Есть ли перспективы у ЛДПР? Вопрос следует разделить - перспективы ЛДПР и перспективы Жириновского. Я сомневаюсь в какой-либо значимости этих сил, собравшихся стихийно. Их будущая политическая самостоятельность проблематична. Желание властвовать доступно тысячам, умение - единицам. Жириновцы, кстати, болеют той же болезнью, что и демократы 1990 года. Естественнее существование ЛДПР, входящей в общую стратегию российских коммунистов. В этом случае они играют от противного. На прошедших выборах, упустив ситуацию из рук, коммунисты не просчитали в полном объеме Жириновского. Он отобрал голоса в том числе и у них. Коммунистам нужен был этот раздражитель, таран, крушащий демократов. Им нужен был экстремизм Жириновского. Это позволило коммунистам действовать на фоне двух сил: демократов, допустивших коррупцию, преступность, лишивших общество привычного уклада жизни, а значит, посягнувших на святая святых российских консерваторов, - и фюрерства Жириновского, его схожестью и замашками вождя германских национал-социалистов. На этом фоне их умеренность, признание частной собственности, требования порядка и безопасности для сограждан, но без походов на побережье Индийского океана, без полевых судов, вернут симпатии общества. Коммунисты готовы разменять свою ортодоксальность на социал-демократические поветрия. Для них важно оторваться от собственного прошлого, от 37-го года, от "железного занавеса", от холодной войны, всесилья КГБ. Они почти уверены, что демократы в том виде, как они были заявлены в 1991 году, изжили себя. И значимой силы на будущих выборах составить не смогут. Еще и извечная скандальность демократов, внутренние распри. Значит, им придется бороться с другой силой, пока они не знают, какой именно, как она сконструируется. До той поры бревно в виде ЛДПР, партии, порождающей страх, коммунистам необходимо. Не опасна эта партия. Опасен Жириновский как возможный президент. Этого коммунисты не могут не понимать. Они будут нащупывать новых союзников, в том числе и в стане изменивших либералов. Именно президентская Конституция делает Жириновского опасным.
ПРЕЗИДЕНТСКИЙ МАРАФОН
Кто они, будущие президенты? Попробуем вглядеться в них если не внимательнее, то чуть пристальнее. И представить их в кремлевском облике. У Ельцина есть одна особенность. Он породил некую фактурность российского президента. Скорее всего, Ельцин повторит свое выдвижение в 1996 году. Не будет он препятствовать и выдвижению Черномырдина. Для последнего участие в президентских баталиях реально только в случае благоприятных перемен в экономике. Иначе его задача на выборах - как лидера отвлекающего маневра, оттянуть голоса консерваторов с партийным прошлым. Вряд ли это устроит Черномырдина. Если к тому времени исполнительная власть в его руках остается, он может рассчитывать на поддержку административного аппарата на местах. Но, как показала история нашего недавнего прошлого, аппарат силен в коридорах власти, но он порой бессилен вне правительственных зданий, на улице. И тем не менее, адресуясь к 96-му году, рисунок совместных действий Президента и премьера будет подчинен достижению одной цели - удержать власть. Судя по всему, кандидатов в президенты будет, наверное, несколько больше их числа на первых президентских выборах. Они будут иметь четкое деление. За спиной одних - сложившиеся политические партии: Зюганов, тот же Жириновский, возможно, Руцкой. Руцкому нужны выборы. До 96-го года лефортовский пленник утратит узнический аромат. Руцкой не удержится, его вовлекут, толкнут в водоворот событий, чтобы сбить пену, которую подымет Жириновский. Бесспорно, Зюганову, когда он появится на политической арене в новом качестве, не нужны ни Жириновский, ни Руцкой, но тот и другой необходимы как противовес Ельцину и Черномырдину. У Зюганова есть тыл. Остаточный менталитет РКП, даже убывающий как шагреневая кожа. Эта партия в сравнении с новыми, народившимися - наиболее многочисленна. Бесспорно, это, в своей основе, люди преклонного возраста. Распалась организация не в сто или двести человек - 18 миллионов - такова была численность КПСС в 1985 году. У Зюганова тяжелая, так говорят, нетоварная внешность. Это его беспокоит. О своих президентских притязаниях он особенно не распространяется.
