– Мам, ну ты как отдел кадров. Все тебе надо знать, – возмутился Степан.

– Вопрос, конечно, интересный. На данный момент у меня семьи нет, а другие подробности слишком грустные, чтобы о них вспоминать.

– Простите, – смутилась Ольга.

– Кто пойдет со мной гулять по вечерней Москве ? – спросил после ужина Николай.

– Я, – сразу же согласился Степан.

– Ну и отлично. Нам и фонарь с тобой брать не надо. Он у тебя под глазом.

– Так за что ты фингал то свой получил ? Мне сказать можешь ? – спросил Николай, когда они шли со Степаном по Арбату.

– За войну.

– То есть ?

– Да есть у нас во дворе хмырь один. Начитался каких-то книг и твердит, что и битвы под Москвой не было, и Сталинграда не было, и блокады Ленинграда тоже не было. А Советский Союз чуть ли не главный агрессор. Ну и пришлось доказывать дураку, что он не прав.

– Да, помойки всякой сейчас печатают много. На вас, на молодежь рассчитывают. Мозги вам хотят замутить.

– Да я эту белиберду и не читаю. У меня госконтроль рядом в виде мамы.

– Расскажи мне про нее, – попросил Николай.

– Что, дядя Коля, приударить за ней хотите ? Ничего у Вас не получится. Дохлый номер.

– Почему ? Она мне очень понравилась еще там на вокзале.

– Да она много кому нравится, а что толку ? Видать папашу моего она до сих пор любит.

– А где же он ?

– Откуда я знаю ? Знаю только, что бросил он ее, еще когда я в животе у мамы был. Я и имени его не знаю. А отчество у меня по деду – Михалыч.

Николай со Степой зашли по дороге в магазин. Николай набрал уйму дорогих продуктов.

– Куда так много-то, дядя Коля ? – всю дорогу удивлялся Степка.

И он и Николай тащили по две тяжеленные сумки наперевес.

– Я хочу устроить для вас с мамой праздничный ужин. Имею я право ? – вопросом на вопрос ответил Николай.

– Да я даже не знаю, – растерялся Степка. – У нас таких жильцов никогда не было. Это наоборот мама обычно всех подкармливает. И девчонок студенток, которые у нас живут, и всех местных бомжей. Кормит их и одевает. Они даже на работу к ней иногда приходят и денег просят.

– А где мама работает.

– В библиотеке городской здесь недалеко.

Николай устроил для Ольги и Степана праздничный ужин и они засиделись допоздна.

– Ольга Михайловна, Вас заведующая к себе вызывает, – позвали Ольгу из ее отдела.

В кабинете у заведующей сидел Николай и улыбался.

– Ольга Михайловна, вот товарищ, офицер военно-морского флота из Мурманска. Ему рекомендовали Вас как лучшего знатока истории Москвы. Расскажите ему про старую Москву и покажите самые исторические места. Трех дней Вам хватит ? – обратилась заведующая к Николаю.

– Вполне,– ответил тот.

– Ну и хорошо. Ольга Михайловна, Вы на три дня в служебной командировке.

– Можно было и без обмана обойтись, – сказала Ольга Николаю уже на улице. – Я бы и так Вам Москву показала. С чего начнем ?

– С ресторана, – сказал Николай. – Если честно, я хочу Вас очаровать и вскружить Вам голову.

– Вы забыли на минутку, Николай, сколько мне лет. Все эти Ваши методы для молоденьких девочек. А я все это уже проходила много, много лет назад. И до сих пор очень… больно.

Ольга глубоко вздохнула, чтобы не заплакать.

– Я его убью, – сказал Николай.

– Кого ? – испуганно спросила Ольга.

– Да этого Вашего, которого Вы до сих пор любите. Отца Степки.

– С чего Вы взяли, что я его люблю ?

– Степка сказал.

