Я завожу её в комнату и закрываю за нами дверь. Внутри стоит кровать, прямо над ней большое окно, рядом тумбочка. В противовоположной стороне — пустой шкаф, возле которого валяется моя сумка.
Алёна с потерянным взглядом тянет мою руку и усаживает на край кровати, а сама спешит к тумбочке, на которой лежит аптечка. Быстро достаёт оттуда перекись, несколько ваток и бинтов.
— Тебя кто-нибудь обидел? — спрашиваю, наблюдая за своим Ангелом.
Алёна возвращается ко мне, становясь напротив. Молча выливает на ватку перекись и, обращая свой взгляд к месту над виском, осторожно прикладывает её к нему. Я тихо шиплю, хоть и предположить не мог, что на лице может кровиться какая-то рана. Алёна поглаживает мою щёку, стараясь не доставлять лишнего дискомфорта во время первой помощи.
— Нет. Я проснулась совсем недавно. Сюда заходила одна женщина, передала, что ты скоро будешь. Позже я всё-таки вышла из этой комнаты, но ничего дельного не нашла. Охрана очень зло на меня смотрела, поэтому я вернулась и ждала тебя, — её голос сбивчив, а руки слегка дрожат. Ей действительно страшно, — Почему мы здесь? Где мы вообще? Что происходило вчера и что происходит сейчас?! — она закрывает глаза и, кажется, готова вновь заплакать от отчаяния, но я отчаянно обнимаю её талию и прижимаю к себе, вдыхая родной запах.
Я рассказываю ей всё то, что узнал в кабинете отца сам, и даже больше, пока Алёна трепетно обрабатывает и заматывает мои рассечённые после избиения кулаки. Она присаживается рядом и не сводит с моего лица глаз, когда выслушивает условия, что поставил передо мной отец.
— Это какой-то кошмар, — в завершении моего пересказа Алёна роняет лицо на ладони, — Как ты мог всё это время жить в ожидании этой неизвестной участи! Не понятно никогда: умрёшь ли ты завтра, или уже сегодня… А твой отец. Он такой жестокий… Твои родители — это настоящие тираны!
Я бы хотел взять всё в свои руки только для того, чтобы разрушить это. Чтобы вся эта империя пала, а блуждающие парни вернулись к своим семьям.
— Я знаю, что не должна в это вмешиваться и давить на тебя, но, если ты решишь принять это предложение, то… Последнее, о чём я тебя попрошу, будет отпустить меня без этих насильственных действий, о которых вы говорили за дверью… Пожалуйста… — Алёна отстраняется от меня, спешно вытирает влагу с глаз и выпрямляется в спине, смотря куда-то в дверь. Я буквально ощущаю, как ей больно об этом говорить.
— Алён, я не собираюсь бросать тебя и нашего ребёнка! — злость вновь подступала к разуму, но я вспомнил, что Холоднёва не виновата в том, что происходит сейчас. Наоборот, она та, ради кого стоит со всем этим покончить, — Я разберусь с отцом, и мы уедем туда, куда захочешь.
— Правда? — девушка подняла на меня полный печали взгляд, в ответ на который я уверенно кивнул, поглаживая её скулы и место у ушка. Она улыбнулась и легла на кровать, а я быстро оставил на её губах поцелуй и спустился пониже. Стараясь не давить всем весом, уложил голову на животик Алёны и приобнял её, вслушиваясь в первые звуки новой жизни.
Именно сейчас я был счастлив как никогда, и всё, чего бы мне сейчас хотелось — это окончательно забыть о своём прошлом и жить настоящим, в котором существовал я, Алёна и наш будущий ребёнок.
***
Алёне удалось заснуть. Всё это время я гладил её волосы, оставлял лёгкие поцелуи и еле слышно разговаривал с животиком.
Девушка тихонько сопела под одеялом уже третий час, пока я смотрел в потолок и думал, как грамотнее вывезти из дома возлюбленную так, чтобы ей никаким образом не навредили. Отец не позволит ей выжить, если я откажусь от его предложения.
Пока Холоднёва спала, я сходил в душ и смыл запёкшуюся кровь, переоделся и отправился на ужин с отцом. За окном не было видно очертаний ландшафта, лишь свет фонаря у главного въезда позволял что-то разглядеть.