Непримиримые гужуются, плюсуются, умножаются. В октябре 94-го года они съехались в Калининград на свой объединительный съезд. Калининград выбран не случайно. Кусок России на отшибе. С одной стороны - литовское давление (военная база Российского флота); с другой стороны - Германия (старые идеи об исторической принадлежности этих земель Пруссии). Есть ещё третья сторона - страны Скандинавии, которые почему-то тоже чувствуют себя неуютно оттого, что на противоположном берегу моря существует Калининград. Странно, когда был Союз, четыре года назад, это особых беспокойств не вызывало. Все вместе - достаточные основания, чтобы проявиться патриотическому синдрому. Чем же занимался этот объединенный съезд? Выработкой общей тактики на предполагаемых выборах? И да, и нет. В какой уже раз выявились разногласия. Откололся пассионарный Илья Константинов, рассорившийся с флангом коммунистического кликушества, олицетворяемого Сажи Умалатовой и генералом Макашовым. Константинов выступил на съезде с постисторическим откровением.
- Следует признать, - заявил он, - что лозунги "Да здравствует Советский Союз! Вся власть Советам! Долой приватизацию!" в настоящих условиях являются анахронизмом.
Однако вернемся к Калининграду. На закрытых заседаниях прощупывалась возможность выдвижения единого кандидата на предстоящих выборах. Если и не договорились окончательно, если не ударили по рукам, то эскизно определились. Нет, не Руцкой. Он ещё был остаточно энергичен, но не мог не заметить, что любовь сотоварищей по борьбе убывает. Этим самым "единым кандидатом" Руцкой назван не был. Из таежных глубин Сибири был извлечен Петр Романов - красноярский заводчик. В недавнем прошлом член президиума Фронта национального спасения. Человек догматичный, достаточно косноязычный, сделавший журналистам поразительное заявление: "Моя фамилия многого стоит!" В недавнем прошлом коммунист, Романов намекал на свое родство не с Георгием Васильевичем Романовым, в не очень далеком прошлом первым секретарем Ленинградского обкома КПСС, что тоже было бы значимо для человека из советского периода. Ничего подобного. Петр Романов, мучимый подозрениями о своих исторических корнях, прямиком устремился в глубины династии Романовых, царствовавших на Руси более трехсот лет. Уже нет сомнения, что этот неофит в политике, достигший шестидесятилетнего возраста, будет выставлен на дистанции президентского марафона.
Не скрывает своего непомерного честолюбия Шахрай. Обстоятельства вынудили сделать этот шаг и Гайдара. Пребывая в настроении 1994 года, объявил о своем желании выдвигаться на президентский пост Григорий Явлинский, он подтвердил это совсем недавно, 10 марта, а затем ещё раз и ещё раз. Не хочется употреблять этот модный ныне термин - электорат. У всех троих одна аудитория. В этом их слабость. За её пределы более других может продвинуться Шахрай. Но в этой общей аудитории его часть наименьшая. Он не знает экономики, по-прежнему самой насущной беды. До 1996 года Шахрай ещё раз или два уйдет в отставку, отодвигая от себя тень неудачливого правительства. Пока Черномырдин благоволит Шахраю, этим он как бы подчеркивает свою нечуждость реформаторам. Шахрай даже стал вице-премьером. Это его третье восхождение в ранг вице-премьера.
Однако вернемся к будущим претендентам. Все трое имеют непрезидентскую фамилию, и это существенно снижает их шансы. Бесспорно, соперничество Гайдара и Явлинского зрительно наиболее интересно. Оба интеллектуалы, превосходные полемисты, оба со знанием экономики, помноженным на политику. Явлинский признается, что стал мудрее, разумнее, постарел. Я давно уже не слышал из его уст таких слов:
- Президент назначает команду, и с этой минуты команда - исполнитель его воли.
Это в ответ на вопрос Беллы Курковой, приглашал ли его Черномырдин в новое правительство. Он ответил не без хитрости:
