Сам же Алосион не спал, и не по причине ночного бдения в молитвах, а оттого, что нарушил обет. Не по своей воле, нечаянно, но… не сопротивляясь.

Она появилась из пустоты, прекрасная и нежная, как весенний горный цветок, что пробился сквозь камень и снег, являя миру совершенство линий и очарование форм. Женщина со светлыми волосами и тёмными зелёными глазами с укором смотрела на жреца, заставляя его сердце несколько раз с неимоверной силой дёрнуться внутри груди и замереть, словно оборвались все вены и артерии. Алосиону захотелось вздохнуть глубоко, но что-то мешало в горле, не давало сделать то, что умеешь с первого мига рождения. И это пугало. Женщина неодобрительно покачала головой и исчезла, но молельник знал, что это было не видение, не бред опьянённого мозга. Это была она… древняя Богиня, о существовании которой люди давно попытались забыть.

— Прости, создательница! — с чувством воскликнул Алосион и бухнулся на колени, вымаливать прощение у той, чью дочь он сегодня прогнал со двора.

Арн проснулся на рассвете, когда тёмное небо только начало выцветать, меняя синеву ночи на серую, унылую мглу. Пусть это длится совсем недолго, и первые солнечные лучи уже скоро радостно оповестят мир о начале нового дня, этого времени вполне достаточно для того, чтобы в голове зародились такие же невесёлые мысли. Молодой правитель открыл глаза и попытался разглядеть потолок кельи в предрассветных сумерках, словно собирался в неровных каменных изломах найти ответы на мучившие его вопросы.

Как быстро пронеслось время. Ведь всего полмесяца назад он с друзьями беззаботно носился по лесу по дороге в Альс, только предвкушая удовольствия, которые ждут их на молодёжном форуме. Какие пустяки и несерьёзные вещи его тогда беспокоили: неудобное женское платье, рассыпавшаяся сахарная пудра, ржущий Фрост…

И вот он уже обременённый властью князь, в недалёком будущем — вице-король, которого несёт неумолимый рок в огромное безбрежное жизненное море. Только вот почему у него ощущение, что несёт его прямо на рифы, несмотря на то, что в его судьбе появилась Звёздная Хранительница? Что происходит не так?

Вспомнив об Анхе, Арн тут же вскочил с постели и выглянул в узкое оконце. Вчера он специально потребовал себе самую высокую келью, из которой просматривалась бы дорога. Ведь, наверняка, девушка не рискнёт, после столь неприветливой встречи, снова сунуться в обитель. Но пока на дороге никого не было. Арн, насколько позволяло оконце, оглядел пустынные окрестности монастыря, и отправился умываться. Таз на грубом табурете и кувшин с водой, единственные предметы, кроме лежака, которые были в келье, да и то, их вчера принесли монахи. Себя они такой роскошью не баловали.

— Ваша Светлость, — в дверь заглянул один из младших братьев, — вы уже проснулись?

— Проснулся. Что-то случилось?

— Вас дожидается мастер Маркус, — доложил монах. — У него какие-то важные сведения.

— Маркус? — Арн удивлённо поднял брови. — С такого ранья? Сдаётся мне, про Скальные пороги разговор будет… — недовольно проворчал князь. — Иди! Я сейчас спущусь.

Он снова выглянул в окно, желая убедиться, что Анха ещё не пришла. Но та уже ожидала их с Фростом, причём, была не одна. Некий мужчина в мирской одежде что-то говорил девушке. Он стоял спиной к обители, и лица его видно не было. По фигуре ни на Фроста, ни на мастера Маркуса мужчина не походил. Горняк был значительно ниже ростом, но шире в плечах и более кряжист фигурой. А этот был на голову выше Анхи, поджарый и не такой скупой в движениях. Но чувствовалась в нём матёрость, несвойственная юности.

Девушка смотрела на мужчину с удивлением и явно старалась держать дистанцию, словно чего-то опасалась. А когда он неожиданно опустился на одно колено, Арн опрометью бросился вон из кельи на защиту Хранительницы от неизвестного, хотя тот вроде как на неё не покушался. Вылетев за ворота обители и намереваясь чуть ли не прикончить наглеца на месте, молодой князь остановился, как вкопанный метрах в десяти, с удивлением взирая на нереальную сцену. Коленопреклонённый Алосион, одетый в обычную мужскую одежду, а не в монашеский балахон, убравший длинные волосы под повязанную кожаную косынку, что-то с жаром говорил Анхе. Девушка слушала молельника с лёгкой улыбкой, уже не выказывая удивления, и была явно благосклонна, несмотря на вчерашний инцидент.

