Оборачиваюсь к настенным часам и ловлю себя на мысли, что ещё никогда в такое время одетым не засыпал.
Алёна спит. Возвращаю взгляд к её нежным чертам, чуть приоткрытым губам, от которых пьянею в одночасье. Они манят, подзывают к себе и просят моих ласк, но моя маленькая хозяйка спит, а все эти намеки чертит только моя фантазия… Никакого градуса алкоголь не поможет избавить моё тело от мыслей о её идеальных изгибах тела. Её образ не позволит мне успокоиться окончательно, а её ёрзанья только тяготят мою выдержку. Мелочь просто меня дразнит…
Через пару минут, минуя тёплые объятия Холоднёвой, оказываюсь на балконе. Открываю окно и ловлю кожей укол холодной иглы ветреного потока. Город не спит, но на улице не так громко, как днём. Майка не греет, руки ловят ветерок, но разум не зацикливается на температуре. Он думает об Алёне.
Она замечательная. Невинная и строптивая, смелая и пугливая, нежная и невероятно горячая! Черт бы меня побрал, я её просто недостоин!
В голову, когда ситуация только-только налаживается, как нарочно лезут воспоминания о ситуации с моей матерью и тем подонком. Мама. Алёна… . Крепко зажмуриваю глаза, пытаясь не проводить параллелей между двумя женщинами. Это всё неправильно… Моя Алёна совсем другая! Она милая, она хорошая, она… не шлюха. Она не моя мать, моя мать шлюха! Алёна не шлюха! Моя мать… Гори она в аду!
Резко отталкиваюсь от подоконника, и, не сдержав эмоций, ударяю кулаком по стене, переводя дыхание через сжатые губы. В душе горит пламя, и я вместе с ним. Пожар трещит и разрывает грудную клетку на части…
…
Алёна необычайно интересная девушка, чистая и непорочная, наивная, и вообще, самый лучший человек в мире… Вспоминаю её искреннюю светлую улыбку, опущенные глазки, русые волосы… Она стонет со мной. Я довожу её до этого состояния. Алёна трепещет в мои объятиях, не в мерзких сальных ужимках с каким-нибудь малозрелым юнцом, а со мной. Её разум сплетается с моим, её тело почти подчинено мне, её первые стоны с моим именем. Как же сложно быть собственником…
— Вадим? — слышу тонкий и хрипловатый голосок за спиной и резко оборачиваюсь, замирая от вида своей Алёны в одной футболке. — Ты чего ушёл?
— Воздухом подышать хотел. — отворачиваюсь с трудом, потому что мужское естественно даёт о себе знать и наливается жаром, а мозг настойчиво просит удовлетворения и одновременной выдержки перед невинным телом. — Иди в постель, я скоро приду.
POV Алёна Холоднёва
Открываю глаза из-за глухого удара, доносящегося из соседней комнаты. Онемевшие части тела, прежде лежащие в странных позах, медленно возвращаются под мой контроль, потому я замечаю отсутствие Вадима не сразу. При мысли о мужчине, в животике, подобно недавнему, наливается легкое напряжение, которое сладким медом растекается по внутренним стеночкам.
На душе нависает тревожность. Нужно посмотреть, не случилось ли что с Вадимом?
Проходя мимо зеркала в коридоре, вдруг останавливаюсь и медленно перевожу взгляд на своё отражение. Пугаюсь. Это я? Действительно я? Глаза необычно блестят в кромках, щечки покрыты мягким румянцем, тело кажется живее… Мне кажется, или я только что почувствовала искру?
Нахожу Взводова на балконе и вздрагиваю от контраста тёплого помещения и прохладного балкона. Он стоит ко мне спиной, а плечи странным ходом быстро поднимаются и опускаются. Он нервничает? Злится? Он ли издал тот глухой звук?
— Вадим? — после непродолжительного сна голос всё равно успевает стать хриплым, но сейчас меня это не интересует. По оголенным ногам бежит холодок не от температуры, а от волнения и, неожиданно, желания.
Парень поворачивается ко мне с напряженным лицом. По сжатым губам понимаю, что что-то не так и мои догадки верны: удар был его. — Ты чего ушёл?
— Воздухом хотел подышать. — бегающие по моему телу глаза быстро прячутся за широкую, так недавно полюбившуюся спину, а плечи напрягаются, когда парень опирается об оконный косяк и продолжает низким голосом: — Иди в постель, я скоро приду.
