Почти семь вечера.

Пора вставать, если не хочу опоздать.

Я проверила звонки: меня никто не беспокоил. И мальчики тоже… Я почувствовала небольшое беспокойство. Совсем легкое. Когда я видела их в последний раз, они были на грани драки. Все ли в порядке, не ранены ли? Это старая привычка – беспокоиться о них.

С тяжелым вздохом я умылась, расчесала волосы и завязала их в тугой некрасивый хвост. Он мне совсем не шел. Но чем меньше во мне узнают «ту самую Оливию», тем лучше. И оденусь я тоже похуже.

Я проверила сообщения. Встречу назначили на одиннадцать вечера, да еще в паршивом районе. Зато потом совершенно свободна.

Работа неофициальная, но за нее платят. К тому же, чем мне еще заниматься? Я ни хрена не умею. Если вас похитят в юном возрасте и выпустят через два года, вы не успеете освоить полезные навыки.

Я вот не успела. Хотя мальчики не запрещали. Только я этого не сделала – жила одним днем и мне было хорошо. Я натянула вчерашнюю джинсовку – она до сих пор пахла духами Леры и спустилась во двор.

Уже почти стемнело.

Я люблю ночной город, просто вру, что нет.

Во мне что-то оживало ночью – какая-то жизнь, энергия. Раньше именно ночью я чаще ощущала себя счастливой и это чувство осталось. Иногда я смотрю на закат, на город с розовыми стенами, с затихающими голубыми улицами, с красочным небом. И вспоминаю, как жила в «Авалоне».

Я не тосковала по нему. Просто это все, что у меня есть. Не считая древней развалины, на которой я езжу. Когда-то в прошлом веке это называлось автомобилем.

Я вздохнула, переключила рычаг и начала сдавать назад. Злилась и мечтала купить нормальную тачку взамен этой. Обычные спокойные мысли. Все, как у нормальных людей.

Добралась я быстро – дороги почти свободны. Но припарковалась на перекрестке, а мне нужно вглубь квартала.

Запутанные переулки нашего города – настоящее наказание.

Во-первых, здесь почти всегда темно. Во-вторых, асфальт разбит и весь в мусоре. От серых каменных стен веет холодом, фонари работают через один. Сейчас улица погрузилась во тьму, лишь в конце мигал тусклый темно-желтый огонек. Я с сомнением смотрела вдоль тротуара, размышляя, безопасно ли туда соваться. Нужно было шокер взять.

Здесь все не так. Даже не знаю толком, чем этот город так провинился.

Может, в проклятом месте построили?

Я добралась до небольшого, но оживленного бара. Судя по плохой музыке, выступала банда то ли панков, то ли начинающих рокеров. Ужас, в общем. С досадой я сверилась с адресом и скривилась. Бар «Бочка». Дешево, сердито, ужасно. Заходите к нам. Им нужно было открыться под этим лозунгом.

Клиент пока не подошел, и я закурила. Хватило меня на две затяжки – я раскашлялась и выбросила сигарету в урну. Если сипеть и кашлять на каждом шагу, это выглядит непрофессионально.

Ждать пришлось недолго. Через минуту ко мне подвалил парень и приобнял, будто я ему подружка.

– Здорово, – он нажевывал жвачку и тупо, но лучезарно улыбался. Точно клиент?

На всякий случай я врезала ему локтем в грудь, чтобы отвалил. Он отшатнулся и схватился за сердце, словно я поразила его насмерть, а затем дико заржал. Ну и придурок.

– Как звать? – кивнула я. Обращение на «вы», как и прочие любезности, я опустила, смерив парня взглядом.

– Димон. Да не ссы, я тебя нанял.

Ну, я и так увидела, что не Дмитрий.

Не похож на клиента, ну никак. Меня это не сильно насторожило: настоящий заказчик не хочет светиться, это нормально.

– Деньги вперед, – твердо сказала я и сделала вид, что ухожу. У такого контингента, по опыту знаю, денег не бывает.

– На, подруга, – он вытащил из заднего кармана джинсов, с которого свисала длинная звонкая цепочка и крепилась к его ширинке, толстую пачку купюр и отсчитал несколько тысяч. – Остальное потом.

Я спрятала деньги в потайной карман джинсовки, и кивнула на вход в «Бочку».

– Тут работаем?

– А то, – он снова заржал и приобнял меня. – Не ломайся ты! Так натуральнее. Будто телка моя.

