— Я горжусь тобой, — ответила Марджори Робу, задыхаясь. — Я так, так горжусь. Ты сделал удивительную вещь! Я и за миллион лет такого не ожидала. Я думала, ты забудешь обо мне, как только я уеду с острова.

— Забыть о тебе? — Роб усмехнулся и покачал головой. — Если бы я только мог. Ты постоянно у меня в голове. — Мужчина снова поцеловал ее. — Беру свои слова обратно. Я бы не забыл о тебе, даже если бы мог! Я люблю тебя. Я тебя обожаю. Я хочу, чтобы ты всегда была со мной.

— Я тоже тебя люблю. Я так сильно люблю тебя, Роб. — Марджори снова поцеловала его, такая счастливая. Ее сердце было готово разорваться от счастья. — Не могу поверить, что ты последовал за мной в Нью-Йорк.

— Конечно, — ответил Роб, снова прижимаясь губами к ее устам. — Ты ведь здесь, а я хотел быть рядом с тобой. — Даже когда губы мужчины ласкали ее, взгляд Роба скользнул в сторону. — У тебя волосы в краске.

— А душ здесь работает? — поинтересовалась Марджори.

— Думаю да, но я не знаю, есть ли у меня полотенца.

Девушка посмотрела на кровать.

— Насколько чистое это покрывало?

— Достаточно чистое, — Роб схватил девушку и притянул к себе, подхватывая на руки и понес в ванную комнату.

Марджори прижалась губами шее мужчины, наслаждаясь его опьяняющим ароматом. Даже потный и покрытый пятнами краски, он пах чудесно.

Роб застонал.

— Боже, твой рот… — Руки мужчины скользнули выше по спине, и он аккуратно опустил девушку на ноги. — Не смейся над моей ванной в стиле семидесятых, любимая. Я собираюсь всё это переделать.

Марджори впервые подняла голову и захихикала.

Ванная выглядела ужасно. Действительно ужасно! Стены были отвратительного горчичного цвета, декорированная более темным золотом. Плитка на полу буро-зеленого цвета и напоминала кожу мертвой лягушки. Полки такого же зеленого цвета, а зеркало перед туалетным столиком обрамлено массивной резной позолоченной рамкой. Душевая была зеркальной, наверное, единственное место, что выглядело более современно из всего интерьера, но на противоположной стороне стояла ванна на ажурных золотых ножках, больше напоминая когтистую лапу.

— Ого, — выдохнула она. — Это действительно ужасно.

— Разве? — Роб усмехнулся. — Я почти горжусь этой отвратительностью до такой степени, что хочу оставить ее как дань уважения десятилетию.

— Пожалуйста, не надо, — сказала Марджори, смеясь. — Пожалуйста.

— Хорошо, — поддразнил он, и его руки снова обняли ее. — Но только ради тебя, любимая.

Марджори улыбнулась, услышав эти слова, и ее руки снова обвились вокруг его шеи, а затем они снова поцеловались. Роб потянул ткань рубашки Марджори вверх, и девушка послушно отстранилась от мужчины и подняла руки, позволяя Робу снять рубашку через голову. Раздев девушку, мужчина взглянул на перепачканную ткань и поморщился.

— Я надеюсь, это не твоя любимая рубашка, потому что теперь она вся в краске.

— Мне всё равно, — сказала Марджори, проводя руками вверх и вниз по его груди. — Я с радостью пожертвую всем своим гардеробом, если это будет означать, что ты снова окажешься в моих объятиях.

— Тебе даже не нужно заходить так далеко, — ответил Роб, и его руки скользнули вокруг ее талии, опускаясь к попке. — Мои требования гораздо проще.

— И какие же?

Роб прижался лбом ко лбу девушки и потерся носом о ее собственный:

— Просто люби меня, Марджори.

О боже, ее сердце затрепетало.

— Да, — нежно прошептала она. — Только тебя. Для меня нет никого, кроме тебя.

— Я чувствую то же самое. — Роб нежно поцеловал ее в губы, а руки потянулись к бюстгальтеру. — И я не могу дождаться, когда ты снова разденешься.

Марджори тоже ждала этого заветного мига, когда Роб расстегнет застежку, а ее руки скользнули вниз по спине мужчины, и девушка просунула пальцы под пояс свободных джинсов. На Робе по-прежнему не было нижнего белья, что заставило ее застонать от удовольствия. Руки вцепились в его ягодицы.

