Моя работа с самого начала не ограничивалась только экстрасенсорными или биоэнерготерапевтическими методами. Я видела, что воздействие на поле дает результат, но понимала, что если человек не начнет менять свой образ жизни и мышления, то этот результат будет кратковременный. Для того чтобы доходчиво и профессионально уметь объяснить человеку происходящее с ним и настроить на внутреннюю работу, я и получила высшее образование психолога и гештальт-терапевта.

Некоторые попадали ко мне на прием в тот момент, когда стояли, можно сказать, на краю пропасти: ситуация была настолько запущенная, что не было уверенности в счастливом исходе. И я сразу предупреждала об этом, объясняя, что изменить что-то на этом этапе очень тяжело. Например, однажды ко мне обратилась девушка с просьбой помочь ее больному онкологией отцу, от которого практически отказались врачи. Его держали только на обезболивающих препаратах и прогнозировали скорую кончину. Я начала с ним работать удаленно, а дочери дала задание передать отцу мое послание – оно заключалось буквально в нескольких фразах. Через несколько дней я получила хорошие новости о том, что его состояние улучшилось и нашелся путь для полного исцеления: врачи из международной клиники посмотрели результаты обследований и сказали, что готовы взять больного на лечение. Хотя лечение стоило немалых денег, но средства нашлись, и этот вопрос почти чудесным образом решился. Иногда вовремя полученная информация – залог успеха.

Другой случай произошел с моей мамой. Она у меня человек с непростым характером и всегда скептически относилась к тому, чем я занималась. Как говорится, «нет пророка в своем отечестве». Она видела, что я помогаю людям, понимала, что не просто так они идут ко мне потоками, но продолжала считать мое занятие несерьезным. Вернее, так было до того случая, пока она сама не попала в больницу с сильнейшим приступом астмы. Такое было и раньше, но в этот раз она реально задыхалась. Состояние было достаточно тяжелое. Врачи купировали приступ. В тот момент, когда я примчалась в больницу, она лежала под капельницами, была очень напугана и с трудом могла говорить.

Первое, что я спросила у нее:

– Что происходило до того момента, как начался приступ?

– Да ничего, я была дома, – ответила она.

– Ты с кем-то говорила. С кем и о чем? – продолжала я выяснять.

– Ах, да, я говорила по телефону с сестрой, мы с ней поругались, – опустив глаза, сказала она, но тут же встрепенулась и хотела было продолжать, но я прервала ее. Я прекрасно знала, что она хотела сказать. Как обычно, все были виноваты, никто ничего не понимает, и все в таком духе.

Я строго сказала ей, чтобы она начала мысленно просить прощения за то, что обидела сестру, а также за то, что сама обиделась на нее. Я попросила, чтобы она поставила себя на место своей сестры (моей тети) и попыталась понять причины ее поступков и слов. Я увидела, как она задумалась, а сама тем временем начала работу с ее полем. Через несколько минут после начала воздействия у мамы появилось желание вдохнуть полной грудью, потом еще и еще, а через час у нее было такое самочувствие, что она стала уговаривать врачей отпустить ее домой: началось выздоровление. К слову сказать, помимо победы над астмой мы с ней такими же методами смогли справиться и с полиартритом.

Но история с мамой не закончилась, она имела продолжение несколько лет спустя. Мама, конечно, сильно изменилась, но все-таки в ее образе мышления было еще много «сорняков», которые не дали ей остаться здоровой и постепенно запустили процесс саморазрушения, на это раз онкологию. На момент написания книги я продолжаю борьбу за жизнь своей матери. Она как никогда стала близка к пониманию тех истин, которые важно понять каждому человеку. Она научилась не обижаться, не осуждать и не критиковать других людей, постепенно прощает своих обидчиков и отпускает ситуации прошлого. Теперь мама пришла к Богу, к вере. Жаль, что для того чтобы человек встал на Путь духовности, часто приходится познакомить его со смертельной болезнью. Вселенная мудра, она знает, что для нашей Души полезно: она жертвует телом, но спасает при этом Душу.

