Всю дорогу парень рассказывал о соревнованиях и о том, как хорошо ему было с родственниками на выходных. Я слушала его через предложение, постоянно теряя нить смысла и, в конце концов, перестала слушать вовсе, разглядывая пятнышко на туфлях. Во рту першило, шею ломило, кости ныли. Нужные сейчас слова пристали к горлу и душа умоляла больше не изнашивать её состояние до крайнего. Погода была единственной подружкой души, поддерживающей её всеми руками и ногами. На небе ни лучика.
— … Но, самое главное! Я придумал кое-какую концепцию бизнеса, который, я уверен, точно взлетит! Вообщем, я уже говор…
— Нам нужно расстаться.
…
Вова остановился и серьезно посмотрел в мои глаза. Его позитивное настроение сменилось на более сдержанное и он отвел взгляд, хмуря брови.
Мы замерли у ворот университета. Мимо проходили студенты и преподаватели, никто особого внимания на нас не обращал. Со стороны могло показаться, что это просто общение двух студентов перед лекциями, но если бы проходящие были в курсе того, что сейчас происходит на самом деле, взглядов бы при удвоилось в несколько раз.
Я замолчала вместе с Морковиным. Всё пыталась отыскать внутри чувства сожаления или стыда за всё, что сделала, но грудь сдавил лишь камень мучительного ожидания. Ожидания ответа.
Вова поднял глаза после нескольких минут, покачал головой и крайне спокойным и собранным голосом начал отвечать.
— Я догадывался о таком развитии событий, но всячески его опровергал… — он прикрыл глаза и помассировал зону между глаз, — Это из-за меня? — его расстроенный взгляд вновь вернулся ко мне.
— Нет, извини пожалуйста, это моя вина… — комочек в горле не давал мне говорить уверенно, отчего казалось, что я вот-вот заплачу.
— Всё в порядке. Алён, это нормально. Я всё принимаю и обиды не держу… — Вова сделал осторожный шаг ближе и коснулся моей щеки, проводя пальцем по коже. Я спешно отступила назад и выдавила еле заметную улыбку, затем кивнула и развернулась, уходя внутрь здания.
Со стороны казалось, что я вот-вот зарыдаю и завою от своих проблем, но как только я миновала дверь университета и вдохнула его запах, душа пнула камень сочувствия и он полетел в пропасть. Дышать стало легче, потому что грудную клетку больше не сдавливал груз сожаления и большой грусти.
До начала первой лекции оставалось минут десять и я решила посидеть пока у окна на подоконнике.
— Ну здравствуй, сердцеедка моя!
Испугавшись, я резко обернулась и сразу же расслабилась, увидев перед собой Семёнову, улыбающуюся мне во все зубы. Я улыбнулась в ответ и раскинула руки чтобы обнять подругу. Та сделала милое личико и крепко прижала к себе, целуя в щеку. Я захихикала, беззлобно ругаясь на девушку за то, что на щеке теперь останется след от помады.
— Я слышала ваш грандиозный диалог. — Дина довольно облизнулась и приподняла брови, — Это было очень смело! Я, конечно, дружу с Морковиным, но бросить его и перестать мучать себя было самым правильным решением.
Я улыбнулась уголками губ и вновь отвернулась к окну, прокручивая наше с Вовой расставание снова. Я действительно уважала Вову за то, что он так адекватно воспринял наш разрыв и не стал устраивать показушных сцен. Мне это было бы ни к чему, да и его дельное равнодушие ну никак не ладится с теми недавними бурными истериками. Значит, его чувства тоже поубавили свой пыл, что, несомненно, только в плюс к расставанию.
— А вот и твой перчик… — голос Дины раздался над ухом, и я, проследив за её взглядом, завороженно замерла.
Там, внизу, к парковочному месту с устрашающим видом подъехал знакомый темный мотоцикл. Остановившись, водитель слез со своего железного коня и уверенной, мужественной и статной походкой двинулся к зданию университета.
Как когда-то, время будто остановилось, и сердце, до этого бившееся по расписанию, резко сжалось, а потом начало бешено качать кровь с невероятной силой и скоростью. Я буквально стала задыхаться, когда увидела лицо Вадима и его выражение. Он был серьезен и задумчив, но выглядел невероятно сексуально и независимо. Закусив губу, на таком дальнем расстоянии сумела уловить его еле заметную морщинку, в которую влюбилась с первой нашей встречи.
