– Когда это случится? – перебил её принц.
– Сложи цифры текущего года с отдельными цифрами, составляющими этот год.
1849 + 1 + 8 + 4 + 9 = 1871.
– Вот год твоего восшествия на императорский престол! – воскликнула гадалка.
– Но я к этому времени буду стар, – заметил с досадой будущий император Вильгельм Фридрих I.
– Ты проживёшь очень долго, – был ответ гадальщицы.
– Приблизительно, сколько?
－ Не приблизительно, а безошибочно ты узнаешь, когда умрёшь, если цифры года твоего восшествия (1871) сложишь с отдельными цифрами, составляющими этот год.
1871 + 1 + 8 + 7 + 1 = 1888
Предсказание сбылось в точности. Принц Вильгельм стал императором в 1871 году, а скончался в 1888 г.
Предсказание Пушкину. Немка Александра Кирхгоф, высокая старуха лет 60-ти, появилась в Петербурге в 1810 году, занимаясь ворожбой и гаданием. Знатные дамы приглашали её к себе, посылая за ней кареты, мужчины приходили к ней домой иногда весёлые, посмеиваясь, а уходили озабоченные и угрюмые.
В преддверии войны с Наполеоном посещал её тайком император Александр I, но что она ему предсказала – неизвестно. Зато известно её предсказание А. С. Пушкину зимой 1818 года. «Ты будешь два раза в изгнании; ты будешь кумиром своего народа; может быть, ты проживёшь долго, но на 37 году берегись белого человека, белой лошади или белой головы».
Пушкина в 1837 году убил на дуэли офицер Дантес – белокурый человек, который носил белый мундир. Но что интересно, Пушкин после этого предсказания, по свидетельству современников, стал испытывать судьбу, задирая каждого высокого блондина.
Кроме того, Кирхгоф нагадала ему и хорошее: «Вы сегодня будете иметь разговор о службе и получите письмо с деньгами». О службе Пушкин никогда не говорил и не думал; письмо с деньгами получить ему было неоткуда; деньги он мог иметь только от отца, но, живя у него в доме, он получил бы их, конечно, без письма.
Пушкин не стал обращать внимания на предсказания гадальщицы. Вечером того дня, выходя из театра до окончания представления, он повстречался с генералом Орловым. Они разговорились. Орлов коснулся службы и посоветовал Пушкину оставить своё министерство и надеть эполеты. Вернувшись домой, он нашёл у себя письмо с деньгами: оно было от одного лицейского товарища, который на другой день отправился за границу; он заезжал проститься с Пушкиным и заплатить ему какой-то старый карточный долг ещё школьной их шалости.
О вещая душа моя!
О сердце, полное тревоги,
О, как ты бьёшься на пороге
Как бы двойного бытия!..
Так, ты жилица двух миров,
Твой день – болезненный и страстный,
Твой сон – пророчески-неясный,
Как откровение духов…
Федор Тютчев
Шведский учёный Эммануил Сведенборг (1688 – 1772), будучи в Готенбурге (триста миль от Стокгольма), в обществе местной знати и учёных, вдруг покинул общество и, вернувшись встревоженным и бледным, сообщил присутствующим, что в Стокгольме бушует страшный пожар, сгорел дом его друга и в опасности его собственный дом. Через два часа он радостно воскликнул: «Слава Богу! Огонь удалось потушить за три подъезда до моего дома!»
На следующий день, утром, Сведенборг был приглашён к губернатору, подробно описал пожар в Стокгольме, как начался, как долго длился и когда был погашен. Через несколько дней в Готенбург прибыл из Стокгольма королевский курьер, и то, что он сообщил о пожаре, в точности подтвердило рассказ Сведенборга.
В другом случае, будучи в Амстердаме, Сведенборг во время разговора вдруг изменился в лице и прервал беседу. Придя в себя и отвечая на вопросы присутствующих, он сказал: умер русский император Петр III. Спустя некоторое время, газеты это подтвердили.
