Волшебник, если и удивился, то не подал виду:

— Добби!

Маленькое, забитое существо с огромными глазами, с тихим хлопком появилось перед хозяином.

— Посмотрите на него внимательно, ничего не замечаете?

Домовик ещё больше съёжился под внимательным взглядом своего хозяина. Абраксас всматривался в своего слугу, но потом перевел непонимающий взгляд на меня.

— Он сошел с ума, Мистер Малфой. К нему часто применяли заклинание принуждения. Его магия вступила в конфликт с заклинанием, потому что приказ противоречил его клятве слуги. Кто-то приказал ему вынести шкатулку из дома, а это могло нанести вред его хозяину. И из-за этого резонанса его разум повредился. Я бы на вашем месте избавился от него. Все равно толку от него теперь нет, а вот навредить он может.

Малфой перевел взгляд на домовика:

— Вы правы, Мистер Мракс, но сначала я задам ему вопрос. Добби! Кто приказал тебе вынести шкатулку из дома?

Домовика начало трясти, изо рта пошла кровавая пена, выпуклые глаза казалось совсем вылезут из глазниц. Несчастное существо ломало свои тонкие пальцы и беззвучно кричало. Я не выдержал такого издевательства и тихо произнес:

— Авада Кедавра.

Перед тем как зелёный луч пронзил грудь домовика, я успел увидеть благодарность в глазах Добби.

Малфой, с застывшим лицом, смотрел на изломанное тело своего домовика.

— Он был хорошим слугой, пусть Великая Магия дарует ему покой, — произнес Абраксас и взмахнул палочкой. Тысячами искр рассыпалось тело Добби, а над Малфоем загорелась и исчезла яркая вспышка. Магия приняла его просьбу.

========== Часть 17. Начало каникул. ==========

Время до новогодних каникул быстро пролетело. Я учился, патрулировал школу во время дежурств, снимал баллы.

На факультете у меня появился фан клуб из малышей — первогодок. Они в свободное от занятий время стайкой ходили за мной по пятам и жадно ловили каждое мое слово. А началось то все с пустяка. Одним вечером во время ужина в Большом Зале у группы гриффиндорцев снесло крышу. Я сразу заподозрил в этом доброго дедушку Дамблдора, очень уж морда довольная была… но это сначала.

Заводилой был Даррелл Максвелл, здоровенный белобрысый детина, и не скажешь, что первогодка. Как он попал на Гриффиндор непонятно. Так вот этот недалёкий человечек решил, что будет смешно, если приклеить к скамье юбки наших девочек. Вместе со своими тремя подхалимами они наложили заклятие приклеивания. Я не обратил внимание потому что в это время пытался поесть под тихую болтовню Гидеона и Фабиана, которые взяли привычку садиться по обе стороны от меня и одновременно зудеть мне на ухо. Я так понимаю, что эта дурацкая привычка у близнецов Уизли передалась именно от этих двух балбесов.

Когда ужин закончился и все стали подниматься из-за стола, девочки встать не смогли. Причем никто из старшекурсников не смог отменить действие заклятия. Первокурсницы от обиды уже начинали шмыгать носом.

Преподаватели упорно игнорировали поведение и проделки гриффиндорцев.

Как же бесит, мысленно простонал я и отложил в сторону вилку. Как только я поднялся из-за стола в зале наступила тишина, только эти четыре будущих калеки весело хихикали. Я не торопясь подошёл к столу Гриффиндора и остановился рядом со старостой.

— Джулиан, я кажется просил тебя провести со своими пояснительную беседу? Я ведь просил тебя не трогать слизеринцев? — я говорил тихо, настолько, что всем приходилось прислушиваться. Убрав морок с глаз, я посмотрел на веселящихся мальчишек.

— Ты понимаешь, что твои лоботрясы сейчас оскорбили девочек из чистокровных семей? — уже громче задал я вопрос.

— Тебе то что за дело до чистокровных? Ты ведь полукровка, не так ли? — нахально уставился на меня Даррелл.

— Нет, не так! — уже громко ответил я. — Я вполне себе чистокровный. — Зал зашептался. — И, так как эти девочки находятся под моей ответственностью, ведь я их староста, тебе придется отвечать передо мной. Ты уверен, что сможешь выстоять?