Каждый шаг приближал меня к назначенной комнате, открыв дверь которой, я попал в большую столовую с длинным столом. Горел тусклый свет, стояли свечи. Владислав уже ждал меня за накрытым столом. Выглядел он неважно: лицо было слишком бледным, губы посинели, а глаза больше не излучали уверенных эмоций.
— Я надеюсь, что ты принял верное решение, — он закрыл глаза и вымучено улыбнулся.
В комнате был слышен треск свечей и гуляющий ветер из форточки. Я долго решался на последующие действия.
— Если ты волнуешься, что твоя девушка окажется в плохих руках, то не беспокойся, я в два щелчка найду ей достойную партию, которая будет ей под стать. Распишутся, нарожают детишек, умрут, пока ты будешь красоваться на первой строчке Forbes со своим капиталом игр. Они озолотят тебя, поверь.
— А теперь послушай меня сюда, — я встал из-за стола и начал приближаться к мужчине напротив. В моём голосе грелась сталь, — Я — не ты и никогда не стану таким. Ты упустил маму, но я этому и не удивлён. Вы два сапога пара: оба думали только о богатствах и собственном благополучии. Ты хотя бы представляешь, какого живётся родственникам парней, которых ты погубил за всё это время? Ты хотя бы понимаешь, что люди насильно вспарывают друг друга в погоне за ёбаными баллами?! — я наклонился и упёрся в стул. Владислав вновь прикрыл глаза, выдавая высокомерную усмешку. Я не стерпел подобного жеста и схватил его за грудки, встряхивая над креслом, — Старый ублюдок! Ты всё это время сидел в этой крепости и губил чужие жизни, чтобы спасти свою!
Встряхнув в последний раз, я отбросил тело обратно на стул.
— Я ненавижу вас обоих, но я рад, что мама умерла в компании, может быть, любящего человека, а не в каменной коробке, которую ты ежедневно наполнял гнилым золотом.
Я прекрасно понимал, что отец умирает у меня на глазах. Мне не было его жаль, ведь он заслужил эту смерть. Он совершил множество ужасных вещей и до игр: манипулировал людьми, разрушал семьи, эксплуатировал своих подчинённых как рабочий материал.
Мужчина принял свои последние минуты достойно. Не просил о помощи, а просто задыхался, падая с места на холодный пол. Наконец-то оказался там, где ему и положено было быть после всех мерзких дел.
— Что происходит? — за спиной раздался знакомый голос. Я не оборачивался, продолжал равнодушно смотреть на безжизненное тело, лежавшее у стола.
Дальше события закрутились мутным водоворотом: в комнате появились врачи, Алёна сплела наши пальцы вместе, от одного из работников прозвучало: «Теперь 100% акций компании «Knife In The Back»* принадлежит Вам, Вадим Владиславович», я жадно целовал беременную от меня Холоднёву…
Казалось, я впервые почувствовал запах счастья.
POV Алёна Холоднёва
Через несколько месяцев на смену осени пришла зима. За это время Вадим, не без упорной работы и усердия, смог кардинально реформировать сферу игр в лучшую сторону.
Выяснилось, что работающие на отца Вадима люди в большинстве своём занимались грязным делом не добровольно, а под угрозами расправы с их близкими или собственной смерти.
Тогда Вадим переквалифицировал всё это дело в бизнес-сеть с множеством ветвей их занятости в разных сферах жизни. Я не могла разобраться в этом всём абсолютно точно, ведь десятая неделя беременности преподносила всё новые и новые сюрпризы.
Вадим досрочно сдал экзамены в университете, получил диплом и теперь мог спокойно и плодотворно заниматься своим бизнесом. Я же сдала новогоднюю сессию чуть раньше, и мы с Вадимом, как он и обещал, отправились в нашу первую совместную поездку.
Мне нравилось в Испании. Свежий воздух, тёплое море. Я восхищалась каждым днём, проведённым в новой стране с любимым человеком. Вадим за время отдыха неплохо загорел, отчего становился в моих глазах ещё более невероятно красивым мужчиной.
Мы часто созванивались с Диной, восстановили нашу прежнюю крепкую женскую дружбу. Девушка рассказывала, что они с Кириллом съехались и живут у него, что ей никогда не было сложно готовить на нас двоих, но невозможным кажется накормить парня, который ежедневно так часто и много ест. Я радовалась, когда слышала из уст Дины рассказы о таких бытовых ситуациях. Бывшая тусовщица, она показалась мне в своём новом цвете.
