Поющие птички за окном (ну, насколько могут петь голуби и воробьи), понемногу восходящий в небо диск солнца и усиливающийся гул проезжающих неподалеку машин – всё это было первыми признаками просыпающегося города. Но не все готовы были просыпаться вместе с ним. Лена, например, считала, что такое ранее утро подходит только для сна. Поэтому, когда лучик солнца пробился сквозь не плотно закрытые жалюзи и упал на спящее лицо рыжеволосой девушки, та лишь недовольно сморщилась и перевернулась на другой бок. Выйдя из зоны падения лучей солнца, лицо её разгладилось, а тонкая ниточка слюны из приоткрытого рта начала слюнявить другую половину подушки. Казалось, ничто не сможет нарушить её покой.

Но счастье девушки было недолгим, спустя всего полчаса в электронных мозгах мобильника сработала программа, которая запустила громкий и противный звук будильника. Издав звук, совместивший в себе стон и зевок, девушка одним точным хлопком руки отключила противную программу на телефоне, который лежал на прикроватной полке. Левая рука, которая это сделала, расслабленно упала и свесилась с кровати. На загоревшей за лето коже плеча очень четко высветился старый шрам в форме неровного полумесяца.

Однако действия самой девушки прошлым вечером не позволяли ей продолжить нежиться в постели. В глубине комнаты на деревянном столике со стеклянной крышкой сработал будильник уже внутри в виде изогнувшейся черной кошки. Писк будильника начал активно донимать девушку и заставил её сначала зажать уши подушкой, потом метнуть её в сторону часов. Промахнувшись, она ещё некоторое время игнорировала звук будильника, но потом всё-таки сползла с кровати и, потянувшись, встала. После чего немного нетвердым шагом она дошла до столика и выключила раздражающую её машинку.

Снова потянувшись и сдержав очередной выворачивающий челюсть зевок, Лена, протирая рукой глаза, направилась в сторону ванны. Зайдя внутрь, она сразу забралась в душ, где только горячие струи смогли помочь ей проснуться. А спустя десять минут она вылезла из-под него и подошла к умывальнику, над которым висело зеркало. В зеркале отразилась красивая молодая девушка со спортивной фигурой. Темно-рыжие короткие волосы, обычно немного загнутые снизу, сейчас висели, кончиками обрамляя немного островатые черты лица. Но сильнее всего выделялись глаза. Ярко-серые, они поражали необычной радужкой. Ведь, присмотревшись к ней повнимательнее, можно было увидеть, что она не статична, а будто «переливается», напоминая языки пламени. Это придавало некоторую загадочность её образу, но будто в противовес именно они были самой большой проблемой для Северской. Ведь каждый, кому хватило мужества или глупости взглянуть в эти глаза, начинал ощущать всё усиливающийся страх, который не проходил очень и очень долго, буквально преследуя человека. Это отталкивало от девушки людей, предпочитавших держаться подальше от непонятного явления и неприятного чувства. Были, конечно, и исключения, но они лишь подтверждали правило. Когда Лена была маленькой, устав от постоянного страха сверстников, она уговорила родителей купить ей линзы, но это мало помогало. А спустя три месяца врач вообще запретил ей их носить, сказав, что это вредит глазам. Пришлось девушке смириться и привыкнуть к страху и отчуждённости окружающих. Взглянув в глаза отражению, Лена непроизвольно потёрла шрам на левом плече, вспоминая тот единственный раз, когда была рада своей «особенности».

Закончив водные процедуры, она покинула ванную и направилась в свою комнату, на ходу вытирая полотенцем волосы. В комнате, подойдя к шкафу, она достала из него джинсы и майку с короткими рукавами, приготовленные ещё вчера. Быстро одевшись, она направилась обратно в ванную, где всё так же немного торопливо уложила волосы как привыкла, после чего разблокировала телефон, который успела захватить, и, одновременно идя на кухню, начала смотреть расписание на сегодня. Параллельно, быстро достав из холодильника пару яиц и немного колбасы, девушка приготовила себе яичницу, которую и съела, просматривая утренние новости. Прочитав про очередной обнаруженный артефакт «древних», Лена тяжело вздохнула. В детстве она ими грезила, мечтала стать «искательницей», но потом энтузиазм сошел на нет, ведь всё эти артефакты были мертвым грузом, так как, несмотря на все попытки ученых разгадать принцип их работы, они оказались тщетными. Артефакты просто отказывались работать, и даже замена источников энергии не помогала их запустить. Ученые даже не были уверены, что работа была произведена правильно, ведь то, что они называли источниками энергии, могло быть чем угодно. А разница в технологиях была столь велика, что использовать их для прорыва в современной науке удалось лишь несколько раз, да и то обогнав естественный рост максимум лет на пять-десять. Доев завтрак и закинув тарелку в раковину, Лена пошла собираться.

