Доктор Кристиан Нортроп.

Март 2016 г.

Пожалуй, самое неприличное слово в английском языке. Как грубый шлепок по женскому достоинству, чья цель – причинить боль, унизить, заставить женщину чувствовать себя человеком второго сорта. Для мужчин в этом слове тоже хорошего мало – нет более эффективного способа, образно выражаясь, ударить мужика под дых и сообщить, что его репутация летит ко всем чертям, чем назвав его этим словом.

Никто не называет меня так, желая сказать, как я сегодня прекрасна и очаровательна или с каким знанием дела и профессионализмом я справилась с непростой задачей. И все же в слове «киска» заключен глубокий смысл.

Я – мастер слова, этот дар я унаследовала от отца. В одной короткой фразе он мог выразить все, что давно хотел сказать, но для чего не хватало коммуникативных навыков. Каждый вечер он читал нам вслух Библию, и так воспитал во мне уважение и благоговение перед силой языка: перед тем как простое слово, стоящее на своем месте, может послужить толчком к формированию целого движения или философского направления и изменить ход истории.

Любимейшей книгой в жизни был словарь, который мне подарили в средней школе. Я могла часами просиживать, выискивая происхождение любимых слов, открывая за каждым поворотом страницы новые миры. Но вот беда: среди миллионов, заключенных в обложке моей любимой книги, не было ни единого, описывавшего меня. Ни единого, указывавшего на мою невероятную чувствительность и переменчивый, непостоянный характер, на неприкрытую женственность, нежность, робость, силу, стремление заявить о себе, добиться, чтобы меня узнали, полюбили, поняли. Ни слова, ни полслова.

А ведь лакуны в культуре говорят о ней не меньше, чем имеющиеся понятия.

Один из примеров неосознанного ограничения, присутствующего в западной культуре, заключается в том, что мы не открываем детям имени источника нашей женской силы. Спросите моих студенток из «Школы женских искусств» – и услышите вереницу эвфемизмов: «Вики», «Куку», «интимное место», «там», «пупка», «пи-ви», «фарфоровая штучка», «имя и адрес», «Венера», «Нуни», «мисс Китти», «кошелечек»… и так далее, до бесконечности. Те, кому велели называть ее нормальным словом, чаще всего говорят «вагина» – употребляют клинический термин, который с физиологической точки зрения некорректен.

Но хуже всего то, что большинству женщин и вовсе запрещали как бы то ни было ее называть.

Без общеупотребимого слова, обозначающего самую нашу женскую суть, мы не имеем доступа и к источнику нашей силы, а следовательно, не можем ей воспользоваться. «Вначале было слово» – с этой фразы начинались наши с отцом пятничные вечера. Без слова нет и начала. Разве можно было говорить о сложной глобальной компьютерной сети, обеспечивающей доступ к сведениям и коммуникациям посредством стандартных технологических протоколов, если бы не было слова «интернет»? И тем не менее культура лишает нас возможности говорить об источнике нашей силы – и, по сути, жизни.

Именно упоминание женской силы отсутствует во всех историях успеха, что мы слышим ежедневно. Именно поэтому Шерил Сэндберг, одна из самых успешных женщин Америки, написала в очерке, опубликованном в журнале «Нью-Йоркер», что всю жизнь чувствовала себя обманщицей, а модный дизайнер Диана фон Фюрстенберг призналась в шоу «Сегодня утром», что каждое утро, просыпаясь, чувствует себя неудачницей. Именно поэтому Гейл Кинг, интервьюировавшая фон Фюрстенберг, ответила, что, просыпаясь, чувствует себя толстой, а Шонда Раймс в книге «Год, когда я всему говорила ДА»[2] (Year of Yes) заметила, что и она, и ее знакомые женщины отмахиваются от комплиментов и не умеют принимать похвалу и одобрение.

Именно поэтому так много студенток последних курсов смиряются с ролью ассистентки, тогда как их коллеги-мужчины руководят собственными классами. Именно поэтому они начинают переговоры о зарплате с суммы вчетверо выше, чем та, которую просим мы; женщины, когда все-таки решаются на переговоры, просят на 30 % ниже, чем мужчины.