Туман. В голове настоящий туман. Разум крепко бьет меня по головной черепушке и приказывает побыстрей выполнять команду мужчины, но сердце… Сердце как пубертатная девочка дрожит и почти плачет, желая узнать причину такого поведения.
Ощущая новую волну пожара в области ног, быстро миную расстояние между нами и крепко прижимаюсь к спине Вадима, прислоняясь щекой, еле сдерживая сентиментальные слезы.
— Скажи, что случилось? — всхлипы дают о себе знать. Я выгляжу полной идиоткой, но всё равно хочу знать правду.
Парень долго не поворачивается ко мне, просто замирает на какое-то время, после чего всё же касается моего тела своими руками, протяжно всматривается во влажные глаза и резко наклоняется, тараня мои губы своим тяжелым поцелуем. Льну к спутнику всем телом, желая как можно ближе ощутить каждый участок его тела своей кожей… Его прикосновения — нечто. Антидот и лекарство от любой болезни.
— Мою мать зовут Алёна. — после того, как моё тело приземляется на одну из тумбочек кухни, Вадим отстраняется и, отдышавшись, отвечает на вопрос. Всё ещё отходя от нашего безумного поцелуя, я вдруг понимаю, что парню сейчас нелегко, и мой расфокусированный взгляд его не поддержит, потому глушу самую настырную часть своей откровенной похоти, принимая серьёзный вид. — Она изменила моему отцу с другим мужчиной. Я застал их за процессом.
Всматриваюсь в темнеющие глаза Взводова, только сейчас отыскивая в них ту искринку злобы и тайны. Вот то, о чём он молчал всё это время! Разлом семьи… Ему наверняка было ужасно тяжело.
— Я его тогда избил до полусмерти. Хотя честно, хотелось бы, чтобы и сдох. — он напряг нижнюю челюсть и отвел взгляд, прикрывая веки на пару мгновений, за которые смог передать все те чувства, с которыми боролся эти годы. Я сделала короткий вдох и почувствовала себя отвратительно, представляя себя на месте Вадима. Это неправильно… — Я уехал тогда же и ни от кого ничего не слышал всё это время. Только мимолетную весточку о том, что был развод и батя куда-то уехал. Больше ничего.
Его глаза горели от болезненных ощущений, темнели с каждой секундой от боли, умоляли понять и принять. А о другом я и думать не могла. Теперь, когда я узнала новую сторону из его жизни, он может на меня положиться.
— Все будет хорошо. Я обещаю… — осторожно подцепила его плечи и притянула к себе, вдыхая знакомый запах, будто сливаясь в единое целое с этим человеком и его проблемами. Ничтожны мои убеждения и мысли перед этим сильным мужчиной! Я постараюсь сделать всё, чтобы моменты, которые ранили его в прошлом, больше никогда не мелькали перед глазами и он никогда не вспомнил о той боли, которую принесли те обстоятельства.
Его крепкие руки так же поползли по моей талии и до хруста в суставах, до синяков на коже прижали к себе, взамен позволяя чувствовать всё доверие и тепло этого человека, его души. Пальцы запутались в тёмных волосах, мягко их перебирали и поглаживали, а губы успокаивающе касались района ушей.
— Я тебя люблю, — искренне шепнули мои губы, оставляя кроткий поцелуй на грубой коже.
Отстранившись, Вадим серьёзно всматривался в мои глаза несколько секунд, затем мягко проскользил вниз к губам, слегка ухмыльнулся и закусил щеку изнутри.
Я наклонилась первой, вовлекая парня в страстный поцелуй, прижимая его тело ближе к своему.
Его язык не давал мне покоя. Борьба ожесточалась с каждой секундой, а громкое дыхание и нежелание отступать у каждого превращалось в какую-то цель.
Он таранил мои губы, после отпустил их, и, прижимая к дверкам шкафа голову, припал к оголенной шее, попутно опуская ладонь ниже, проводя от коленки медленно вверх. Наконец, дойдя до сокровенного, скрытого тканью места, широкие пальцы зафиксировались и один из лидирующих неожиданно резко надавил вглубь, от чего все мои водовороты возбуждения сделали кульбит и в мозгу быстро щёлкнула кнопка «On».