Спустя десять минут она уже покидала свою квартиру с небольшой сумкой через плечо. Закрыв дверь, она решила не дожидаться лифта и пройтись по лестнице. Добравшись до первого этажа, Северская встретила свою соседку по площадке Анастасию Ивановну, которая проверяла свою почту. Бабке уже исполнилось семьдесят лет, и была она вредной старухой, любившая поучать «неразумных» детей и «распущенную» молодежь с той энергией, которой могли позавидовать некоторые сорокалетние. Сама Лена относилась ко второй категории, а так как на старуху её глаза не оказывали никакого влияния, часто выслушивала в свой адрес много «приятных» монологов о её образе жизни. Вот и сейчас, пробежав, не поздоровавшись, мимо подслеповато щурившейся Ивановны, она услышала вслед невнятное бормотание, разбирать которое не пожелала.

Выйдя из дома и вытащив наушники из своей сумки, девушка, выбрав подходящую музыку, неспешной трусцой направилась в сторону института. Такие пробежки она старалась совершать регулярно, дабы поддерживать физическую форму, которую смогла создать за счёт особой программы тренировок. Быстро подстроившись под ритм музыки своего плей-листа, она почти ушла из реальности. Вернувшись в бренный мир на пару мгновений перед поворотом улицы, она решила срезать путь через переулки. Город был спокойным, да и встретить бандитов среди темных переулков гораздо сложнее, чем показывают в фильмах. А после событий трехлетней давности она обладала определенной репутацией среди местных криминальных элементов, хоть сама и старалась об этом не вспоминать. Однако она продолжала совершать вот такие прогулки будто в пику старым страхам и пытаясь что-то доказать самой себе.

Вот так и бегая между домами, построенными ещё лет так шестьдесят назад, она, не останавливаясь, пересекла очередную развилку. Почти не замечая ничего вокруг, её взгляд все же смог зацепиться за что-то в этом переулке.

Резко остановившись и вытащив наушники, она быстро вернулась назад, после чего аккуратно выглянула из-за угла. Зрелище, увиденное ею, оказалось просто отвратительным. Трое подростков, ученики класса девятого, явно сбежавшие с уроков, судя по рюкзакам и сумкам, зажали между собой и стенкой рыжую кошку с серыми полосками на лапах. Но была некоторая странность в этой ситуации, и это не возраст живодеров, такие личности могут обнаружиться как среди взрослых, так и детей. Странной была реакция кошки, которая не шипела, не выгибала спину и вообще никак не показывала агрессию. Но что-то в её ярко-зеленых, даже изумрудных глазах было такое, что заставило Лену напрячься, и, похоже, не только её. Однако, решив отложить выяснение своих чувств к кошке на более подходящий момент, она быстрым уверенным шагом направилась в сторону детей. Те так были увлечены своим делами, что даже не обратили внимания на нового участника событий. Поэтому, когда Лена со всего размаху отвесила пинка ближайшему подростку, только его вскрик и падение тела смогли привлечь их внимание. Повернувшись, один из них, зло сверкнув своими ультрамариновыми глазами, собрался что-то сказать, но, столкнувшись с «пламенем» Елены, вздрогнул и поперхнулся воздухом. Его дружок, стоявший рядом, также замер, как морская корова перед океаническим змеем. Третий, повернувшись и так и не встав с земли, с ужасом смотрел на Северскую. Лена отлично понимала, что с ними сейчас творится. Поэтому, подержав их так ещё несколько секунд, она прикрыла глаза, оставив лишь узкую щелку, после чего зло бросила: «Пошли вон отсюда». Подростки рванули прочь, как заправские спринтеры, не оборачиваясь и едва не теряя на ходу рюкзаки. Лена обрадовалась, что так всё быстро закончилось, ведь ребята были одеты в форму одной из самых престижной школы города, и кто знает, может, неподалеку была их охрана.