И я чуть-чуть отпустил свою тьму с поводка. Где-то внутри меня она довольно заурчала, заворочалась, ожидая, когда я выпущу ее на свободу. Мальчишки почувствовали, что я не шучу — дети вообще хорошие эмпаты.

Я закрыл глаза, успокаивая злость, что клокотала внутри. Я прекрасно понимал, что это всего-навсего зарвавшиеся мальчишки, но небольшой урок преподать я им должен был.

На плечи опустились чьи-то руки. Я открыл глаза и увидел, что это Фабиан и Гидеон встали рядом со мной. Самое удивительное, что моя тьма как кошка ластилась к их ладоням.

— Мракс, угомони свою силу, иначе их снесет к чертям, — негромко сказал Фабиан. Его брат согласно кивнул.

Что самое интересное, никто из преподавателей даже не встал с места. Думаю тут постарался Дамблдор.

Я снова закрыл глаза, а когда открыл, я уже полностью контролировал себя.

— Отменяйте заклинание, иначе я не посмотрю, что вы младше, размажу по стенке. — спокойно сказал я.

Все четверо, с бледными от страха лицами, похватали свои палочки и зашептали контрзаклятье.

— Джулиан, я последний раз тебя прошу по — хорошему, внуши своим, что в логово к змеям лезть опасно — укусят.

Когда мы втроём вернулись к столу, меня ждал десяток обожающих взглядов. Хотя, думаю и этим рыжим тоже перепало немного восхищения.

***

Зимой Хогвартс превратился в сказочный замок. Украшения на огромной ёлке в Большом Зале весело переливались яркими огоньками. Тут и там появлялись веточки омелы. Ученики в предвкушении праздника забыли про уроки, а преподаватели, поддавшись всеобщему помешательству, смотрели на это спустя рукава.

Чтобы избежать, навязчивого в последнее время, внимания моих девчушек — фанатов, я спрятался в Тайной Комнате. Шаххеси ещё в ноябре уползла в гнездо в статуе Слизерина и впала в зимнюю спячку. Поговорить было не с кем. Мортиша была увлечена выбором подарков для родных, с Киром я старался меньше пересекаться, чтобы лишний раз не привлекать внимания.

От скуки я ещё раз начал пролистывать документы Салазара и наткнулся на один интересный ритуал. Судя по описанию, он был создан, чтобы перенести душу одного человека в тело другого человека, при этом не причиняя вреда ни одному ни второму. Единственное условие — тело, в которое переносится душа, должно быть живое, но «пустое». Я так понял, что это может быть человек, находящийся в длительной коме. Тело ещё живо, а души, как таковой, уже нет.

Я подумал, что можно было бы перенести душу Кира в человека, хотя бы моего ровесника. А Люциус Малфой будет спокойно жить дальше.

Остаётся рассказать об этом самому Кириллу.

Ещё меня беспокоили братья Пруэтты, поэтому я пригласил их в Обитель на каникулы. Те с восторгом согласились.

И вот, в день, когда все студенты уезжают к родным на праздники, мы такой разношерстной толпой собрались в Больничном Крыле. Мортиша оглядела нашу компанию и сказала:

— Чур, я беру Малфоя, он маленький и лёгкий, а этих лбов тащи сам. — и цапнув мальчишку за руку, красным дымом унеслась прочь.

— А она в курсе, что в Хогвартсе нельзя аппарировать? — пораженно воскликнул Гидеон.

— А она и не аппарировала, — ответил я и схватил братьев за предплечья.

Через секунду мы стояли у ворот Обители Немертвых.

— Ух ты! — хором произнесли Пруэтты. — А нас можешь такому научить?!

— Не думаю, ребята, — я улыбнулся, показав клыки.

— Подумай ещё разок! — клыкасто улыбнулись в ответ парни.

— И кто это у нас тут? — промурлыкали сзади. — Неужто некроманты?

Братья обернулись и поражённо выдохнули:

— Ух ты!

Я их могу понять, потому что Мортиша уже сняла морок колдоведьмы и стояла перед нами в своем истинном облике. Кир стоял рядом с ней и, сложив руки на груди, насмешливо наблюдал за реакцией парней. Даю голову на отсечение, что его реакция была абсолютно такой же.

— Ладно, кто из нас кто, разберемся позже. Давайте дойдем уже до замка. Морти, твой отец не поменял ещё пароль? — спросил я заинтересованно.