Но будь мы с Сонеттой в вымышленном мире, параллельной реальности или ещё под каким условием, где можно зациклить наше лето без родителей и вечно в нём жить, то я бы согласился на отношения. Только в жизни за “А” идёт “Б”, а заканчивается всё “Я”. Не хочу быть заложником минутных страстей в будущем.

Отвернулся от горки одежды и вышел. Нос к носу встретился с сестрой, тут же порозовевшей. Сдержанно улыбнулся и проследовал в комнату. Кажется, она провожала взглядом.

Дождь продолжает моросить. Небо давит и намекает на дневной сон так, что зевок раздирает рот. Я забрался в кровать и с удивлением почувствовал запах девушки. Несколько раздосадовался от реакции тела на это, но вскоре нос привык и перестал замечать тонких ноток.

Сонно почёсывая щетину, я бестолково остановился перед лестницей. Мысли ещё не набрали хода, так что пришлось подождать, пока подберут маршрут дальше.

Из комнаты сестры донесся приглушённый чих. Потом ещё парочку. Пожелал бы здоровья, но не заходить же. Пока же решил умыться и снова посетил ванную. Вещей на полу нет, но появилась новая одежда – мокрая, что развешена на сушилке. Сонетта куда-то ходила, что ли?

Ужин пришлось не только есть, но и принимать у курьера самому. Сестра не спустилась даже когда я мыл посуду. Признаться, это раздражает, но совесть быстро затушила огонь недовольства, и я наоборот заботливо выложил несколько кусков ещё тёплой пиццы на тарелку. Налил сока в высокий бокал. Со всем этим поднялся и стучу в дверь. Ещё раз. Тишина уж какая-то совсем подозрительная. Вряд ли бы Нетта из-за обиды так себя вела.

Плюнув на все отнекивания, поставил бокал на пол и открыл дверь. Осмотрелся и заметил спящую родственницу. Крепко же её сморило. Тут она шмыгнула носом и закашлялась.

– Эй, ты что, заболела? – встревожился я.

Девушка сонно, чуть ли не в бреду, что-то пробормотала. Я подхватил сок и спешно вошёл. Еду на стол, а сам к сестре.

– Эй, ты как? – покачал за плечо.

Она раскрыла глаза и непонимающе захлопала ими. Лицо от температуры красное.

– А-а? Что случилось, Самми? – хрипло поинтересовалась она.

– Ты заболела? Как?

– Да промокла, пока к подруге бегала.

– Ну даёшь, – покачал я головой, а она снова закашлялась. – Как самочувствие? Дай-ка проверю температуру…

Наклонился и прижался губами ко лбу. Да, точно повышенная.

– Не очень, – простонала она. – Горло болит и голова. И слабость ещё.

– Так! Ты покушай пока, – встал я и пошёл за едой. – Лекарства надо найти.

– На кухне, в пол… кхе-кхе, в полке должны быть, – сообщила девушка. – Что-то не хочу есть. У меня аппетита нет.

– Через силу давай! Организму нужны силы для борьбы.

Она поморщилась, а я подхватил кусочек и приблизил ко рту сестры. Упёр в губы. Чуть поупрямившись, она сделал укус и стала жевать. Смотрю, как она это делает.

Вдруг закашлялась и кусочки еды оказались на постели. Я вперёд девушки стал собирать и потом подхватил какую-то майку с кровати и вытер Сонетте лицо.

– Ну ты чего? – смущённо возмутилась она. – Испачкается же.

– Постираю, – отмахнулся я. – Всё, кушай. Скоро буду.

На кухне действительно нашлись таблетки анти-грипп и анти-простуда. Хорошо себя зарекомендовавшие, отечественного производства, комплексные препараты, помогающие организму одолевать любую заразу.

– Сок ещё не весь выпила? – вошёл с вопросом я и тут же отвернулся с возгласом: – Ой! Прости.

Девушка пыталась стянуть с себя майку, так что я мельком увидел левую грудь.

– Ну ты! – слабо возмутилась она. – Блин! Капец сил нет.

– Ты как там? – взволновано спрашиваю я, рассматривая стену.

– Можешь помочь? – раздался её смущённый голос.

– Конечно. Ты пока прикройся.

Я обернулся и подошёл. Сонетте удалось вытащить руку лишь наполовину, а потом та, видимо, запуталась в упругой ткани.

– Во что будешь переодеваться? Давай лучше рубашку?

