– Знаешь! – произнёс я, обращаясь к Борису. – Я, наверное, Гошу и Макса оставлю при себе, а то боюсь за них, а дальше будет видно! Пашу с Жекой прикрепи к Степану и дай кого-то Николаю! Пусть не отходит от него, а заодно и водилом поработает! За Степаном и Николаем надо будет постоянно приглядывать! И ещё! И у того, и у того, семьи, поэтому нужно будет сделать так, чтобы за ними тоже приглядывали, но попозже! Пару хлопцев посели в моём убежище, будут за арсеналом присматривать, а заодно и за семьёй Степана! С Николаем тут проще, живёт рядом с офисом, значит, и посматривать в его сторону будет проще! Да и здесь надо какие-то движения делать для вида, хотя по большому счёту плевать нам на всех!

– Хорошо, командир! – ответил Борис и добавил. – Может мне во Владимир смотаться, а то что-то мне тревожно как-то?

– Ладно, посмотрим! – произнёс я, чуть подумав. – Если и поедешь, то не один, возьми с собой пару человек, и потом у меня есть кое-какая идея, время подойдёт, обсудим с тобой!

– Как скажешь! – пробурчал Борис и откинулся на спинку сидения, прикрыв глаза.

К вечеру мы были уже на месте. Снова пришлось накрывать стол и обмывать моё новое звание и положение. Я вкратце обрисовал ситуацию, в которую мы все плавно втянулись. У всех членов группы остаются те же самые удостоверения сотрудников ФСБ нашего отдела. Но главное состояло в том, чтобы людям дошло до сознания, что мы включаемся в жестокую войну в собственной стране, а это уже совсем другие отношения и подходы к боевым действиям. Здесь не все враги и этого никогда нельзя забывать.

Разговор продлился до ночи, после чего, мы с Борисом, уединились в своей комнате, где, окончательно, договорились о том, как осуществить акцию во Владимире. Кроме этой акции, нам надо было сделать тоже самое, что было венцом операции в Нижнем против Татарина. Почти все деньги, которые мы добыли в Нижнем, уже были вложены, а доходов со стороны нет, они ещё только расписывались на бумаге. Значит, снова надо было решать финансовый вопрос. Вот поэтому я и согласился с Борисом на его поездку. Он должен был на месте всё привязать к будущей операции, определив направление главного удара. Мы ещё не знали, куда нас могут забросить в любую минуту, поэтому приходилось, практически, держать под контролем три направления. Это Ногинск со своей фирмой, Владимир – очередной объект нашего внимания, а третья, рабочая, которую с нас никто не снимал. И которая должна заработать со дня на день, я это чувствовал кожей.

Через три дня, рано утром, мне прозвонился Борис и сообщил, что акция назначена на десять вечера и что сразу после неё, они выезжают на базу.

– Как насчёт основного? – спросил я у него после того, как мы обсудили все вопросы, связанные с акцией.

Среди нас была договорённость, что базой мы называем Ногинск, а место нашей дислокации, мы решили называть домом. Значит после акции, Борис с ребятами должен был вернуться в Ногинск.

– Да всё нормально! – услышал я в трубке. – Мы тут с Романом всё обсудили, побыли на месте, определились! Он, кстати, уезжает на пару дней в Москву по работе, прямо сейчас, так что, если желаешь, то можешь с ним встретиться!

– Ну, пусть приезжает в контору! – сказал я. – Ты ему скажи, а я закажу на него пропуск!

– Всё, хорошо, до встречи! – проговорил Борис и отключил телефон.

– Так! Значит сегодня! – подумал я и пошёл в туалет на утреннюю процедуру.

Ребята уже топтались по коридору в ожидании указаний. Пока отсутствовал Борис, я назначил старшим по нашему общежитию капитана Сологуба. Имя у него было Ваня, но все его звали Губа, на что он дышал ровно.

– Губа, так Губа! – говорил он посмеиваясь.

