Молодая, наивная, доверчивая и неопытная.

– Думаю, тебе стоит поговорить с ним. – Задумчиво облизнула я вилку и указала её кончиком на сидящую напротив меня Кенелим. – Задай ему парочку правильных вопросов.

– Каких? – Не поняла она.

– Например, как долго тебе ждать свадьбы. Чего конкретно нужно ждать. Что будет после того, как вы это получите. Чего он хочет от тебя. Спрашивай уверенно и не прячь глаза, смотри прямо на него. Если ты будешь смотреть ему в глаза и спрашивать всё это спокойным голосом, он начнёт нервничать. А когда человек нервничает, он начинает говорить правду.

Высказав всё это, я мило-мило улыбнулась едва ли не плачущей девушке. Жалкое зрелище. Никто не любит неуверенных. Если вы сами не уверены в себе, то остальные будут воспринимать вас точно также.

– Иди. – Велела я ей и отправила в рот ещё один кусочек своего тортика.

Кенелим, вздрогнув, расширила глаза и взглянула на меня почти с ужасом, надеясь, что я скажу, что пошутила и ей не придётся никуда идти. Но я уверенно молчала, глядя ей в глаза и безмолвно приказывая делать так, как я сказала.

И она поднялась, чуть не уронив стул, выпрямила спину, сжала миниатюрные ручки в кулаки и посмотрела поверх моей головы с мрачной решимостью.

– Иди. – Повторила я, взмахом руки отправляя вместе с ней свою бабочку, что безропотно полетела к двери, освещая девушке дорогу.

Она и ушла, а мы остались сидеть в тишине. Остальные кухарки неотрывно смотрели на меня, а я… я ела торт. Вкусный торт. Такой, за поедание которого меня по головке точно не погладят.

– Бедный ребёнок, – со вздохом сожаления нарушила тишину обычно молчаливая Ирив.

Оставшиеся в темноте женщины согласно покивали, глядя на меня со смесью жалости и умиления.

– Такую маленькую, и украли! – Покачала головой Терренс, заправила за ухо выбившуюся из пучка прядь коротких тёмных волос, встала и отошла куда-то в сторону.

– Вообще-то, мне двадцать один. – Заметила я. – Не такая уж и маленькая.

И в ответ на свои слова я получила снисходительные улыбки. А ещё чашку чая, поставленную передо мной вернувшейся Терренс.

Кухню я покинула пятнадцать минут спустя. За это время мы успели перемыть пару десятков косточек дракону, который так и не сумел до сих пор наладить освещение, доесть мой торт и подумать над вопросом «Куда же Кенелим запропастилась?». Собственно, как раз из-за последнего вопроса я и ушла.

Отправленное с девушкой заклинание легко пульсировало, указывая мне направление, в котором нужно было идти. И я шла по незнакомым коридорам, за изучение которых сяду в самое ближайшее время, и чувствовала нарастающую тревогу.

Не мою тревогу.

Она колебала сгущающийся воздух вокруг, пропитывала его электрическими всполохами, заставляла мою кожу покрываться встревоженными мурашками. Здравый смысл и чувство самосохранения на пару шептали о том, что мне следует развернуться и пойти обратно. Но я нередко их игнорировала, проигнорировала и сейчас.

И не зря.

Всхлипы стали слышны с лестницы, ведущей в западное крыло второго этажа, по которой я и поднималась, освещая свой путь тремя порхающими голубыми бабочками.

Страх заинтересованно поднял голову, но был усыплён силой воли, привычно гасящей почти все эмоции внутри меня. Без эмоций жить проще. И ум соображает быстрее.

Наверно, именно по этой причине я не поспешила на раздающиеся всхлипы, обосновано опасаясь того, кто может их издавать. Вместо этого я, не дожидаясь того, как окончательно поднимусь, метнула вперёд одну из бабочек.

А когда мои ноги всё же коснулись пола второго этажа, взору моему предстали уже два родных заклинания. И сжавшаяся в комок у стены Кенелим, старательно пытающаяся сдерживать рыдания.

Демоны.

Нет-нет, они здесь были не причём, это всего лишь бедняжка Кени. Маленькая глупая девочка, которой только что, кажется, разбили её хрупкое сердечко.

– Эй, – мягко окликнула я её, подошла и присела рядом с ней, осторожно коснувшись плеча.

