— Давай… Давай сделаем… это. — задыхаясь от умелых движений пальцев Вадима и его губ, я с запинками выдала эту пошлую фразу и почувствовала, что парень остановился, возвращая зрительный контакт к моим расфокусированным глазам.
Он широко улыбнулся, наблюдая за полуприкрытыми веками, быстро подхватил мое тело, и мы, задыхаясь от любви друг к другу, направились в спальню.
Дежавю… Потерявшаяся где-то по дороге широкая майка позволяет пояснице, скрытой лишь кружевом лифчика и трусиков ниже, коснуться мятых простыней, совсем недавно обнимающих двух молодых людей.
Тягость в животе от эмоций, вызванных щепетильной историей и действиями парня заставляет притупить стыд и на несколько мгновений расслабиться, позволить лодке плыть самой, со своими веслами.
Вадим неторопливо опускается к моим губам, перед этим нежно заправив выбившуюся прядь за ухо. Поцелуй получается сладким, тягучим и завораживающим, как наше обоюдное влечение.
Позволяю себе скользнуть пальчиками по первому в своей жизни мужскому телу. Дрожащие движения приходятся на окраины мышц, выемки и твердые образования. Кожа горячая, чуть грубая, со своими местными шрамами, которые заведуют этими просторами. Неожиданно очень хочется прикоснуться к этой коже губами.
За время моих исследований Вадим магическим образов испаряет с моих грудей тканевую преграду и тут же опускается ниже, мягко и неторопливо занимаясь одним соском влажными губами, другой же прокручивая в ловких пальцах.
Чуть запрокидываю голову благодаря подобным манипуляциям. Из-за потока возбуждения соски ныли тянущей болью и странно вздулись, но когда их коснулась рука мастера, я поняла, что нужно было сделать, чтобы в голове негатив сменился на микро-оргазм.
Через пару мгновений, когда груди чуть ли не синеют от манипуляций любовника, вместе со звоном с улицы, с ног стремительно стягивают трусики.
Поднимаю взгляд к тёмной, очерченной лишь лунным светом фигуре своего мужчины, и, элегантно наклонив ножки, наблюдаю за его чертовски соблазнительным и невероятно сексуальным движением широких рук, которые без волнения избавляют рамку ремня от наконечника и переходят к пуговице брюк.
Коварный интерес словно другой человек подталкивает меня принять сидячую позу и самой с невинным стеснением скользнуть пальчиками по ткани одежды.
Ладонь Взводова нежно касается волос, подбадривающе проводит по овалу лица и тут же отстает, как только я спешу стянуть брюки к пяткам.
Замираю перед одним из самых важных моментов этого вечера. Чувствую подгоняющий к вискам паранойяльный страх, но не успеваю и представить состояние стеснения, как вижу оголившийся половой орган напротив. Нервно сглатываю, совсем потеряв чувство стыда, в открытую разглядывая новый для себя предмет. Колом стоящий член кажется каменным, когда я неуверенно и очень ювелирно провожу по нему несколькими пальцами. Это действие заставляет Вадима перекатиться с ноги на ногу, закрыть глаза и глубоко выдохнуть.
Едва заметный смешок и я смелею. Обхватываю новую часть своего мужчины и неторопливо провожу вверх, наблюдая за тем, как кожа прячет головку, а затем вновь показывает в подробностях, когда я провожу рукой вниз.
Его теплая ладонь ложится поверх моей и теперь весь его ствол в нашем с ним контроле.
Теперь мы оба чисты друг напротив друга. Мы смотрим друг другу в глаза, но чувствуем друг друга телами.
Его тяжелые вздохи прекращаются, когда он неожиданно быстро и несдержанно сжимает мою оголенную талию и заставляет на секунду научиться летать, опрокидывая вновь спиной на постель. Сам Вадим словно скала укрывает своим телом сверху и долго смотрит в глаза, отыскивая в них частички сожаления за следующие мгновения.
Губы в последний раз оставляют короткий поцелуй на моих искусанных. Пальцы мягко проскальзывают к запрокинутым по бокам рукам и крепко скрепляют их в замок, передавая тем самым в моё тело всё существующее электричество.
Его колени быстро разводят мои в стороны, автоматически закрепляя тем самым их на своем теле, затем нервный вздох, и начало проникновения.
