Дав себе мысленный пинок, отправляю кусочек в путешествие по моей пищеварительной системе. Рот тут же наполняется ароматной кисло-сладкой мякотью. У-у, а вкусно как! Довольно быстро расправляюсь с имеющейся в наличии порцией. Нямка! Запиваю чем-то вроде сока с не опознаваемым, но очень приятным привкусом. Ну ладно, хоть какие-то плюсы от смены места обитания появились! Надеюсь только, что рукари – это не та тварь, с которой я так неожиданно пересеклась!

– А такой… – вспомнила, нервно вздрогнув, – змее видный, коричневый, шерстяной и с ужасными глазами, это кто?

– Что?!!! – давится едой Дир. – ГДЕ ты с ним столкнулась?

– В коридоре, – ошалеваю от его реакции.

– У каюты? – откашлялся наконец.

– Нет, не знаю где, – признаюсь. – Мы по кораблю гуляли.

Лансианин медленно втягивает расширяющимися ноздрями воздух, плотно сжав зубы. Вот на кого он больше злится? На меня, Майренну или тварюгу? Или на то, что «гуляли»? Ой! Это же я настояла!

Виновато опускаю взгляд на тарелку. Ну что б мне промолчать-то! Запрёт теперь в каюте и не выпустит больше никуда!

– Дириан, – соображаю, что молчание совсем уж неприлично затягиваетс я, и решаю сменить тем у, – а моя настояща я планета, она та, что на фотографиях? – вспоминаю лазоревый пейзаж.

– Да, Стелла, – кивает, – это Торманж. Только его уже нет, – пожимает плечами. Успокоился, видимо.

– А в других системах такие как я остались? – невольно прикусываю губу.

– Возможно.

Он отодвигается от стола, так и не доев свою порцию. Аппетит я ему испортила, что ли? Встаёт, недвусмысленно намекая, что моё любопытство переходит разумные границы, и подаёт руку. Ясно? Заткнулась и пошла!

Оказавшись в каюте, утекаю в ванну и переодеваюсь в очень миленький, но почему-то розовый спальный вариант платья. Выползаю обратно и, зацепившись за ковёр, едва не падаю, удержавшись только благодаря тому, что повисаю на спущенном вниз балдахине. И реакция моя, кстати, вполне адекватна, потому как взгляд фиксирует на кровати дражайшего супруга. Вместо того чтобы уйти, этот тип разлёгся почти на середине спального плацдарма и, подперев согнутой рукой голову, рассматривает какой-то журнальчик.

Моё эффектное появление заставляет лансианина оторвать взгляд от чтива. Невозмутимо посмотрев на меня, Дириан возвращается к процессу созерцания печатного издания.

Обозреваю лежащего в вальяжной позе полураздетого мужчину. Впрочем, с эпитетом я явно погорячилась. Да, торс голый, но всё остальное закрыто одеялом и идентификации в смысле наличия одежды не подлежит. Посему, вполне вероятно, что он там совсем раздетый, а не наполовину!

– Почему не ложишься? – поняв, что я зависла окончательно, всё же откладывает журнал и откидывает угол одеяла с моей стороны. – Я жду.

– Мы так не договаривались! – возмущённо пищу в ответ. – Это нечестно!

– Ты забыла, что под запретом только интим? – напоминает сердито. – Всё остальное должно быть так, как у нормальных супругов. Значит, спать мы будем вместе!

Ох, какая же я ду-у-ура! Ведь знала, чувствовала, что будет подвох! И всё равно попалась!

– Но фисса Майренна сказала, что это моя комната! – пытаюсь отвоевать сданные позиции.

– Не-е-ет, – тянет довольно эта к расноволосая зараза, ошибочно возомнившая себя моим мужем, – наша!

После такого заявления препираться уже бессмысленно. Поэтому, обругав себя последними словами, подныриваю под одеяло и закрываю глаза. Надеюсь, он своё слово сдержит.

Несколько минут напряжённо жду, но никаких подозрительных телодвижений с его стороны не фиксирую и расслабляюсь. Ну что ж, значит, можно не переживать.

Створки окна в комнате раскрыты, и я, встав на подоконник, вдыхаю прохладный воздух. «Неужели боишься? – интересуется голос за спиной. – Смотри, это же так просто!» Мимо просачивается чей-то силуэт и шагает наружу. Пытаюсь остановить его безумство и не успеваю. Однако вместо того чтобы разбиться, призрачная личность повисает в паре метров, протягивая руку, словно желая помочь. Как ни стараюсь, разглядеть лица не могу. Вижу только эту, манящую к себе, ладонь. Зачарованно делаю шаг навстречу и медленно падаю вниз, словно сквозь плотный туман. Выброс адреналина, и сердце начинает усиленно биться. Неприятное ватное ощущение в теле и страх, который вскоре проходит, потому как, чуть притормаживая моё движение, что-то пружинит, меняя направление перемещения, и вот я уже поднимаюсь вверх.

