Когда мы начали вникать с Борисом во всю эту вакханалию, то нам дико захотелось, вновь, оказаться в Афганистане и просто, тупо, бегать по горам за моджахедами, потому что они на фоне нашего беспредела выглядели наивными детками, у которых забрали их игрушку. Нормальный человек воспринять это правильно не мог. В итоге мы пришли к выводу, что мочить надо всех подряд, куда упадёт наш взор. Наших там просто не найдёшь!

Даже Борис перестал шутить, или возмущаться. Мы искали с ним ту точку, куда будем наносить свой удар. Зла было столько, что сомнений по поводу применения силы, у нас не осталось. И мы готовили этот удар, который должен был заставить власть имущих подумать о своей участи. Не зря же люди придумали пословицу. – Сколько верёвочке не виться, всё равно конец придёт! Мы эту самую верёвочку и должны были укоротить, чтобы быстрее наступил конец.

За неделю мы собрали столько информации, что, наверное, у всех заинтересованных служб, было меньше. Да и особо они не скрывали свою подлую деятельность.

Операцию решили назначить на седьмое ноября, непосредственно в самом порту. Просто на это время была намечена сделка века, как её называли сами новоиспечённые олигархи, банкиры и бандиты, под прикрытием местного ОМОНа. Некоторые, из перечисленных, были три в одном – и олигарх, и банкир, и бандит! Началось срастание бизнеса, чиновников всех рангов и бандитов, то есть криминала. Итальянская мафия даже в швейцары не годилась бы в этом шикарном букете всего самого гнусного.

Утром, седьмого ноября, вся наша группа была на месте. Прибыли мы все на машинах, чтобы была манёвренность. Воспользовавшись информацией наших товарищей, к вечеру, мы заняли все намеченные точки для атаки.

Первое и самое главное, это необходимо было нейтрализовать ОМОН и заблокировать всю свору бешеных псов в одном месте. А место это было прямо у причала, возле которого располагался американский сухогруз. С него и должны были снять контейнер, набитый баксами, предназначенные для покупки имущества порта и прилегающей инфраструктуры. Львиная доля этих денег должна была пойти на откаты, взятки, поэтому среди этой плесени и был такой интерес к этому грузу, куда они все и подтягивались, боясь проморгать делёж. Все эти уроды были уверены, что наша группа сейчас работает в другом месте, куда и должны были нас увести те агенты ФСБ, которые и снабжали нас своей информацией. Эта операция должна была проводиться на Путиловском, куда мы прибыли сымитировав своё там появление. По их наводке именно там и должен был находиться этот общак! Так бы оно и произошло, если бы я тогда не настоял на своём у генерала.

Нас, как подобает, встретил представитель ФСБ по Питеру, но мы его, перед самым началом операции, вырубили и оставили отдыхать, приковав наручниками прямо в помещении конторы завода. Пока вся основная группа занимала свои позиции, я, в сопровождении Бориса, Гоши, Паши и Макса, посетил этот самый завод и оставил там отдыхать нашего агента под присмотром оперов Вадима Кожевина, который уже был начальником Угро Главка по Питеру, и звание у него уже было подполковник. Вообще он мне понравился, был резким, справедливым и въедливым. Страха в его глазах не было, мастер спорта по боевому самбо, он всё своё время посвящал любимой работе и страшно переживал за свой город. Информация о том, что мы приступили к выполнению задания, ушла в порт и после этого все успокоились, не подозревая о последствиях.

Они слишком были уверены в том, что у них всё под контролем, что, в итоге, их и погубило. Погубило в полном смысле слова. Через несколько минут мы уже были на месте и сразу приступили к операции.

ОМОН обезоружили в считанные секунды, но надо отдать должное им, практически никто из них, узнав кто мы, даже и не подумал сопротивляться, а даже наоборот согласились нам подыграть, оставшись на связи с бандитами всех мастей. Дальше было бессмысленно продолжать операцию, пока контейнер не окажется за пределами корабля, то есть не снимут с сухогруза и не поставят на платформу автомобиля. Корабль это территория другого государства, на что генерал и делал особое ударение.

Минут сорок мы все были в страшном напряжении, эти минуты просто застыли в пространстве холодной, промозглой ночи. Около полуночи подошёл тягач с платформой и остановился прямо у судна. Огромный "Вольво" стоял и рычал, что говорило о том, что, сразу после загрузки, он должен уехать.

И вот этот самый момент настал. Я видел как кран, подхватив контейнер на судне, стал опускать его на платформу автомобиля. Отцепив стропы, рабочие порта, тут же испарились, как будто их там и не было. Рядом стояло десятка полтора дорогих авто и джипов охраны, возле которых стояли разного калибра люди и радовались тому, к чему стремились. А стремились они к наживе, не задумываясь, что таким способом, они, тупо, продают Родину.

Кроме ненависти к ним, у меня не было ничего, и я отдал приказ на поражение. В тот же самый миг всё вокруг задышало, загрохотало и застрекотало, как и должно было быть. Машину остановили сразу же, как только она тронулась с места, не успев отъехать от пирса. Водителя и пассажира просто выкинули из машины и она, тут же направилась к выходу из порта.

Стреляли всех, и таможенников, и банкиров, и всех, кто там находился. Я сомневаюсь, чтобы там кто-то выжил. По самым скромным подсчётам мы положили там около сотни этих тварей. И что самое интересное, ни один канал не выложил этого в своих новостях. Город продолжал жить своей жизнью.

"Вольво" мы сопровождали до Твери на семи машинах, нигде не останавливаясь, пролетая мимо постов, на которых гаишники просто смотрели нам вслед и всё. В Твери нас встретили инкассаторские два КАМАЗа и, на территории местного ФСБ, произвели перегрузку всей наличности. Столько денег я никогда в жизни больше не видел.

Ильин, приехавший на место встречи, не находил себе места от переживаний, прикуривая сигарету и тут же её комкая в руке, а потом доставал другую. Только после того, как деньги перекочевали в КАМАЗы, он подошёл ко мне и, пожав руку, даже прослезился.

– Давай, Лёша, по домам, завтра отсыпайтесь, а послезавтра ко мне! – произнёс он и стал долго-долго трясти мне руку.

После этого он подошёл к Борису, также пожал ему руку и что-то шепнул ему на ухо, на что я не обратил никакого внимания.

Я забрал с собой Бориса, Гошу и Макса, а Сологубу поручил всю остальную группу и передал ему то же самое, что и мне сказал генерал по поводу отдыха. Все были в приподнятом состоянии и усталость пока не замечали, но я знал, что всегда, после нервного перенапряжения, приходит сон убийственный и продолжительный. Но бывают и такие моменты, что наоборот не можешь заснуть несколько ночей подряд, пока не пройдёт стресс.

Из Твери мы выехали после трёх дня. В Клину я повернул на бетонку, которая шла вторым кольцом вокруг Москвы и проходила прямо через Ногинск, а все остальные продолжили путь в сторону Москвы. Через пару часов мы уже были в Ногинске, где нас остановило ГАИ.

Моему возмущению не было предела. Выйдя из машины во всей своей чёрной форме, с двумя пистолетами под мышками и четырьмя гранатами на груди, я направился к перепуганному лейтенанту с таким страшным видом, что он просто обмочился.

Заметив это, моя злость исчезла и я улыбнувшись, потрепав его по плечу, произнёс. – Ты, сынок, такие машины с мигалками, больше не останавливай, а то нарвёшься на неприятности! Что у тебя больше нет машин на дороге? Понял?