Вопрос, почему женщины имеют столь ограниченный доступ к своей силе и так мало возможностей хоть сколько-нибудь разрешить или улучшить сложившуюся ситуацию, давно занимает меня. Наблюдая за миром женщин, я вижу, что огонь будто бы погашен. Мы сами выключены, словно кто-то нажал невидимый выключатель. Лампочка есть, но не горит. И в этом нет ничего удивительного: ведь нас всю жизнь учили выключаться, отворачиваться.

Отворачиваться от бездомного, просящего милостыню. Игнорировать изменения климата, которые каждый ежедневно усугубляет собственными действиями или бездействием. Выключать эмоции. И учил не кто-то – сама культура программирует на подобное поведение лучше всяких слов. Как часто нам велят избегать сильных эмоций, убеждая, что испытывать их стыдно и даже смешно. Как часто нас приучали отгораживаться от всего мало-мальски необычного. Попросту выключать его. И мы выключаем собственную жизненную силу, чувства, чувственность и, как следствие, питающую нас энергию.

Когда мир, в котором мы живем, даже не осознает степени нетерпимости ко всему, что связано с женщинами, а потому не может сделать шаг вперед и отдать дань почтения пострадавшим от этой нетерпимости и поддержать, – каков выход? Как противостоять невидимой атаке, которая и не думает выходить из сумрака? Как может женщина выдержать столь всеобщее отрицание своего ужасающего положения, не говоря о том, чтобы выйти из ситуации победительницей?

Как найти способ исцелить раны, закалиться и вновь воспрянуть духом в мире, который даже не хочет замечать, что она сломлена?

Как вновь зажечь внутренний огонь, когда тебя систематически отвергали, игнорировали и принижали?

Есть ли во всей этой истории хоть малейший шанс, что жертва превратится в героиню?

Как нам вновь заявить о себе как о священном сосуде, если нас всю жизнь оскверняли, отвергали и пренебрегали?

Лекарство от эпидемии бессилия женщин, которая не лечится даже чрезмерным успехом и не компенсируется высшим образованием, просто: восстановление связи с собственной киской. Ведь это источник всего живого, путь каждой женщины к ее жизненной силе, к ее голосу, к осознанию внутренней мощи. Включая киску, женщина подключается и к своей жизненной силе, и к божественному началу.

Всю жизнь я работала над созданием именно этого пути: затерянной дороги из положения жертвы к ослепительному сиянию. Путь, не зависящий ни от кого и ни от чего, который поможет женщине взять власть в свои руки. Когда она сама определяет судьбу, а потом воплощает задуманное, то естественным образом исправляет все, что нарушено в мире. Но первый шаг – самый важный: нужно поладить с собственной киской. Именно так. Нужно включить самую недооцененную, оклеветанную и неизведанную часть себя.

Как основательница «Школы женских искусств», образовательного учреждения для женщин-миллионерш, расположенного в Нью-Йорке, я определила своей миссией и жизненной целью восстановление власти женщины – ее права на собственную киску, начиная с самого права употреблять это слово. Я делаю это посредством собственных курсов, на которых помогаю сотням достичь личностного роста и переродиться. Вместе с ними мы отправляемся в захватывающее путешествие, включающее в себя историческую оценку, чувственное пробуждение, психологическую перенастройку, а также восстановление духовного и физического контакта. Я погружаю студенток во вселенную женских инструментов и искусства, приглашая их стать частью стабильного сообщества тысяч сестер, у которых они могут учиться и на которых смогут положиться, обеспечив себе непрерывный рост и преображение на всю оставшуюся жизнь. «Школа женских искусств» (которую я на протяжении книги будут называть ШЖИ) создана женщинами, для женщин и состоит из женщин. Ее совсем не секретная цель – посвятить каждую студентку в таинство обладания неотъемлемым, неутомимым и несокрушимым женским духом перед лицом извечных жизненных проблем. Женщины, окончившие наши курсы, вновь обретают связь со своим внутренним источником силы, уверенность в себе, которую прежде и представить не могли, и осознание собственной значимости на земле.