Чувствую в своей залитой водопадом возбуждения промежности настойчивое движение, просящееся внутрь. Стараюсь постепенно расслабиться, как бы говоря: «Хей, здесь тебе рады, дружок, входи!», и чувствую, что длина достигла невидимой преграды, а в следующий момент без вопросов её прорвала.
Мозговая деятельность, прежде спящая на ультрамариновом небе в одном из самых мягких облачков, вдруг просыпается с дежурным «боль» и заставляет мышцы таза сократиться, глаза зажмуриться, а ногтям на руках глубоко впиться в кожу любовника, который всеми силами сейчас зацеловывает зону декольте и ключиц.
— Сейчас пройдет, холодок… Будет легче. Обещаю. — нашептывая рваным голосом, Вадим не двигается, даёт мне время на привыкнуть.
Осыпающие быстрые поцелуи кажутся мне как подорожник к артериальной ране, потому что я изо всех сил стараюсь не зареветь навзрыд от той боли, которая пронзает моё тело, и громадным делом — душу.
Стараюсь отвлечься, прижимаю Вадима ещё ближе к себе, соприкасаясь с ним грудью, пряча лицо в его волосах, осторожно цепляясь зубками за мочку. Замираю так до того времени, пока Взводов не целует моё плечо и не делает следующего выхода и нежного входа.
Издаю громкое мычание, больше похожее на нелепую эмоцию, чем на болевую реакцию, но сейчас неважно. Всё равно, кто и что услышит.
Считаю следующие толчки вынужденно, потому что чувствую каждый из них как очередное лезвие.
Приоткрываю уже болящие от сильного зажмуривания глаза и встречаюсь с картиной, которая точно стрела пронзает мой мозг и заставляет прекратить быть такой эгоисткой.
Никогда бы не подумала, что смогу увидеть Взводова Вадима в таком состоянии… Скажи бы мне об этом кто-нибудь какой месяц назад, я бы рассмеялась ему в лицо и грациозно испарилась, но как же всё изменилось…
Парень накрепко вцепился в изголовье кровати, до красноты пальцев оголяя белые костяшки, а сам держался с максимально сдержанным лицом, время от времени выдыхая короткие струи воздуха.
Стрела пролетела и попала точно в цель: Взводов держит всю свою выдержку внутри, чтобы не навредить мне…
Духовная боль отходит. Я больше не чувствую какого-то дискомфорта, только твёрдый член партнера с выпирающими венами, небольшим изгибом и чертовски горячей головкой, которая массирует шейку матки. Наконец, чувствую волнистую дрожь по всему телу.
Поднимаю ладонь к щеке мужчины и встречаюсь с ним взглядом, после чего тихо улыбаюсь и делаю неожиданный вздох, ощущая неожиданный толчок внутри себя.
Через секунду осознаю, что в придачу и не кровать так странно скрипнула, а я издала самый пошлый звук за всю жизнь. Получив в ответ на свою испуганную реакцию короткий смешок, ощущаю, что полностью готова и слегка подмахиваю бедрами, намекая на желание к большему.
Вадим понимает это как бык красную ткань и теперь крепко впивается руками в кожу бедер, начиная размашистые и глубокие движения. Его член всё так же твёрд и горяч, а странные звуки, доносящиеся из эпицентра движений, походят на чавканье воды, но меня это не смущает.
Вадим со счастливой улыбкой экстаза цепляет мои губы и смело целует, начиная неистовую борьбу языков. Губы искусаны у обоих, языки чуть ли не путаются в диких танцах, а тело всё дрожит и просит, просит, просит… Глубже, сильнее, ярче!
— Глубже… — в бреду шепчу, изредка отрывая от сладких губ любовника. С сопровождением моих несдержанных стонов, которые рвутся из глотки сами, как только он находит определенные точки удовольствия и покорности, получаю ощутимый укус на груди, чувствуя как искорки поползли от головы на место преступления.
Ещё пара сильных толчков и Вадим резко выходит, орошая мощной струёй белоснежного семени постель под нами.
Слившись в долгом поцелуе, я чувствую максимальный прилив к горлу и вспышку яркого солнца, после которого наступает конец света. Силы покидают моё тело, возбуждение достигает своего пика, и я бесформенно опадаю на кровати, наблюдая за ложащимся на мои груди парнем.
