Николай усмехнулся, подумав о своём, а потом сказал. – Мы проверяли эту версию! Когда всё это произошло, брат погибшей девушки, был в Таджикистане на границе и он, даже теоритически, не мог быть в это время здесь! Мы и в деле с Татарином рассматривали этот вариант и снова неувязочка, он был в Чечне вместе с генералом Дудаевым! Слышал о таком? Это легко проверить и, с твоими возможностями, тебе не составит труда всё расставить по своим местам! Кому-то просто выгодно, чтобы именно об этом думали!

Поднявшись со стула, Николай опёрся руками о край стола и, усмехнувшись, добавил. – Вы бы разобрались со своей шпаной, а спецов этих сейчас как кур недорезанных, помешались на деньгах, все хотят положенцами быть, куда не зайдёшь, везде пальцами гнут, не страна, а чёрт те что!

Шакро тоже поднялся, посмотрел на Николая и сказал. – Не знаю почему, но я тебе верю, майор! Я слышал, ты увольняешься и переезжаешь под Москву? Если что, обращайся, помогу! А насчёт отморозков ты, похоже, прав, если только это не работа спецов!

– Да какие спецы! – воскликнул Николай. – Расстреляли, скорее всего, с проходящей баржи, значит, знали, когда и что, а взорвали на всякий случай, вдруг кто был в бане! А тротила у нас здесь хватает на Волге!

– Ну а есть хоть какие зацепки, или всё чисто интуитивно? – спросил Шакро.

– Да я грешу на Барбоса, но с доказухой ноль! – ответил Николай. – У него стали появляться бойцы спортивного вида, безбашенные до предела! С Татарином, похоже, он тоже разобрался, да и авторитетов полтора десятка положил, весь бизнес прибрал к рукам и стал, слишком уж быстро, подниматься, так что думай, дорогой!

– Похоже, ты опять прав, мент! – сказал Шакро и, переглянувшись с попутчиками, вышел из кабинета, даже не попрощавшись с Николаем.

После их ухода, Николай снова уселся за столом и задумался.

– Да! – подумал он, перебирая в голове разговор с бандитом. – Видно тёртый калач! Надо будет к нему присмотреться, от такого что угодно можно будет ожидать!

Про Шакро сводки стали приходить ещё с прошлого года, но в поле зрения он не попадал, поэтому и не интересовал вообще. Исходя из сегодняшнего посещения, Николай, интуитивно, почувствовал угрозу от этого человека.

И без того никчемное настроение, было испорчено напрочь. Николай уже хотел позвонить Алексею, но в этот момент зазвонил телефон. Сняв трубку, Николай молча выслушал, что ему поведали на другом конце провода и, положив трубку на место, направился к выходу. Его вызывал к себе генерал.

Когда Николай подошёл к его кабинету, то увидел генерала, стоящего в дверях. Пропустив Николая внутрь кабинета, он закрыл за собой дверь и, подведя его к столу, усадил на стул, а сам пошёл на своё место. Потом он достал из стола бутылку коньяка, два фужера и тарелку с нарезанными ломтиками лимона, посыпанного сахаром.

После этого он, молча, разлил содержимое бутылки по фужерам и произнёс. – Давай, Коля, за всё хорошее! И не держи на меня зла, если когда и орал, я же начальство!

После этого он улыбнулся и выпил, Николай последовал за ним.

– Ты где будешь обитать-то? – спросил генерал через минуту. – Может, когда и в гости загляну!

Как раз по пути! – произнёс Николай, улыбнувшись. – Прямо в центре Ногинска, так что милости просим!

– Ну и когда планируешь ехать? – снова спросил генерал. – Дела-то все сдал?

– Да вроде все! – ответил Николай и продолжил. – Завтра с утра завезу в прокуратуру последнее и всё! Здесь я уже всё сдал, и оружие, и удостоверение, короче всё, штатский!

– Во! А как ты поедешь домой? Ты же выпил! – воскликнул генерал. – Ладно! Я сейчас скажу своему водителю, и он подбросит тебя домой, а свою завтра заберёшь!

   Потом он встал и вышел из-за стола. Подойдя к Николаю, обнял его и, проводив до дверей, произнёс вдогонку. – Счастливо!

– Спасибо! – ответил Николай и, забрав папку с документами в своём, но уже чужом кабинете и, сдав ключи дежурному, который тоже пожелал ему всего хорошего, вышел во двор, где его уже поджидал автомобиль генерала.

Домой Николай приехал около десяти вечера. В квартире уже ничего не было, всё, вместе с семьёй, перекочевало в Ногинск. Завтра утром должны были появиться и новые хозяева его квартиры.

За день Николай вымотался, попив чая без ничего, он завалился на старом диване и сразу же отрубился.

Поднялся рано утром, и пока появились покупатели, он успел позавтракать.

В прокуратуру Николай попал около десяти утра и, пробыв там минут сорок, сдавая свои дела, а вернее дело, он вышел на улицу. Раздвинув руки, потягиваясь, глубоко вздохнул и выдохнул воздух. Вообще-то Николай уже не имел права заниматься этими делами с передачей дела в прокуратуру, но его зам уехал в командировку по работе, а ждать было некогда, вот следователь сам и попросил его завести к нему это дело.

Больше Николай не хотел задерживаться в Нижнем. Заехав в своё управление, он забрал свою "девятку" и, не спеша, покатил в сторону Москвы.

Связываться по телефону он тоже не захотел, чтобы кто-то, ненароком, не попросил его о чём-нибудь. Он просто хотел уехать отсюда побыстрее, чтобы, приехав на новое место, начать свою новую жизнь, о которой мог только догадываться. На его душе было двоякое состояние, с одной стороны вроде радостно, что вырвался из беспросветного Ада повседневной, рутинной работы, а с другой стороны сердце сжимала тоска по этой самой рутинной работе, с которой он намертво сросся. И вот теперь он уезжал из города, в котором оставались его душа и сердце, с надеждой на то, что они к нему вернутся.

Как по настроению, выехав за город, заморосил дождик. Именно дождик, нудный, противный и промозглый. Время шло к осени, заканчивался август, дни становились короче, а ночи длиннее. О своей будущей работе Николай не думал, он просто прыгнул в бурный поток жизни, и его понесло по камням и ухабам. Он не сопротивлялся. Он знал, что этот поток управляем, и верил тому, кто управлял этим потоком.

К Ногинску Николай подъехал уже в сумерках. Не понятно почему, но он сначала решил заехать в офис, что собственно, было логично. Дело в том, что от офиса до дома было минут пять хода, а машину он мог оставить только в офисе. Офис-офис! Николай терпеть не мог этого слова, но оно уже стало модным и с этим пришлось мириться. Как ни странно, но на втором этаже офиса горел свет.

– Значит Степан ещё на месте! – подумал он и, оставив машину Петровичу, с которым поздоровался за руку, передал ему ключи от машины.

– Кто там наверху? – спросил он у него, на что тот махнул рукой и, усевшись в "девятку", погнал её во двор.

Небольшое двухэтажное здание вмещало в себя полтора десятка кабинетов, приличную кухню и санузла на первом этаже. Все основные кабинеты располагались на втором этаже здания, где был и его кабинет, рядом с кабинетом Степана и одной приёмной. Войдя в приёмную, Николай услышал разговор и смех, доносившийся из кабинета Степана.