Интересны предсказания, казалось бы, невероятных событий. Когда русская армия после разгрома войск Наполеона вошла в Париж, некоторые русские офицеры из интереса посещали знаменитую французскую ясновидящую того времени, мадам Ленорман. Один из таких офицеров был Сергей Муравьев-Апостол. Ленорман не стала, как обычно, рассказывать ему о семье, жизненном пути, а, пристально вглядевшись в хрустальный шар, заявила: «Вы будете повешаны!» Муравьев не мог поверить и, улыбнувшись, сказал: «Возможно вы принимаете меня за англичанина, но я русский, а у нас дворян не вешают». Действительно, законом того времени было запрещено казнить дворян путём повешения. Но через 14 лет четверо руководителей восстания декабристов, в том числе и Муравьев, были повешены на Сенатской площади.
Французский психолог, лауреат Нобелевской премии Шарль Рише приводит интересный пример такого рода. Его приятель, французский военный министр Морис Берту, в молодые годы консультировался у одного ясновидца. Ему было предсказано, что он будет знаменитым и богатым; когда-нибудь будет командовать армией и будет убит «летающей повозкой».
В то время он был банковским служащим. Позже он посвятил себя политике и в итоге стал военным министром. В 1907 году во время инспекции своих частей он трагически погиб под обломками потерпевшего аварию самолёта. Предсказание сбылось через 37 лет. Особого внимания здесь заслуживает характер смерти, которая представлялась неправдоподобной во время предсказания, поскольку тогда ещё не было самолётов.
Матиас Ланге, баварский пастух (1753 – 1820), также известный как М. Штормберг, оставил после себя предсказания, сбывшиеся с удивительной точностью. В сохранившихся фрагментах его пророчеств записано: «Когда на опушке леса будет построена дорога из железа, а по ней поскачет железный конь, начнётся война, которая продлится четыре года. Её будут вести посредством железных крепостей, передвигающихся без помощи лошадей, а также орудий смерти, исторгаемых землей и падающих с неба».
И действительно, через 94 года вдоль кромки леса, где Штромберг пас коров, была проложена железная дорога, которую открыли 1 августа 1914 года; по ней пошли поезда и началась Первая мировая война с танками, минными полями и самолётами, которая длилась четыре года.
Интересный случай видения будущего события приведён в книге Коррине Кеннер и Кайг Миллер «Параллельные миры», где очевидец А. Стивенсон сообщает: «В тот вечер я только что загрузил в почтово-багажный вагон содержимое своего четырехколёсного электрокара и уже возвращался на станционный склад, когда вдруг заметил какого-то железнодорожника, неподвижно сидевшего возле одной из железнодорожных опор. Голова его была опущена, рядом валялась кепка.
Остановив тележку, я подошёл к нему. Это был Джо. По его лицу текли струи крови. Я пытался с ним заговорить, но он, очевидно, был без сознания. Пока я стоял и смотрел на него, мимо нас по перрону прошли десятки пассажиров – они садились в поезд. Я никак не мог понять, почему как будто никто не замечает, что Джо сидит здесь, истекая кровью. Даже начальник станции Лес Кэмпбелл прошёл мимо и почему-то не оглянулся на раненого. Мне-то он кивнул, а вот на Джо не обратил ни малейшего внимания.
Вернувшись к тележке, я двинулся на станцию. Встретив по дороге нашего мастера Дэйви Маккри, я рассказал ему о Джо.
– Его нужно положить на носилки и отправить прямо в больницу, – сказал я. – Он без сознания, а из головы течёт кровь. – Босс взволновано спросил, где Джо. – Вон в той стороне, – сказал я. Он уже двинулся вперёд, когда я крикнул, что начальник станции где-то здесь неподалёку, и его тоже нужно известить.
Припарковав тележку возле камеры хранения, я отправился назад пешком. На полдороге, однако, я встретил своего босса вместе с начальником станции, который ядовито заметил, что минуту назад видел Джо целым и невредимым – он по путям направлялся в свою каморку после того, как прицепил локомотив. Мы молча смотрели друг на друга.
– Но я его точно видел! – сказал я. Пойдёмте, я покажу вам, где это было. Но когда мы подошли к той злосчастной опоре, начальник станции и мастер только ухмыльнулись и пошли прочь. Я остался стоять в полном недоумении. Нигде не было видно ни Джо, ни крови, ни чего-либо ещё – лишь поезд медленно отходил от перрона. Я решил, что, должно быть, начинаю сходить с ума.
