- Если, - сказал призрак, - он не поверит, что вы получили это предостережение от меня, расскажите ему тайну, которая неизвестна никому, кроме него и меня. - После этого он поведал ее ему.

   Теперь Паркер был вполне уверен в том, что случившееся не было сном, а призрак - фантазией, и искал возможности рассказать герцогу все, что сказал его отец.

   После второго явления сэра Джорджа Вилльерса, Паркер отправился в Лондон, где тогда находился двор. Он был хорошо знаком с сэром Ральфом Фрименом, одним из судей Суда Реквестов, женатым на даме, приходившейся герцогу дальней родственницей, и, отправившись к нему, хотя и не ознакомил его полностью со всеми подробностями видения, тем не менее, сказал достаточно, чтобы дать понять - случилось нечто экстраординарное, и умолял держать это в тайне.

   Зная, что Паркер обладает здравым умом, сэр Ральф был очень впечатлен его рассказом, пообещал переговорить с герцогом и попросить его дать Паркеру возможность встретиться с ним и рассказать свою историю, что, по словам последнего, требовало некоторого времени и терпения.

   Сэр Ральф сдержал свое слово, и герцог, со свойственной ему добротой и снисходительностью ответил: на следующий день он рано утром отправляется на охоту с королем, и лошади будут ждать его в пять часов у Ламбетского моста. Если Паркер будет там в это время, он готов будет слушать его, сколько потребуется.

   На следующее утро сэр Ральф взял с собой Паркера к Ламбетскому мосту и, когда прибыл герцог, представил его ему. Герцог учтиво приветствовал его и, отведя в сторону, так, чтобы их не было слышно слугам, предложил рассказать, зачем тот искал встречи с ним.

   Сэр Ральф испытывал естественное любопытство к тому, что Паркер так стремился сообщить. Он не слышал, что Паркер говорил герцогу, но пристально наблюдал за выражением лиц обоих. Иногда заговаривал герцог, часто с глубоким волнением, и сэр Ральф понял, что в сообщении Паркера было что-то важное и необычное.

   На обратном пути Паркер сообщил сэру Ральфу, что, когда он упомянул герцогу о том, что должен был знать только он, и никто другой, цвет лица последнего изменился, и он поклялся, что Паркер мог получить это знание разве что от самого дьявола. Ибо такие подробности были известны только ему (герцогу) и еще одному человеку, в молчании которого он не сомневался.

   Герцог отправился на охоту вместе с королем, как и планировал, но хотя обычно получал от охоты удовольствие, все заметили, что он выглядит глубоко задумчивым. Едва охота кончилась, он оставил короля и поспешил к своей матери, в Уайтхолл, где без промедления попросил у нее аудиенции наедине.

   Она была замужем за сэром Томасом Комптоном и стала графиней Бекингем вскоре того, как ее сын стал графом.

   Мать и сын беседовали наедине два или три часа, и те, кто находился в это время в соседней комнате, время от времени могли слышать их повышенные голоса, как если бы они о чем-то жарко спорили. Наконец, герцог покинул дом, с сердитым и встревоженным выражением на лице, какое можно было увидеть чрезвычайно редко, поскольку он испытывал глубокое уважение и почтение к своей матери и никогда с ней не спорил. Войдя к графине, слуги застали ее в слезах и это, конечно, только усилило их любопытство относительно того, что произошло между нею и ее сыном.

   Кроме этой вспышки волнения, Бекингем, по-видимому, не обратил должного внимания на полученное предупреждение, поскольку вскоре после этого призрак старого сэра Джорджа Вильерса снова явился Паркеру и спокойно, но печально, произнес: "Мистер Паркер, я знаю, что вы передали мои слова Джорджу, моему сыну. Я благодарю вас за это, но он пренебрег ими; теперь же я прошу вас еще раз обратиться к моему сыну и сказать ему, что если он не исправится и не последует моему совету, то этот нож (или кинжал), - с этими словами он вытащил из-под одежды нож (или кинжал), - принесет ему смерть".

   Паркер, - на этот раз крайне неохотно, - еще раз поговорил с герцогом и ознакомил его с визитом призрака.

   Герцог очень рассердился и велел ему больше не беспокоить его такими посланиями и снами, сказав, что тот впал в старческое слабоумие.

   Примерно через месяц герцог встретил Паркера на Ламбетском мосту и в шутку спросил его:

   - Итак, мистер Паркер, что вы думаете о вашем сне?

   - Сэр, мне бы не хотелось, чтобы он сбылся, - ответил тот.

   Шесть недель спустя, как известно всему миру, герцог Бекингемский был убит Фентоном, согласно пророчеству своего отца, когда собирался отплыть во Францию, и вскоре после этого ужасного события Паркер, дождавшийся, таким образом, исполнения предупреждения призрака, скончался естественной смертью.

   Эта история передается как истинная Уильямом Лилли, а также рассказывается Эдвардом Хайдом, лордом Кларендоном, в его "Истории Гражданской войны", и другими писателями. Они отличаются в значительной степени деталями, и приведенный выше вариант был составлен по нескольким источникам.

   По одной из версий, когда известие об убийстве герцога достигло его матери, она восприняла его без малейшего удивления, как будто знала, или предвидела его. Ее скорбь также не была такой, какая ожидалась от нее, поскольку герцог считался ее любимым сыном.

<p>

ПРИЗРАЧНАЯ ПТИЦА</p>

   Леди, в правдивости которой не может быть сомнений, но которая попросила не называть ее имени, прислала мне следующий интересный рассказ о своем личном опыте.

   "Я всегда, - пишет она, - ужасно боялась птиц, всех видов, и проснулась однажды утром, в январе 1910 года, с чувством величайшего ужаса, обнаружив, что покрывало моей кровати покрыто яркими черными отметинами, несомненно, отпечатками лап и когтей очень большой птицы. Я тут же вскочила и позвала слуг, тщательно обыскавших комнату, - но им не удалось найти никаких следов чего-либо живого. Всю ночь в камине горел огонь, и казалось невозможным, чтобы что-нибудь могло спуститься по трубе, но птица была слишком велика, чтобы проникнуть через окно, открытое всего на несколько дюймов. Дверь в мою комнату была закрыта.