Вообще парнем он был тихим и никогда не выпячивался. Стрелок был отменный и частенько меня заменял, если я отсутствовал по какой-то причине. И ещё у него было одно отменное качество, если ему что-то поручали, то он, обязательно, его выполнял. Да, собственно, это качество было присуще и всем остальным парням, но у него всегда получалось это с каким-то лоском.

Забрав с собою Гошу и Макса и, дав указание Губе, я отбыл в Москву. После моего назначения на должность начальника отдела, на мою машину установили две синих мигалки, что, в итоге, позволило мне вдвое сократить время в пути.

Первые дни ко мне, практически, никто не заходил и это мне было на руку, было время просто подумать. Оба моих товарища находились в приёмной и их вид, явно, многих отпугивал. С генералом я общался каждый день. Лето заканчивалось, всё двигалось к осени и снова начались всякие волнения, устраивались всевозможные демонстрации. Нас это как-то не волновало, но дивизия, где мы квартировали, почти постоянно выезжала на эти мероприятия. По большому счёту, как таковой, власти в стране не было. Все делили огромный пирог под названием Россия. Президент, практически, устранился от управления страной, а растягиванием имущества занимались его сподвижники, которые, впоследствии, и завладели основными средствами всей страны. Появилась огромная прослойка оголтелых, новоиспечённых олигархов, у которых отсутствовало понятие совести и чести, не говоря уже о порядочности. У меня на них свербели все зубы. Органы власти и силовики тоже старались застолбить своё место под солнцем. Я ещё многого не понимал, но всё это уже видел воочию. Если бы я был один, то проблем для меня не было, но за мной стояли люди, больше трёх десятков человек, за которых я нёс ответственность перед самим собой. Поэтому стал очень внимательно изучать все материалы о людях, которые, так или иначе, были источником бед нашего государства. Были среди них и Чубайс, и Гайдар, и Бурбулис и масса других персонажей.

Сидя у себя в кабинете и, обдумывая всякие вариации создавшегося положения, я услышал, как в приёмной что-то стало происходить и, явно, не на доброй волне. Выйдя из кабинета, я увидел какого-то генерала низкого росточка, который пытался поставить моих бойцов по стойке смирно, но заметив, что я вышел, переключился на меня.

– Что вы себе позволяете, полковник? – еле сдерживая себя, возмутился он. – Что это за люди, и на каком основании они меня не пропускают?

– А вы кто? – спросил я у него, в свою очередь, очень спокойным голосом и даже немного усмехнулся. – Я вас, вроде бы, не приглашал! И перестаньте кричать на моих сотрудников, а то они и на погоны не посмотрят!

Генерал был маленького роста, полненький, как колобок, абсолютно лысый с, постоянно, бегающими глазами, весь побагровел от услышанного. Он ещё больше стал распаляться и я, кивнув парням, снова скрылся за дверью своего кабинета. Утро явно не задалось. Через минуту всё затихло, только Макс заглянул ко мне и сказал, что колобка нежно выпроводили в коридор.

Не успел он закрыть дверь, как зазвонил телефон. Звонил Борис и минут десять рассказывал мне о делах во Владимире. Дела стали наслаиваться друг на друга и мне, явно, не стало хватать времени разбираться со всеми этими вопросами. А это ещё было только началом всех наших движений, не говоря уже о служебных делах. Время шло, а мы занимались только своими вопросами. Каждое утро я появлялся у генерала на совещании, там все что-то обсуждали, решали какие-то проблемы, а меня никто не трогал, только посматривали с настороженностью. На совещание приглашались, как правило, одни генералы, из полковников был только я, да ещё один молодой парень. Он занимался вопросами экономической безопасности. Звали его Костя и мы как-то быстро с ним сошлись. Да и судя по сегодняшним реалиям жизни, наши дорожки будут очень часто пересекаться, так как все нынешние преступления связаны именно на этой почве. И задачи у нас были почти одинаковые, разница была лишь в том, что он старался поймать преступников и конфисковать, а мы уничтожить и отобрать. Но это конечно была большая разница и не мы всё это придумали.