Следуя этой логике, можно достаточно легко объяснять различия в характере людей, их душевные качества: «Что же касается вялости духа и трусости, то наибольшею причиной, почему азиаты менее воинственны, чем европейцы, и отличаются более тихими нравами, суть времена года, которые не производят больших перемен ни к теплу, ни к холоду, но всегда приблизительно одинаковы, ибо тогда ни ум не испытывает потрясений, ни тело не подвергается сильным переменам, от которых нравы естественно грубеют и делаются участниками безрассудства и отваги в большей степени, чем когда все остается в одном и том же состоянии. В самом деле, перемены всего сильнее возбуждают ум человека и не позволяют оставаться в покое. Вот по этим-то причинам, кажется мне, народ Азиатский лишен всякого мужества».
Однако Гиппократ не сосредоточивается лишь на климате, он считает, что правление («власть царей») также оказывает влияние на характер народа: «Там, где люди сами над собой не властны и не автономны, а подчинены владыке, забота у них – не о том, чтобы упражняться в военных делах, а чтобы казаться неспособными к войне». Автор далее убеждает читателя, что «все те греки и варвары Азии, которые вовсе не подчинены государям, а свободны и трудятся сами для себя, являются воинственнейшими из всех, ибо они подвергаются опасностями для самих себя и как получают награду за храбрость, так несут наказание за трусость» [13, с. 295–296].
В рассматриваемой нами работе Гиппократ неоднократно возвращается к идее детерминации характера народа как природными условиями («…грубость, дикость и отвага возникают в такой же природе, ибо частые возбуждения ума производят грубость нравов и, напротив, притупляют кротость и мягкость. Поэтому я считаю населяющих Европу более мужественными, чем азиатов, ибо равномерность вещей производит леность, а разнообразие возбуждает тело и душу к труду. И от покоя и лености возрастает трусость, а от упражнения и трудов – храбрость» [там же, с. 302]), так и особенностями правления (жители Европы более воинственны «.благодаря своим законам, потому что не повинуются власти царей, как азиаты. Где подчиняются царям, там необходимо людям быть самыми боязливыми, о чем сказано нами прежде, ибо души, попадая в рабство, не желают добровольно подвергать себя опасности за чужую власть по-напрасному. А которые живут по своим законам, те подвергаются опасностям для себя, а не для других, и они охотно по своей воле идут навстречу опасности, так как награду за победу получают сами. Таким образом, очевидно, что законы немало значат для величия духа» [там же, с. 303].
Кроме того, Гиппократ при объяснении различий в характере народов основывается на разделяемой многими древними мыслителями идее взаимосвязи души и тела: тело, подвергаясь внешнему воздействию, оказывает влияние на душу, дух человека. И хотя перемены климата отрицательно сказываются на здоровье людей – они положительно влияют на их дух: «…большею частью формы людей и нравы отражают природу страны. В самом деле, где земля жирная, мягкая и содержит много влаги, воды же расположены на не очень возвышенном месте, так что летом они теплые, а зимой холодные, и времена года хороши, там люди мясисты, нерасчленены, сырые, неспособные переносить труды и в большинстве случаев слабой души. Также кажутся они вялыми и сонливыми, и в искусствах они неуклюжи, не имеют тонкости и остроты. Но где страна голая, безводная, неровная и если она угнетается холодом и печется солнцем, там увидишь ты людей твердых, тощих, с хорошо расчлененным телом, сильных и волосатых и таких, которые от природы энергичны и бодры для деятельности. Нравы же они имеют гордые, упорные и более причастные к дикости, чем к мягкости. эти люди для искусств острее и способнее и более годны для ведения военных дел. Так точно и остальное все, что производится из земли, следует природе самой земли» [13, с. 304].
В работах Геродота, «отца истории», прародителя этнопсихологии и этнологии, жившего в V в. до н. э., мы впервые, по мнению Т. Г. Стефаненко [33], встречаемся с etic-подходом (сравнительно культурным подходом) при изучении образа жизни других народов, с которыми он знакомился во время своих путешествий. Однако это скорее «псевдо-etic»-подход, считает автор, поскольку мерилом, стандартом, обусловливающим оценку и восприятие других народов, выступают культурные особенности и ценности своего собственного.
