- Я согласился сформировать новый кабинет. После моего ответа, буквально через четыре часа, Президент подписал Указ о новом составе правительства, которое сформировал Черномырдин.
Есть люди, у которых разум написан на лице. Явлинский принадлежит как раз к этому типу. Вот уже несколько раз я предлагал Гайдару теледебаты с Явлинским. Заманчивая идея. Это могло бы стать зрелищем. Сейчас я понимаю этого делать не стоит. Они не могут договориться об общей пресс-конференции, хотя и тот, и другой считают себя потенциальными союзниками. Им будет непросто в президентской гонке, если они на неё решатся.
При всей разности ощущений, политических симпатий они в границах одного реформаторского поля. Они готовы объединить усилия и воспрепятствовать наступлению реакции. Объединиться ненадолго, без каких-либо обязательств на будущее. Их сторонникам будет непросто поделиться между собой. В одинаковости их биографий - их слабость. В правительственном лабиринте Гайдар прошел дальше Явлинского. Он сумел начать дело и совершить ошибки, Явлинский же покинул корабль и до начала дела, и до совершения ошибок. И дело, и ошибки он унес в небольшом кейсе. Он уехал в Нижний Новгород и там опробовал свою экономическую модель. Затем он Нижний покинул. Сейчас область вроде как новаторствует, но никто не говорит, что в жизнь претворяется концепция Явлинского.
И Гайдар, и Явлинский, даже объединившись, внутри этого объединения останутся фигурами противостоящими. Одно поколение, похожее образование, похожие увлечения, похожие симпатии Запада, похожая безбедная жизнь до того. И как итог - некая одинаковость претензий и амбиций.
У меня на столе удивительный документ, полученный из неофициальных источников. Свидетельство некоего лица о заговоре, который должен был совершиться в марте. Стиль, лексика документа хотя и отдают авантюрой, но несут на себе печать времени. Отголоски его, с частичной передачей его сути, появились в ряде газет. Затем он полностью был опубликован в "Общей газете", с некоторым редакционным сопровождением, в "Комсомолке". Документ называется интригующе - "Версия № 1". Как правило, сенсации такого рода приурочиваются к отъезду или отпуску Президента. Новой Конституцией Президент оградил себя от взбалмошных посягательств законодателей, но одна причина отстранения всегда существует - нездоровье Президента и, в силу этого, невозможность исполнять свои обязанности. Первой ласточкой, предвестником этой волны слухов можно считать мартовское выступление в Думе депутата Исакова, который сообщил депутатам об угрозе распада личности Президента. Исаков к теме нездоровья Президента возвращался многократно и ранее. На этот раз он пошел дальше, посчитав отныне всенародное избрание Президента ненужным, предложил этот ритуал перевести в Федеральное Собрание, где Президент должен избираться из числа депутатов на совместном заседании палат. Естественно, потребуется изменение Конституции, но председатель комитета по законодательству большой беды в этом не видит. Уже меняли, и не раз. Откровение Исакова было столь претенциозно, что Иван Рыбкин, спикер Думы, откомментировавший этот факт, сразу после заседания был сфотографирован в позе крайнего недоумения. Рыбкин заметил, что с трибуны прозвучали слова не депутата Думы Исакова, а члена прошлого Верховного Совета. Зацикленность Исакова на своей неприязни к Ельцину стала уже притчей во языцех. "А Карфаген должен быть разрушен".
И потом, спустя неделю. На улице шел немартовский снег. Было сыро, гололедно, ветрено. В газетах уже громыхало: "Из конфиденциальных источников - заговор!" Если внимательно вчитаться в этот документ, сосредоточенный на личностных деталях участников заговора, то неминуемо угадываешь и авторскую обеспокоенность, и авторское умение сосредоточиться на факте достоверности. Характерная черта прошлых материалов - они, как правило, являлись информацией из лагеря политических противников, оппонентов. Теперь же в перечне идеологов заговора были задействованы не лица, близкие к Президенту (это выдавало бы явную нацеленность информации, её злонамеренность), а попросту ключевые фигуры политической жизни, второй страхующий ряд. Они были странным образом перетасованы. Сосковец, Кокошин, Колесников - начальник Генерального штаба, Лужков, конечно же, очевидный кандидат и на президентство и на премьерство, как, впрочем, и Сосковец. Степашин, только что получивший назначение на пост начальника государственной безопасности. Правдивость документа строилась на трех бесспорных координатах. Подтверждался факт дружественных отношений между Сосковцом и Кокошиным, Кокошиным и Колесниковым, Скоковым и Лужковым, Лужковым и Сосковцом. Эти отношения были общеизвестны и обывательски, в своем кругу, конечно же, обсуждались (жены, дети, общие знакомые, шахматы, рыбалка, охота, игра в теннис, или волейбол, или футбол).