Князь, как не старался, не мог придумать причины, побудившей главу братства за одну ночь так кардинально изменить своё мнение. И это вызывало в его душе жгучую заинтересованность. Но что-то ещё, кроме любопытства, терзало разум. Арн понял, что видимое ему не нравится. Категорически!

Тем временем Алосион поднялся с колен, и Анха коснулась рукой его лба, а потом нежно провела по щеке. Арну прекрасно было видно, какое блаженство испытывал в этот момент суровый монах. У него неожиданно заломило виски, и привычная боль взорвала мозг. Волна неконтролируемой злобы буквально поднесла его к Алосиону.

— Какого упыря?! — в гневе накинулся на молельника князь. — Что ты себе позволяешь, монах?!

— Ваша Светлость, — отшатнулся, словно от удара, Алоисион, — о чём вы?

— Об Анхе! Что ты ей сейчас говорил?!

— Приносил свои извинения за вчерашнее…

Анха, слегка опешившая от агрессивного тона своего ведомого, кивком подтвердила слова монаха. Арн чуть успокоился, но головная боль не позволяла окончательно отпустить ситуацию. Повинуясь внутреннему велению, он порывисто схватил девушку за руки.

— Я волновался, когда увидел…

Анха аккуратно высвободилась из захвата и положила руки на виски Арна, чувствуя, как под пальцами пульсирует кровь. Чужая боль кольнула пальцы и устремилась дальше, словно желала завладеть новым телом, но тут у неё шансов не было. Наксатра растворила её ядовитую составляющую своей кровью, облегчая страдания ведомого. Арн прикрыл веки, чувствуя, как боль стремительно отступает.

— Тебе не стоило беспокоиться, — Анха чуть помассировала его виски и опустила руки, словно стряхивая с них невидимую грязь, — со мной ничего не может случиться! А вот с тобой… — она почувствовала, что в душе ведомого просто буря бушует. — Арн, что тебя так взволновало?

Признаваться, что взбесил его банальный приступ ревности, Арну отчего-то было стыдно. Его Хранительница не заслужила такого отношения.

— Ты с другим мужчиной… — выдавил он из себя с огромным трудом.

— Арн?.. — в голосе девушки было больше подозрения, чем удивления, а в глазах плескалась незаслуженная обида.

— Прости! — с жаром повинился князь. — Я не прав!

— Неожиданно… — Анха отвела взгляд. Состояние Арна ей не нравилось. Вспыльчивость, даже агрессия, сопровождалась резким покаянием. Неужели отсутствие гадара начало сказываться так быстро?

— Ваша Светлость! — к ним за ворота выбежал, обычно спокойный и степенный, мастер Маркус, чем весьма удивил князя.

Хотя, что-то в этот раз в обители с людьми происходили какие-то метаморфозы: Алосион просит прощения у девушки; Маркус носится молодым жеребёнком; да и сам Арн испытывает странные чувства. Если ещё и Фрост сделает что-нибудь эдакое, то отпадут всякие сомнения в том, что с монастырём что-то нечисто.

О мыслях девушки он не догадывался, а то бы прибавил к своим выводам и её нерадостные заключения о самом себе.

— Джент Маркус, что случилось? — как мог, смягчил тон Арн, хотя ему в этот момент хотелось просто орать.

— Мы не успели вам сказать… — торопливо заговорил мастер. — Вы так неожиданно уехали. А это дело государственной важности, — Маркус покосился на Анху.

Девушка насмешливо фыркнула и отошла от мужчин на несколько шагов.

— Я погуляю тут недалеко.

Арну не хотелось, чтобы она уходила, но взгляд горного мастера просто умолял о разговоре с глазу на глаз.

— Фрост имеет право знать о вашем государственном деле? — с сарказмом осведомился Арн, силой воли гася желание крикнуть мастеру прямо в лицо вопрос о Скальных порогах. Ведь ясно, как белый день, что рудокопы пытаются соломку подстелить. Маркус кивнул. — Тогда, может, поговорим в помещении, а не на дороге?