— Я хочу, чтобы ты тоже разделся, — отозвалась Марджори.

— Давай сначала снимем с тебя перепачканную краской одежду, — сказал Роб, и его губы изогнулись в улыбке. — Это не я прижимался к стене.

— Вообще-то, это ты толкнул меня к ней, — запротестовала Марджори, отстраняясь чуть назад, позволяя мужчине расстегнуть застежку на ее джинсах. Когда пуговица и молния были расстёгнуты, Марджори спустила джинсовую ткань вниз по бедрам, слыша стон удовольствия исходящий от Роба. Значит, мужчина всё же заметил, что ее трусики подходят к бюстгальтеру? У Марджори был один красивый комплект черно-розового прозрачного белья, и она надела его сегодня вечером для любимого мужчины.

— Просто смотреть на тебя убивает меня, — произнес Роб, и его руки потянулись к обнаженным бедрам, когда Марджори сняла джинсы.

— Ну, в этом ты сам виноват. — Игриво улыбнулась она. — Из-за тебя я должна принять душ, — добавила девушка, немного покачивая бедрами.

Бюстгальтер хоть и был расстегнут, но до сих пор прикрывал ее грудь. Сняв его, Марджори кинула его на пол, оставаясь в одних трусиках. И желая подразнить Роба еще больше, девушка повернулась к нему спиной, и слегка прогнувшись в спине, выпятив попку, начала медленно снимать трусики.

— Черт возьми! — пробормотал Роб, нежно поглаживая ее ягодицы. — Я думал, что твои ноги великолепны, но твоя задница — это настоящее совершенство. — Его пальцы заскользили по бархатной коже, наслаждаясь этим прикосновением.

Повернувшись к Робу, Марджори сняла резинку с волос, распуская волосы, перепачканные краской. Роб притянул ее обнаженное тело к себе и провел руками вверх и вниз по спине девушки.

— Такая красивая, и вся моя. Мне чертовски повезло!

Марджори улыбнулась и поцеловала мужчину еще раз, а затем потянулась к пуговице на его ширинке.

— Теперь твоя очередь! — прошептала Марджори. Руки Роба потянулись вниз, желая помочь девушке, но она оттолкнула их. — Позволь мне.

— Да, мэм, — ответил Роб со смешком и приложил руки на голову отдавая честь.

— Так-то лучше, — подметила Марджори и медленно расстегнула первую пуговицу его ширинки. Всего у него их было пять — никакой молнии — ведь он «коммандос». Марджори медленно, с осторожностью расстегивала каждую пуговицу, позволяя их предвкушению нарастать. Когда девушка, наконец, расстегнула последнюю пуговицу, Марджори просунула руку в его штаны и обхватила твердый член. Ее щеки окрасил румянец. — Я вижу, вы все скучали по мне.

— Он скучал по тебе больше всего. — Рука Роба скользнула в волосы девушки, и сжав пальцы, чуть наклонил ее голову назад для еще одного поцелуя, на этот раз собственнического и глубокого, даже когда ее пальчики сжимали его член.

Марджори нравилось прикасаться к мужчине, нравилось чувствовать его теплую кожу на своей, его запах, все. Просто быть здесь с этим человеком, в этой уродливой ванной, и измазанной краской — всё это делало ее такой невероятно счастливой, что Марджори едва могла дышать.

— Я люблю тебя, Роб, — повторила она.

— Я тоже люблю тебя, — ответил ей Роб между поцелуями. — И я обещаю, что больше ничего от тебя не скрою. Никаких грязных секретов, только я — настоящий.

Марджори кивнула. Это сработает, только если они оба будут доверять друг другу. И она сделал прыжок в пропасть, чтобы довериться мужчине еще раз. И только время покажет сделала ли она верный выбор или нет. И Марджори верила в Роба.

— Снимай штаны, — произнесла она требовательно.

— Черт возьми, да! — Роб вильнул бедрами, позволяя джинсам упасть к его ногам. — Теперь мы можем идти в душ?

— Конечно, — Марджори взглянула на зеркальную поверхность. — Не понимаю, как можно что-то подобное содержать в полной чистоте.

— Я планирую заляпать зеркало, — пробормотал Роб со злой усмешкой, — краска и, возможно, отпечаток твоих ягодиц.

Марджори рассмеялась и слегка покачала головой, когда Роб вошел в душ, включая воду. Трубы затрещали и застонали, и они оба обменялись встревоженными взглядами.