За эти несколько лет, что она была членом моей семьи, я немного её выучил. Но только чуть-чуть, потому что пересекались мы редко.

Я не любил врачей. Поэтому редко получал ранения. Старался их избегать, чтобы потом не попадать к людям в белых халатах.

Поэтому эту девушку практически не знал. Но я многое слышал о ней. Особенно, когда мои люди кричали на кухне обычные фразы:

«Вы видели платье Венеры? Я аж слюнями подавился!»

«Да ты не на это смотри, дурак! Очки! В них она как ангел внеземной!»

Никогда не думал, что суровые и безжалостные люди, как моя семья, вообще знали эти слова.

Но они знали. И испытывали к этой девушке тёплые чувства. А это не свойственно нам. Нашему миру.

И я решил. А почему бы и нет? Хочу увидеть то, что увидели в ней мои люди.

Пригласил её в кафе. А что? Так же делают обычные люди? Она согласилась, и это главное. Решил увидеть в ней то, что рассмотрели мои бойцы.

Но ничего не понял.

Она была странной. Сначала одни эмоции, потом другие. Её выражение лица постоянно менялось, что я не понимал, каким человеком она была. Необычным.

И мне хотелось узнать её побольше.

До того, как она сорвала. Зачем? Ложь в нашем мире серьёзно наказывалась. И она знала это.

Что мне придумать для неё? Она ведь давно состоит в семье. И сильно наказать её не мог. Она сейчас была немаловажным человеком в моей жизни. Точнее… В жизни мелкой.

Венера — единственная девушка в нашем доме, которая могла за ней присмотреть.

В мыслях пронеслась фраза девушки.

А зачем я забрал ребёнка?

Я прекрасно знал ответ, но… Давать его самому себе не хотел.

Пока не принял. Или не хотел?… Не знаю.

Я вообще не в курсе, что случится через несколько секунд.

Но знал одно — за ложь Венера должна расплатиться.

И я даже знал как.

Губы сами расплылись в улыбке, стоило подумать о своей затее.

Да, это было то, что надо.

Я знала, что провинилась. И ждала чего угодно, но только не того, что сказал мне босс:

— Будешь спать в моей комнате.

Услышав эти слова, я сначала покраснела. Потом разозлилась, и снова смутилась. С какого перепуга? И так он меня наказывает? Знает, что мне тяжело, но заставляет меня остаться в его комнате?

И что это за глупый приказ? Чему он научит меня? Ладно, научит. Не врать. Потому что находиться в одной комнате с боссом — тяжело. И главное, чтобы это не понял он. Это будет провал, если он догадается. Я не хотела показывать свои настоящие эмоции.

Тогда мужчина узнает о моих чувствах, чего я совершенно не хотела. И не могла позволить.

— А мне обязательно это делать? — уточняю, на что получаю сумасшедшую для меня усмешку.

— Да, — следует краткий ответ.

Проклятье!

И что мне теперь делать?

Малышку я переодела, покормила и сейчас она сидела на кровати, изучая свои новые игрушки. На удивление, девочка была спокойной. Особенно, когда рядом был Барнеби. Стоило ему отдалиться и скрыться с зоны её видимости, как она начинала истерить. Как чувствовала, чёрт возьми.

И успокоить я её не могла до тех пор, пока босс снова не появится рядом с нами.

Странная реакция.

Наверняка, она не знает кто перед ней, вот и ведёт себя так.

Знала бы ты, девочка, знала…

Сажусь в кресло, наблюдая за ребёнком издалека. Если пару метров можно было таковыми назвать.

Барнеби стоит у шкафа, снимая свою кожаную куртку. Старалась не смотреть, полностью сконцентрировавшись на малышке. Это вообще нормально? Вот так вот поступать? Оставлять девушку у себя в комнате, и медленно раздеваться?

Это ведь… Неправильно!

— А можно я пойду? — спросила аккуратно, смотря на часы. Близилась ночь, и я нашла хорошую причину, чтобы улизнуть отсюда.

Как только мы приехали домой, Болдуин куда-то пропал, создавая мне проблем. Пока успокоила девочку, прошло немало времени, после чего мужчина заявился обратно, зовя к себе в спальню.

А потом сказал, чтобы я осталась у него!