И действительно, если мы обратимся к трудам Геродота, то обнаружим множество интересных сравнений. «Теперь я хочу подробно рассказать о Египте, потому что в этой стране более диковинного и достопримечательного сравнительно со всеми другими странами. Поэтому я должен дать более точное ее описание. Подобно тому, как небо в Египте иное, чем где-либо в другом месте, и как река у них отличается иными природными свойствами, чем остальные реки, так и нравы и обычаи египтян почти во всех отношениях противоположны нравам и обычаям остальных народов. Так, например, у них женщины ходят на рынок и торгуют, а мужчины сидят дома и ткут. Другие народы при тканье толкают уток кверху, а египтяне – вниз. Мужчины (у них) носят тяжести на голове, а женщины – на плечах. Мочатся женщины стоя, а мужчины – сидя. Естественные отправления они совершают в своих домах, а едят на улице на том основании, что раз эти отправления непристойны, то их следует удовлетворять втайне, поскольку же они пристойны, то открыто. Ни одна женщина (у них) не может быть жрицей ни мужского, ни женского божества, мужчины же (могут быть жрецами) всех богов и богинь. Сыновья у них не обязаны содержать престарелых родителей, а дочери должны это делать даже против своего желания» [12, с. 91].
Древнегреческий историк постоянно сравнивает обычаи, нравы разных народов между собой. Так, он отмечает, что в отличие от других стран, где жрецы носят длинные волосы, в Египте они коротко стригутся; если у других народов в знак траура родственники стригут волосы, то египтяне отращивают волосы и бороду. Если у других народов принято жить отдельно от животных, то у этого народа принято жить с животными под одной крышей; тесто они месят ногами, а глину – руками и т. п.
Геродот много написал о скифах (позднее это описание получило у историков название «Скифский рассказ»), что послужило ценным материалом для исследователей происхождения народов нашей страны, хотя и не совсем понятно, кого именно он относил к скифам и где они жили [15]. Объясняя особенности характера скифов, Геродот опять-таки сравнивает их с другими, хорошо ему знакомыми народами: «У скифского племени одно самое значительное из всех человеческих дел устроено самым мудрым образом сравнительно со всем, что нам известно, а все прочее я не одобряю. Самое же значительное их достижение состоит в том, что никто из тех, кто вторгся к ним, не может спастись бегством, а если они не пожелают, чтобы их обнаружили, захватить их невозможно: ведь они не основывают ни городов, ни укреплений, но все они, будучи конными стрелками, возят свои дома с собой, получая пропитание не от плуга, а от разведения домашнего скота; жилища у них на повозках. Как же им не быть непобедимыми и недоступными для нападения? Это так у них придумано, причем природа земли им благоприятствует и реки оказываются их союзниками. Ведь земля, представляющая собой равнину, богата травой и изобилует водой; рек же течет по ней не меньше по числу, чем каналов в Египте» [12, с. 117].
Автор достаточно подробно описывает обычаи скифов, почитаемых ими богов (Гестия, Зевс, Гея, Аполлон, Афродита и т. д.), жертвенные обряды, то, как они варят мясо, используя кости животных («Если же у них под рукой нет котла, они кладут все мясо в желудки жертвенных животных и, подлив воды, поджигают кости. Кости горят прекрасно, а желудки легко вмещают мясо, очищенное от костей. И таким образом бык [варит] сам себя, и остальные жертвенные животные – каждое [варит] само себя» [там же, с. 121]), обычаи, связанные с войной («Скиф, убив первого врага, пьет его кровь. Скольких человек он убьет в битве – головы их он приносит царю. Если он принесет голову, то получит долю в добыче, которую захватят, если же не принесет – не получит»), подробно описывает технологию скальпирования, отмечает, что скиф гордится, когда у него много таких скальпов («платов»), и возит их с собой («У кого кожаных платов больше всех, тот считается самым доблестным мужем» [там же, с. 123], и многое другое, что так или иначе характеризует данный народ, его культуру и образ жизни.