– Хорошо. Тогда возьми школьную из шкафа.

Я быстро нашёл нужную и с неким трепетом достал. Всё же школьная форма – это большой фетиш. Но скорее отмахнулся от лишнего и поспешил к сестре.

Сев сзади, чтобы не видеть груди, помог стянуть майку и надеть сменку. Сестра запила пару таблеток соком и прилегла. С большой заботой, я поправил плед и убрал всё лишнее от кровати.

– Знаешь, мне нужно кое-что сказать тебе, – сделал первый шаг к важным словам я.

– Ты говори, я слушаю, – не открывая глаз и слабым голосом, сказала девушка.

– Хорошо, спасибо.

Пришлось немного помолчать, чтобы собраться с мыслями.

– Для начала хочу принести извинения за случившееся. Я не хотел ссориться. Тем более грубости говорить и всё прочее. Может это… ночь была и всё такое. Нервы там. Ты не держи зла, ладно?

Девушка только что-то промычала. Я же спешу дальше, пока не растерял смелость:

– И знаешь, по поводу нас с тобой. Наших отношений. Ты, конечно, очень мне нравишься, но я решил, что нужно заканчивать с этим. Так нельзя, понимаешь? То, что сейчас приятно, в будущем может стать иным, вдвое хуже. И пусть только юридически, но мы родственники, да и твой возраст… его тоже ведь не сбросишь со счетов. Что делать, когда родители приедут?..

Я перевёл взгляд на сестру, ожидая реакции. Лицо спокойное, расслабленное, а дыхание с лёгким сопением и сиплостью от болезни. Неужели заснула?

Тихим голосом спрашиваю:

– Ты спишь что ли?

Реакции не последовало. Я только улыбнулся. Слышала ли она что-нибудь? Смогу ли повторить?

С полчаса удалось просидеть у себя, пытаясь играть. Потом в сердцах плюнул, да и перенёс всё в комнату сестры. Она успела перевернуться на бок и свернуться калачиком. В груди проснулась такая нежность, что в глазах защипало. Осторожно подправив плед, я вернулся к расстановке оборудования.

Пришлось немного убрать вещей с бледно розового стола сестры, включая ультрабук. Тут и косметика, и мягкие игрушки, и тетради с учебниками. Куча всякой милоты, в большинстве совмещающей в себе канцелярию. Чтобы не мешать сну, я выключил свет.

Вот тут уж игра пошла, так пошла. Справа – давит объёмом на стол кружка с кофе, паря свежесваренным напитком и наполняя комнату благоуханием зёрен. Чуть дальше – тарелка с пиццей. А в наушниках гремит, вскрикивает и гогочет виртуальное сражение. Игровая мышь, отбрасывая на стены разноцветные блики светодиодного огня, легко скользит по большому ковру, а щелчки кнопок верно и точно отрабатывают команды. Настроение взвилось до небес.

Проснулся под утро, на полу в комнате Соннеты. Девушка пытается встать с кровати, как я понял в темноте.

– Погоди, я свет включу, – хриплым со сна голосом сказал я.

– Ой! – испугалась она. – Ты откуда здесь?

– Дежурю, – улыбнулся я и покрутил выключатель, чтобы не сразу ярко, а постепенно.

Щурясь, девушка сосредоточилась на мне.

– Теперь, кхе-кхе, ты в моей комнате спишь, да?

– Ага, моя очередь.

– Ну… ладно, оставайся, – проговорила она и снова закашлялась.

Попытавшись встать, девушка качнулась и снова плюхнулась на кровать. Я поспешил на помощь.

– Ты же не поведёшь меня в туалет, братик? – смущённо проговорила она.

– Я сделаю всё, что смогу, – отчеканил я и поудобней перехватил руку.

Доведя до двери уборной, останавливаться не стал. Только возле, так сказать, сантехнического изделия позволил девушке уединиться, строго наказав позвать, когда будет “всё”.

Были мысли сбегать за соком, но вдруг не услышу зова? Остался.

Время оказалось ранним – около пяти, так что, когда с посещением особых комнат было покончено, мы собрались снова укладываться. И я проследил, чтобы сестра выпила таблетки.

За пару дней простуда была полностью побеждена. Сонетта стрекозой носится по дому, я забрал мускулистый ноутбук на родину и вроде бы всё вернулось на круги своя. Кроме важной, но не очевидной вещи – второго разговора не было. Я не мог и уже не хотел поднимать тему.