– А почему Земля не входит в состав Объединённых территорий?

– Стелла! – удивляется моему тугодумию Дириан. – Во-первых, у землян нет технических средств для дальних космических перелётов, во-вторых, сама планета находится в совершенно другом рукаве Галактики. Ну и, в-третьих, опять-таки её контролируют старки.

– Обалдеть, – тихо выдаю я, отодвигая пустую тарелку. За всеми этими разговорами съела всё незаметно.

– Идём отдыхать, – правильно понимает мой жест лансианин.

Я снова упала. На этот раз мне не повезло – воспарив, я ловко просочилась между чуть раздвинутыми складками балдахина (интересно, и как у меня получилось во сне это сделать?) и рухнула прямо на белое ворсовое покрытие.

Ковёр, конечно, попытался честно самортизировать и погасить удар, но его усилия прошли почти даром. Приложилась я ощутимо. Хорошо ещё, что в процессе полёта вниз уже проснулась и успела хоть как-то сгруппироваться. Но всё равно… Больно!

– Стелла! – практически мгновенно оказавшийся рядом Дириан подхватил плачущую меня на руки, прижимая к себе. – Тише, тише, ну всё, – попытался успокоить.

Слушать его я не желала. Было не просто больно – обидно, страшно, плохо. Угораздило же обзавестись «даром», который меня убьёт, в конце концов!

Слёзы, словно прорвав внутреннюю плотину, льются нескончаемым потоком. Закрыв глаза и уткнувшись во что-то тёплое и мягкое, я самозабвенно рыдаю, пока меня не начинает потихоньку отпускать. Ну вот. Стресс сняла, кажется.

Оторвалась от спасительной «жилетки» и поняла, что всё это время лансианин терпеливо ждал, пока пройдёт неожиданная истерика. Даже на кровать не сел, так и стоял, удерживая меня на руках.

– Э-м-м… – смущаюсь, не зная как отреагировать. Чуть отстраняюсь от его мокрой груди (вот опять он раздетый!) и выдаю первое, что пришло в голову: – Спасибо.

Осторожно опустив меня на кровать, Дириан присаживается рядом.

– Это когда-нибудь закончится? – тихо всхлипываю.

– Конечно, – успокаивает меня. – Обычно ториане к твоему возрасту уже прекрасно управляют процессом. А у тебя развитие задержалось, скорее всего, из-за вынужденной адаптации к земным условиям. А сейчас организм почувствовал себя свободным, ну и навёрстывает упущенное.

– Если он будет продолжать в том же духе, – вздыхаю, – он себя же и покалечит.

– Как сам покалечит, так сам и вылечит, – едва слышно бурчит мужчина. – Ладно, не переживай, я что-нибудь придумаю, – обещает и отправляется в ванную комнату. – Если хочешь, отдохни ещё немного, а мне нужно идти.

Проводив взглядом внушительную фигуру, откидываюсь на подушки и прикрываю глаза. Нет, спать больше не хочется. Просто нужно привести мысли и ощущения в порядок.

Что ж за свинство такое?! Разве я думала, соглашаясь на предложение Дириана, что ждут меня регулярные стрессы, которых здесь оказывается более чем достаточно! То сам лансианин, то эта тварь рыжая, то «учителя» со своими «открытиями» плюс мой организм чудит. И что ещё за вылетевшая фраза: «Сам и вылечит»? Тихий ужас. Или это мне «везёт», как утопленнику?

Дождавшись, пока Дириан выйдет из ванны и тихо покинет каюту, выбираюсь из постели и привожу себя в человеческий вид. По крайней мере, сегодняшнее платье – коралловое, с широкой юбкой чуть ниже колен, выглядит вполне земным. Жаль только, что с корсажем.

Быстренько завтракаю и за дверью обнаруживаю неизменного телохранителя. Он вообще спать уходил, интересно?

Поприветствовав меня, фист Имельд, выполняя вчерашнее обещание, сразу приступает к повествованию о Торманже. Замираю, превратившись в одно большое ухо.

Сто пятьдесят шесть лет назад правящая династия планеты Цесс заявила, что готова передать бразды правления. И наследница, дочь правителя, фисса Этола, как было заведено многими поколениями до неё, вышла замуж за молодого принца планеты Торманж.