Как я пришла к тому, что стала работать с людьми, помогая им исцелиться и обрести гармонию? С самого детства я видела, как работает моя бабушка; я практически не задавала ей вопросов, а лишь внимательно наблюдала и выполняла ее мелкие поручения. Это время вспоминаю как счастливый период моего детства. Я с малых лет любила природу и радовалась, когда бабушка брала меня с собой на сбор трав. Став чуть взрослее, я стала много читать, интересоваться разными религиями мира, шаманизмом, собирать информацию о различных духовных, телесных, медитативных практиках, большинство из которых испробовала на собственном опыте. Все детство и юность у меня спонтанно проявлялось яснознание, ясновидение. Я даже не сразу поняла, что это что-то необычное. Я думала, все так чувствуют и видят. Затем пришло понимание, что я отличаюсь от остальных, вместе с этим появился страх и неприятие. Но потом мне пришлось научиться с этим жить, контролировать все процессы и правильно интерпретировать знаки. Много лет я изучала труды разных авторов в области биоэнергетики, нетрадиционного целительства, психосоматики, психологии. Находила и исследовала способы энергетического воздействия на человека в различных культурах, изучала восточные практики. И Вселенная мне периодически подбрасывала возможности попрактиковаться.

Когда у меня родился старший сын, он был очень болезненный. Первый год его жизни был тяжелый, я практически пыталась вырвать его из лап смерти. Я понимала, почему это происходит. Отношения с мужем, отцом моего старшего сына, находились на грани разрыва. Ссоры и скандалы сказались на здоровье малыша. Я понимала, что исправлять это надо именно мне, так как в любой ситуации должен начать работу хотя бы один человек, который осознал и готов к переосмыслению. Сразу после роддома меня с сыном перевели в больницу. Врачи разводили руками, проводимая ими терапия не давала отклика организма. Переливание плазмы, многочисленные капельницы, все тщетно, кожа сына пожелтела, гемоглобин сильно упал, он терял вес. После того, как несколько раз был изменен диагноз и я услышала из уст врача, что, видимо, мое молоко для него аллерген, поэтому мне нужно прекратить кормить его грудью, я совсем разуверилась в традиционной медицине и стала просто молиться за жизнь сына. Нас перевели в отделение детской онкологии. Там у него также взяли на исследование кровь и разместили в палате пока без какого-либо лечения, так как нужно было дождаться результатов анализа. В ожидании диагноза я день и ночь стояла перед кроваткой сына на коленях, молилась и просила прощения за свои мысли и поступки, за то, что обижалась на его отца, просила прощения вместо своего мужа за то, что он причинял страдания мне, потом прощала его и снова молилась, и так по кругу много-много раз. Я старалась пропитать поле сына своим желанием о выздоровлении. Обращалась к Богу словами, исходящими от самого сердца: «Господи! Я все поняла! Я принимаю отца моего сына как своего Учителя! Я прошу прощения, что обижалась на проявление жестокости в мой адрес! Я благодарю тебя за моих детей, за моего сына! Я люблю тебя через моих детей и понимаю, что ты любишь меня через послание ко мне моих детей! Пожалуйста, Господи, сверши чудо, позволь нам как можно быстрее выйти из стен этой больницы! Помоги моему сыну справиться с недугом! Исцели его!»

Я не замечала, как засыпала, стоя на коленях перед кроваткой сына, положив руку ему на животик. Кормить грудью я его не перестала, делала это тайком от врачей. Ночью сын стал спокойнее спать. Я подумала, что это из-за того, что он обессилел. Но утром, на вторые или третьи сутки нашего пребывания в онкологическом отделении, мне показалось, что у него порозовели щеки. Этим утром у него еще раз взяли кровь, сказали, что нужно сделать более развернутый анализ. И еще через пару дней врачи с недоумением сообщили мне, что кровь в норме, гемоглобин повысился, а так как у сына появились на теле легкие высыпания, похожие на ветрянку, нас срочно выписывают домой, чтобы он не заразил больных онкологией детей: это смертельно опасно при их сниженном иммунитете.