинься уже! — она с силой отпихнула парня. — Вот всё из-за тебя!

Только нелепых слухов ей и не хватало! Хотя Сашка обычно молчун и в распускании сплетен ни разу замечен не был.

Кажется, Славик хотел что-то сказать, но не успел, потому что дверь снова резко распахнулась.

Глава 4

— Ника, что стряслось? Что болит? — в кабинет влетел Пашка. — Эй, что тут происходит? И что с ногой?

— О, явился, рыцарь без страха и упрёка, — хмыкнул Слава и отошёл от Ники.

— Это он? — Дронов настороженно указал на Ковалевского. — Я ведь знал, что вы как кошка с собакой, но не думал, что настолько. Надеялся, помиритесь. Вроде, повзрослели уже, не должны бы собачиться… Не ожидал от тебя, Слав. Она же девушка!

— Не понял! Ты думаешь, что это я ей что-то сделал? — удивился Славик.

— А что, нет? — горячился Паша. — У меня там важный разговор с клиентом — и тут названивает Ника, а потом просит купить обезболивающее. Что я должен был думать?

— Так, Паха, остынь. Я твою зазнобу лечил, а не калечил. Сам у неё спроси, — сказал Слава и пошёл к выходу. — Вот и делай после этого добро людям, — буркнул обиженно и хлопнул дверью.

Пашка вопросительно посмотрел на Нику, и она подтвердила, правда, почему-то опустив подробности «лечения».

— Тогда… нужно будет перед Славкой извиниться, — неуверенно начал он и помог спуститься со стола и устроиться на стуле, но потом нахмурился: — А кто бы подумал иначе, зная вашу взаимную «любовь»?

«Ревность, пусть это будет ревность, Боженька, пожалуйста! — взмолилась Ника. — Не просто раздражение, что кто-то попытался «сломать» его кухарку-уборщицу-няньку (нужное подчеркнуть), а именно она, долгожданная ревность. Ну пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста!»