И для чего? Наказание, вот оно!

И ладно бы… Оно было не жестокое, по сравнению с другими. Но для меня… было испытанием. Потому что я совершенно не знала, что делать.

И несколько часов без мужчины пережить я смогла. Но когда он вернулся обратно в комнату, не знала, куда деть свой взгляд.

Делать вид, что занимаюсь одним ребёнком, было неловко. Особенно, когда Болдуин стоял перед зеркалом, стаскивая с себя куртку.

— Нет, — слышу очевидный ответ, на что разочарованно выдыхаю. — Я же сказал — эта мелкая на тебе. А сейчас она в этой комнате, и, соответственно, ты вместе с ней.

Поджимаю губы, чтобы случайно не высказаться.

— Я же могу забрать её к себе, так ведь? — спрашиваю аккуратно, хотя прекрасно знаю — стоит нам отдалиться, маленькая начнёт плакать. Не понимала, почему она ведёт себя так. Это что, невидимая связь? Из-за того, что он спас её и забрал к нам?

Ментальное доверие? Не понимала. Вот и всё.

— Нет.

Он вообще знает хоть что-нибудь, кроме «нет»?

— Я есть хочу, — кидаю последнюю коронную фразу, которая должна была спасти меня хотя бы на тридцать минут от босса. Сейчас он отпустит меня на поздний ужин, и я спокойно уйду.

Наивная.

Потому что вместо слов, которые могли позволить мне уйти, Барнеби оборачивается ко мне лицом, кидает куртку на пол и, обходя кровать, идёт к моему креслу.

Мгновенно напрягаюсь, и подскакиваю с места, будто меня ужалила пчела.

— Ты чего такая дёрганная? — мужчина наступает, прищурив глаза. А я отступала. Потому что стоять рядом с ним не хотела. Сердце стучало где-то в горле, а кончики пальцев холодели. — Укусил кто?

— Да всё нормально! — восклицаю, сама от себя не ожидая. Пячусь назад, когда Болдуин делает ещё один шаг навстречу. Что он пытается сделать? Чего вообще прёт в мою сторону?

Внезапно послышался детский плач, и мы оба развернулись в сторону малышки. Которая заплакала очень вовремя. Если бы не она, непонятно, чтобы вытворил вечно внезапный Барнеби.

Он снова поворачивается в мою сторону и уже холодно кивает, отходя от меня.

— Займись ребёнком.

Его слова звучат грубо, что немного неприятно, но я терплю, поджимая губы. Обхожу махину, беру девочку на руки и иду на выход из комнаты. Наверняка, она хотела есть, как и я.

— Ты куда? — вздрагиваю, слыша этот голос за спиной.

Поворачиваю голову и, как нашкодивший котёнок, отчитываюсь перед своим хозяином:

— На кухню.

Мужчина смотрит на меня задумчиво, а потом делает шаг вперёд, «радуя» меня:

— Я с вами. Есть хочу.

Что же за невезение такое?

— Что будете? — заглядываю в холодильник, рассматривая разнообразие продуктов. За что любила этот за дом, так это за постоянно заполненные полки с едой.

— Что есть, — отрезает, садясь за маленький стол. И чего за большой не сел? Там много места и мы бы сидели подальше друг от друга, а тут… Всего два стула и один крохотный круг.

Вздыхаю, доставая из холодильника кастрюлю с салатом.

Делать это с одной рукой дико неудобно, но мужчина даже не шевелится, чтобы помочь. Недовольно ставлю ему перед носом тарелку, а сама иду к тумбам, замешивая для Эрики смесь.

Да, мысленно я дала ей это имя и оно очень ей шло. Такое милое, невинное, но с какой-то остротой. Уверена, она вырастет именно такой. Единственное, что я пока могла сказать про неё — характер не сахар.

Сделав девочке смесь, неловко приземлилась на стул напротив Барнеби, и начала одной рукой прикармливать маленькую хулиганку, которая совершенно не хотела сидеть у меня на коленях.

— И всё-таки, — начала, зная, что мой вопрос может остаться без ответа. Но сидеть в тишине было ещё хуже. Потому что она морально давила. — Почему вы забрали её себе? Вы не из тех благородных принцев из добрых сказок. Вами наверняка что-то двигало.