Правдой было и то, что каждый первый заместитель имел, естественно, трения с главой ведомства. Недовольство начальства прямо пропорционально недовольству первых заместителей. Если не говорилось вслух, то подразумевалось, а значит, разносилось по коридорам власти помощниками, секретарями. Перечень первых заместителей должен был зародить подозрение. Всякий бунт полковников всегда подразумевает смещение генералов.
Скокову в этом документе предлагалась особая роль - человека, компрометирующего всех сразу и каждого в отдельности. А как апофеоз публичное самосожжение самого Скокова. Неожиданно накануне этих событий последовало несколько телефонных звонков мне и Александру Николаевичу Яковлеву. Вопрос был один и тот же. Верно ли, что мы отклонили и не выпустили в эфир в одном случае - заявление Юрия Скокова, в другом передачу с его участием. Еще одно "случайное" совпадение. Именно в этот момент на страницах печати появились новое воззвание и новая общественная коалиция, заимствовавшая девиз невоплотившегося движения "Согласие ради Отечества". Тогда одним из инициаторов его был Ю. Скоков, и вместе с ним от имени оргкомитета движения заявление подписали Абдулатипов, Рогозин, Травкин, Степашин, Попцов, Вартазарова, Кожокин, Скоков.
Теперь партитура якобы та же. Девиз движения "Согласие во имя России", правда, состав исполнителей другой. В. Зорькин - в аттестации не нуждается; А. Руцкой - в аттестации не нуждается; Лапшин - лидер аграрной партии; Г. Зюганов - в аттестации не нуждается; П. Романов - член руководства Фронта национального спасения; А. Тулеев - в аттестации не нуждается; С. Глазьев - бывший министр внешнеэкономических связей, единственный член правительства, не поддержавший президентский Указ от 21 сентября 1993 года, подавший в связи с этим повторно в отставку; С. Бабурин - в аттестации не нуждается; В. Липицкий - идеолог "Гражданского союза", бывший работник ЦК КПСС, соратник Руцкого; А. Проханов - писатель, подурневший от избытка ненависти к своим оппонентам, редактор газеты "День"; Г. Селезнев - бывший главный редактор газеты "Правда", центрист с правым уклоном; В. Чикин - в аттестации не нуждается; А. Шилов - художник, точнее, придворный художник прошлого режима; С. Говорухин - кинорежиссер, смесь политических воззрений где-то между Родзянко и генералом Корниловым, как правило, оппозиционер; А. Ципко - политолог, реакционер с демократическими привычками. Вся группа подписавших ещё одно риторическое воззвание аттестует себя лидерами левоцентристской оппозиции.
Вышеуказанное действо благословил митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Иоанн, находящийся в непримиримой оппозиции к Патриарху Московскому и всея Руси Алексию. Пресса мгновенно окрестила этот блок как второй Фронт национального спасения.
Кто же инициировал многостраничную информацию о заговоре? Кому это выгодно? Окружению Президента, а точнее, части его, увидевшей в Сосковце, Кокошине, Колесникове и Шумейко некую угрозу для себя? Вряд ли. В информации намертво завязаны как вторые лица, так и первые, от которых якобы вторые получили благословение на переворот. Любопытна редакция акция, назначенная на 10 марта, сорвалась и поэтому связанные с ней лица покинули Москву. Скоков улетел в Германию, Колесников - во Францию, Степашин лег в больницу, Черномырдин отбыл в Финляндию. Если представить на минуту, что Черномырдин одержим идеей захвата высшей власти, то для него подобный документ пагубен. Так, медленно, но верно, наши предположения относительно происхождения подтасованного документа смещаются в сторону Думы и политических сил, стоящих за ней. Назовем эти силы непримиримой оппозицией.