Красавица цессянка меня поразила. Невысокая, тонкая, гибкая, с абсолютно белыми, жемчужными волосами, нежно-сиреневыми глазами, бледной кожей и точёными чертами лица. В контрасте с ней её муж-торианин смотрелся чрезвычайно крупным и ярким. У него ко всему можно было добавлять слово «очень». Очень синие глаза, очень насыщенный голубовато-серый цвет волос, очень эффектная фигура, очень мужественное лицо. Между прочим, мужчину я узнала – это он был на одной из тех фотографий, которые мне показывал Дир. И это на него моё прошлое «я» смотрело, словно удивляясь чему-то.

Правление Торманжа было долгим. За это время Этола родила шестерых мальчиков, но ни одной девочки. Только через сто двенадцать лет в семье, наконец, появилась дочь. Наследница Эстеллина. И когда она достигла двадцатипятилетия, объявили о смене правления.

Снова получаю возможность полюбоваться на девушку и убедиться в том, что заявление Дириана – не вымысел. Фист Имельд даже небольшой фрагмент видео со свадебной церемонии где-то раздобыл.

Какое-то двоякое впечатление у меня осталось от просмотра. Казалось бы, всё идеально. Радостные лица гостей, прекрасный обряд, великолепные наряды, эффектно украшенный зал, впрочем, скорее нависающая полусфера, переходящая в открытое пространство, красавец жених, опускающийся на одно колено и надевающий на палец невесте кольцо. Вот только она счастливой отнюдь не выглядит. Да, лицо улыбается, но глаза… иногда в моих глазах (то есть глазах девушки) проскальзывает что-то такое, от чего хочется заплакать. На фотках, кстати, этого не видно.

Не дав мне над этим поразмышлять, фист выводит на экран другое видео. С камеры, установленной на анфиладе дворца и заснявшей нападение скионов. Зрелище неприятное, страшное. Хорошо, что изображения живых фигурок мелкие, и кажется, что они просто падают под градом световых лучей, испускаемых летящими по небу кораблями.

В принципе, ничего нового о самом нападении лансианин мне не рассказал. Всё то же самое я уже слышала от Дириана. Подоспевшие войска оттеснили агрессоров. Атака на время захлебнулась, и это дало возможность обнаружить и вывести в безопасный космос раненого и находящегося без сознания молодого императора. Наследницу искали, но тщетно. А ещё через два часа понявшие, что проигрывают, террористы взорвали планету.

Сообщение о гибели Эстеллины шокировало империю, ведь её смерть разрушала всё то, что накапливалось тысячелетиями, – лучшие генетические признаки, дающие каждой из цивилизаций свои преимущества, соединялись, комбинировались и передавались из поколения в поколение. Наследница несла в себе генетическую память всех, успевших стать правителями, обитателей Объединённых территорий. Неужели придётся создавать всё заново?

Надежда вспыхнула так же быстро, как захватившее ранее уныние. Зафиксировав световую вспышку и луч, метнувшийся в космос с поверхности, за несколько минут до взрыва, наблюдатели поняли, что кто-то воспользовался экспериментальной установкой. А расшифровав ушедший в глубокий космос сигнал, осознали, что нёс он информационный код Эстеллины. Значит, девушка осталась жива, и продолжение прямой наследной линии династии оставалось реальным. Теперь наследницу предстояло найти.

– Почти шесть лет понадобилось, чтобы вычислить звёздную систему, на которую попал луч. И больше двенадцати, чтобы обнаружить вас на самой планете. Но, как видите, со своей задачей поисковики справились, – закончил рассказ фист. – Я безумно рад, что именно мне выпала честь помочь вам если не вспомнить, то понять ваше значение для нашего мира.

Лансианин поднимается, и по лёгкому поклону понимаю, что он собирается уходить.

– Фист Имельд, – останавливаю его движение. – А… извините, может, это не к вам вопрос, но… наследницы обычно выходят замуж по любви? Или как?

– Это трудный вопрос, фисса Эстеллина, – снова присаживается напротив. – Выбор жениха чаще несёт вероятностный характер. Если к моменту, когда у правящей династии появляется дочь соответствующего возраста, на нескольких планетах имеются принцы, то право выбора, естественно, предоставляют самой наследнице. В данных условиях шанс на взаимную симпатию очень высок. В вашем случае, – он чуть замялся, – можно сказать, что альтернативы не было. Ни на одной планете, кроме Ланса, принцев не оказалось.