Воодушевление от осознания невесомости тела заставляет засмеяться и взмыть ещё выше, к прозрачному голубому небу. И тут же что-то плотное, упавшее на лицо, обрывает мой порыв, резко останавливая. Сердито отмахиваюсь, силясь убрать мешающую субстанцию, и, открыв глаза, вижу в непосредственной близости серебристо-малиновую ткань балдахина. От неожиданности отпрянув в сторону, соображаю, что подо мной ничего нет, и, дико взвизгивая, падаю с ощутимой высоты на что-то мягкое и упругое, которое, амортизируя, подкидывает моё тело обратно и снова принимает в свои уютные объятия.

– Что случилось? – недовольно ворчит рядом Дир, присаживаясь на кровати и жмурясь от включившегося света.

– Я упала, – едва выговариваю. Потрясённо поднимаю взгляд к потолку, где минуту назад висела у кольца, удерживающего декоративную завесу.

Муж послушно смотрит туда же.

– И что? – откидывается обратно на подушки и прикрывает глаза. – Чего так орать?

– Вы о чём вообще?! – решаю возмутиться его бесчувственности и отложить потенциальный обморок до лучших времён. – Как я там оказалась?! Дириан, объясните же! КАК?!

– А на Земле ты что, никогда не поднималась? – поняв, что уснуть я ему не дам, лансианин обречённо вздыхает и садится снова. – И не падала? – продолжает, рассматривая мой синяк на лбу. А тот теперь замечательно виден, поскольку в ванне пластырь благополучно отклеился.

Если бы не дикость ситуации, я бы только радовалась подобным обстоятельствам – сам хотел спать вместе, вот пусть и получает! Но проблема полётов во сне занимает меня сейчас ощутимее.

– Я могу летать? – ошеломлённо выдавливаю.

– Левитировать, – поправляет меня Дир. – Можешь, конечно. Ты же торианка! А не удержалась, потому что ещё не научилась себя контролировать. Разве не помнишь, что сейчас твоё тело только завершает трансформацию? И ему проще делать это во сне.

Час от часу не легче! Падаю лицом в подушку, чтобы скрыть неожиданно выступившие слёзы.

– Эстеллина, – осторожно переворачивает меня на спину, нависая сверху, мужчина. – Не стоит так реагировать! Ты вообще представляешь, сколько тебе предстоит узнать? Ты же выгоришь, если не научишься с этим справляться.

Оказавшись в неприличной близости от меня, лансианин замирает.

Смотрю в дымчатые глаза. Красивые. Необычно светлые. Его дыхание чуть шевелит мне волосы. Едва ощутимый нежный пряный запах, совсем иной, нежели тот, что я чувствовала раньше, почему-то одуряет. Шелковистые бордовые прядки, не желающие оставаться в стороне от происходящего, невесомо касаются лица, словно ласкают. Да и само тело, которое сейчас невероятно близко и к тому же несколько не одето, провоцирует на совершенно нескромные мысли. От ощущения сильных ладоней, прижимающих меня к кровати, появляется непонятное желание, чтобы он их не убирал. А ещё лучше вообще обхватил меня полностью. И не только руками.

Осознав, что совершу страшную ошибку, если продолжу идти на поводу физиологических потребностей тела, усилием воли вытряхиваю из головы всю ту дурь, которая успела накопиться за пару минут.

– Пустите! – дёргаюсь в сторону.

Коварный искуситель тут же отстраняется, отодвигаясь на зна-а-ачительное расстояние.

– Извини, – словно удивляясь произошедшему, просит прощения. – Это случайность.

Ага, щас, так и поверила! Только и ждал, наверное, подходящего случая, чтобы меня полапать!

– Давай-ка спать, – хлопком гасит освещение. – У меня завтра трудный день.

Лежу, тараща глаза в темноту. Интересно, я долго буду бояться уснуть? Мне и на Земле ощутимо доставалось (теперь я понимаю почему!), а если всё усилится, то чего хорошего ждать вообще? Вот только глаза предательски закрываются. Чтоб не оставить организму шанса отрубиться, переворачиваюсь с одного бока на другой. И ещё раз. И ещё.