Я скрипнула зубами, но возражать не стала. Телка, так телка.

Пленница – ничем не лучше.

– Пошли, – проворчала я, и мы направились к дверям.

За вход платили только парни. Клиент отдал охраннику деньги за билет и взамен получил печать на запястье с логотипом клуба. Метка для избранных.

Сразу за оцеплением мы остановились.

Во-первых, я оказалась права – на высокой сцене прыгала, извивалась и изрыгала из себя песни группа худосочных рокеров. Зал под завязку несмотря на то, что музыкальные потуги оставляли желать лучшего. Это никого не беспокоило.

Крошечные столики по периметру, в центре танцпол. Народу тьма, но никто не танцевал. В основном пили. И накурено, хоть коромысло вешай.

– Ну, – буркнул парень. – Я за че плачу? Работай, давай.

– Надо пройти вперед, – я пропустила грубость мимо ушей.

Он не знает, что я «та самая» Оливия… Только за это я многое готова простить.

Мы медленно двинулись через толпу – прямо к сцене. Но интересовали меня не музыканты.

Я умею чуять оборотней и сейчас в зале их трое.

Кто-то думает, что это особый дар – что я вижу их ауру, или чувствую запах. Ничего подобного. Я их просто до одури боюсь. И чем ближе, тем сильнее чувствую сосущий под ложечкой страх. Холод в животе с каждым шагом становился сильнее.

Я не знаю, почему так происходит. Не знаю, понимают они это или нет.

Знаю только, что мне это не нравится. И особенно сильно потому, что прежде я никогда не слышала о «Бочке», значит, это не популярное у оборотней заведение. Так с чего они здесь втроем?

– Трое, – сказала я и повернулась туда, куда было страшнее всего смотреть.

Через весь зал на меня смотрел мой старый знакомый. Тот самый, что вчера пытался загородить дорогу, когда мы случайно столкнулись в «Авалоне». Леонард смотрел прямо на меня и улыбался.

На нем был вчерашний костюм, рубашка такая же белая. Он стоял у стены, случайная птица в этом баре. Поймав мой взгляд, он шутливо отдал честь, оттолкнулся от стены и целенаправленно пошел ко мне.

Он ведь не знал, что я приду… Или знал?

Над ухом надоедливо канючил парень:

– Ну что ты? А бабки?..

– Отпусти! – я сбросила его руку с плеча, но парень схватил меня за воротник джинсовки.

Леонард действительно не мог знать, что сегодня ночью у меня здесь дело. Если только сам не подстроил встречу. «Клиента» подослал он!

Я вывернулась из джинсовки, бросив ее у ошеломленного парня в руке, и бросилась к выходу. Всеми силами я хотела избежать этой встречи.

Три года назад многие подозревали, что парни меня похитили для работы в клубе.

С точки зрения окружающих это очевидно, раз уж я там жила. Первые слухи поползли, когда меня впервые увидели в зале. Со многими девушками такое случается, говорили они. Их похищают, а затем они обслуживают мужчин и танцуют им приватные танцы.

Не знаю, как в других клубах, в «Авалоне» такого не было.

Похищенных держали для развлечения, затем отпускали. Все знали, что парни таскают девушек, но поделать с этим ничего не могли. Прижать было нечем. Давать против них показания смелых не было.

К тому же, Оливия – особая штучка.

Я была на особом счету. Не знаю, что мальчики во мне нашли, правда ли их тронуло, что я такая нежная и забавная, как они говорили или дело было в чем-то другом. Может быть, в моей безграничной любви. Мне было хорошо с ними, они это чувствовали.

Но после того, как я вернулась домой год назад, со мной поговорил следователь.

Молодой парень, задерганный, с нервным тиком в уголке губ. Он выглядел дико уставшим, с красными глазами. И все повторял, что поможет, если я дам показания против парней. Он тоже думал, что меня похитили и там надругались. Уговаривал так долго, что мне даже стало его жаль – он правда хотел помочь, а это случается редко.

Но мне нечего было ему сказать. Он ушел ни с чем.

А потом пришел Леонард. Кажется, на третий или четвертый день после возвращения. Я сразу почуяла, кто он. Мальчиков больше не было рядом, а сама порвать в клочья незваного гостя я была неспособна. Он наклонился, заглядывая мне в глаза и сказал, что ему можно рассказать все. Он знает, кто они, знает, кто я. От него можно ничего не скрывать.