Кенелим вздрогнула всем телом, перепугано обернулась, расширив от ужаса глаза, но потом поняла, что это я, и её истерика пошла на новый уровень.

Так просто её не успокоишь.

– Ну-ка, давай, дорогая, поднимайся, – успокаивающе мягким голосом велела я ей, взяла за плечи и попыталась поднять.

Получилось у меня не с первого раза, но в итоге девушка всё же оказалась на своих ногах. Её колени подкашивались, все тело дрожало, по щекам текли непрерывные горячие слёзы и рыдания рвались наружу. Кенелим сдерживала их из последних сил.

– Пошли, – отдала я новое приказание и потащила её к своей комнате.

Повезло, что она была не очень далеко отсюда, всего тремя этажами выше, прямо в башенном ответвлении.

Когда мы вышли в моей тёмной гостиной, за нами закрылась дверь, а из моей правой ладони разлетелись по комнате пара десятков тускло светящихся бабочек, Кенелим потеряла над собой весь контроль.

– Почему я такая? – Доносилось от неё сквозь громкие рыдания.

Рыдания, что не стихали вот уже минут десять. Кени, сидя на диване, судорожно сжимала в руках одну из подушек, я успокаивающе поглаживала её по спине, ожидая, пока она сама успокоится. Потому что если в таком состоянии прервать её истерику, она потом накроет в два раза сильнее.

– Какая? – Мягко спросила я, с жалостью на неё глядя.

За прошедшее время это были наши первые слова.

– Я уродка! – Воскликнула девушка и завыла в голос. – Я страшная и глупая!

С глупой я бы согласилась, но вслух этого, понятное дело, не сказала, а вот насчёт страшной была категорически против, потому что искренне считала Кенелим красивой молодой девушкой.

– Я такая страшная! – Заревела она с новой силой, застилая слезами покрасневшее лицо. – Во мне всё не так, поэтому он ушёл от меня! Я так ненавижу себя!

– Это неправда, – уверено одёрнула я её.

– Правда. – Рыдания Кени резко стихли. Всхлипнув, она вытерла глаза ладонями и повернула голову, чтобы, глядя мне в глаза, уверенно произнести: – Я страшная. Глупая. Жалкая. Посмотри на меня. Посмотри! Я не удивлена, что он ушёл от меня. Я знала, что так будет. Знаешь, почему он не хотел свадьбы сейчас? Потому что он вовсе не хотел её. Он не собирался жениться на мне. Он хотел лишь подождать, а потом использовать моё тело и уйти. Ты оказалась права.

Её слова оказались для меня неожиданностью. Когда советовала ей поговорить с ним, я лишь хотела, чтобы между ними не было недопонимания и разногласий, но я не думала, что всё будет именно так. С другой стороны, хорошо, что она узнала это сейчас и вот так, а не застукала его в обнимку с какой-нибудь служанкой.

– Он назвал меня уродкой, – улыбнулась Кени сквозь слёзы и шмыгнула носом, – и он прав. Я уродка. Посмотри на меня. Я ужасная, страшная, некрасивая. У меня большой нос, кривые брови, маленькие глаза. У меня щёки и тонкие губы. У меня даже пальцы кривые, представляешь? А ещё я толстая и неуклюжая.

– Это неправда, – повторила я спокойно, – ты очень красивая, Кенелим.

И это была правда. Передо мной сидела действительно красивая девушка. Она не была толстой и неуклюжей, как только что заявила. Худой и немного скованной, что объяснялось её излишней неуверенностью в самой себе. И её лицо было довольно милым, немного наивным, но красивым. Симметричным, с плавными чертами лица, изломанными бровями и тёмно-коричневыми, в цвет волос, ресничками, сейчас слипшимися из-за слёз. А пальцы… Кривые пальцы! Да как до такого вообще можно додуматься?!

– Это правда, – грустно отозвалась она, – а знаешь, кто действительно очень красив? Драконессы. И ты. Я бы хотела быть похожей на тебя. Ты можешь помочь мне в этом?

– Как? – Хмыкнула я, не воспринимая её слов всерьёз.

– Возьми меня под своё попечение. Научи быть красивой. У меня проблемы с внешностью и мне нужна помощь, – произнесла она с такой уверенностью, что на какой-то миг мне стало страшно.

– Единственные проблемы, что я вижу у тебя, связаны с твоей заниженной самооценкой, – просветила я её в ответ.