Я поежилась на месте, прикрыла глаза, ощущая как внутри растекается мощный поток тепла. Больно закусила губу, чувствуя, что от одного лишь взгляда на парня уже готова получить удовлетворение.
— Холоднёва, ну нельзя ж так откровенно слюни пускать на пацана! Ты же в университете! Сейчас Людмила Константиновна увидит твой расфокусированный взгляд с довольной ухмылочкой и поймет, чем ты занималась перед её лекциями! — Дина подала голос и засмеялась, толкая меня в плечо. Я встряхнула головой и тоже ухмыльнулась, глубоко вздыхая.
Кажется, я знаю, о чём буду способна думать в ближайшие три часа.
Как и предполагалось, вместо занимательных разговоров о строении млекопитающих, в моей голове неосознанно появлялись картинки неприличного характера. То ли это из-за мощнейшей реакции моего организма на появление предмета обожания, то ли из-за того, что я просто качусь по наклонной…
И сейчас, когда для вселенной я закрыла веки лишь на секунду, в этой темноте уже появилась удивительно развратная картина со мной и Взводовым. На ней я была самым беззащитным существом на планете, сидела на столе его кухни и самозабвенно и раскрепощенно целовала его мягкие губы, расставив ноги в стороны, прижимаясь лодыжками к спине мужчины. В это время одна его рука прижимала мою макушку ближе к губам, не давая оторваться, а другая бесстыдно занырнула в мои трусики и пальцы Вадима вытворяли со мной просто невероятные вещи, от которых я громко стонала в его губы, кусала и зализывала места на шее, бесконечно много кончала…
Как только мой слух озарил продолжительный звонок, ключ в голове повернулся и я испуганно оглянулась, не заметил ли кто из присутствующих мои расширенные зрачки и не учуял ли, что нижнее белье нуждается в срочной просушке…
Приближался конец третьей пары. За окном медленно вечерело. Светлое небо затмевалось тусклым, розоватым закатом облаков.
— Холоднёва, вы будете в университете ночевать или всё же покинете мой кабинет? Имейте совесть, меня ждёт бутылочка старого коньяка и такой же старый друг! — преподаватель ботаники был мужчиной за пятьдесят и имел отличное чувство юмора.
Сама не заметила как сидя в своих мыслях упустила момент окончания пар. Я встрепенулась и скоро собрала все вещи, закинула их в рюкзак и, дружелюбно улыбнувшись преподавателю, двинулась на выход, бросив напоследок:
— Приятного вечера!
Квартира встретила меня присутствием Дины, но я не собиралась задерживаться тут надолго. Сейчас в голове крутилась лишь одна миссия, которая приятно щекотала внутреннюю часть бедра.
— Дина, мне нужна твоя помощь.
Карусели детских площадок кружатся в несколько раз медленнее, по сравнению с тем, как закружились мои ближайшие часы. Семёнова, глубоко проникнувшись просьбой, активно готовила меня к предстоящей ночи.
За пролетевшее время мы успели сделать все женские дела, напитать мою кожу ароматом ягодного геля для душа, подготовить наряд и сделать легкий макияж. В принципе, за день мой вид стал намного лучше (особенно после утреннего появления Вадима), но Дина всё же настаивала на косметике и нанесла на лицо светлый консилер под глаза, немного подкрасила бровки и коснулась губ невесомой водной помадой, которая сделала их насыщеннее, но ни в коем случае не вульгарнее.
На моменте с выбором одежды всё стало сложнее. Я, не разбирающаяся в подобных делах, предлагала джинсы или брюки, но Дина спешно урезала мои «модные» пути и всё же нарядила в нечто чрезвычайно привлекательное. Клетчатая юбка из толстой ткани была на полторы ладони выше колена и прижималась к стройным ногам, светло-персиковая кофточка с рукавом до локтя держалась свободнее, а туфли под цвет юбки были украшены темной полоской на подошве. Волосы после душа высохли и приняли прямой, чуть пушистый вид.