Вечером Николай напился и всю ночь пел в своей комнате одну и туже песню про усталую подлодку, которая из глубины идет домой. К утру Ольга со Степаном знали текст этой песни наизусть.

Утром Ольга ушла на работу, а Степка спасал как мог Николая от алкогольного отравления.

– Дядя Коля, мама пьяниц терпеть не может, но всю жизнь им помогает. Вот рассольчик огуречный Вам оставила. Пейте.

– Ничего, Степ, прорвемся.

После работы Ольгу встречал Николай с огромным букетом цветов.

– Я хочу сделать Вас счастливой, – сказал Николай Ольге.

– Вам что, больше делать нечего ? – искренне удивилась Ольга.

– Я хочу, чтобы Вы улыбались, чтобы Вы чаще смеялись. Почему Вы всегда такая грустная ? Я вот три билета в цирк достал. На Цветном бульваре.

– Идите со Степкой, а я цирк не люблю, – сказала Ольга как отрезала.

– Я же Вам говорил, дядя Коля, дохлый это номер влюбить мою маму.

Степан с Николаем возвращались из цирка.

– Да ладно уж, дядя Коля, нравитесь Вы мне очень. Мне с Вами хорошо. Открою я Вам один мамин секрет. Одна женщина еще в молодости предсказала маме, что у нее будет большая многодетная семья. Детей она очень любит. Нерастраченного материнства в ней вагон и маленькая тележка, вот все местные бомжи да пьяницы около нее и крутятся. Она всех их по-матерински жалеет, а они это чувствуют.

После ужина Николай сел за кухонный стол, положил перед собой чистый лист А4 и стал что-то рисовать. Когда Николай закончил, он молча передал листок Ольге и посмотрел на нее глазами сильно влюбленного мужчины.

– Я не очень сильна в живописи, – сказала Ольга.

– Мам, ну ты что ? Что тут непонятного ? Это ты, рядом с тобой дядя Коля, а рядом с ним я. А сзади наш новый дом.

– А это кто, – почти шепотом спросила Ольга.

– А это, мам, мои братики и сестренки.

– Откуда они взялись ?

– Мам, ну ты даешь. Вопрос, конечно, интересный, но я лучше промолчу…

Р.S. Через месяц Николай сделал Ольге предложение стать его женой, она согласилась и он увез их со Степкой в свой далекий Мурманск.

Через год у Николая и Ольги родилась дочка, через два года вторая, а через три года третья. Степан давно уже называл Николая папой.

– Пап, – как-то сказал он Николаю, – если так дальше пойдет, то мама скоро станет матерью-героиней, а ты отцом-героем.

Ольга кормила грудью самую маленькую Лизу, Николай держал на руках Катю, а Степка играл со старшей Машенькой.

В последнее время Ольгу мучал один и тот-же вопрос :

– За что ? За что мне только такое неожиданное счастье ?

Вопрос, конечно, интересный, но ответа на него я тоже не знаю. И правда, за что ?…

А, может, и не будет никакой зимы…

Бабье лето задержалось в Москве почти до самой середины октября. И если бы не желтая листва, которая птицами летела с деревьев даже от самого небольшого дуновения ветра, то можно было бы подумать, что наступил июль, или август.

Три подруги Лера, Лена и Маша сидели в сквере недалеко от метро. Нырять под землю в такой солнечный денек им не хотелось и они тянули время как могли.

– Ой, девчонки, ну как я люблю Бабье лето, – сказала Лена. – А, может, уже и не будет зимы, а будет только вечное Бабье лето.

Лена сбросила с себя теплую куртку и осталась в одной футболке.

– Размечталась, наивная ты наша, – хмыкнула Лера. – Да сказки все это про ваше Бабье лето. Просто последние теплые деньки.

Лера подставила лицо под лучи осеннего солнца и закрыла глаза.

– Почему-то, – продолжала Лена, нисколько не обращая внимания на слова подруги, – именно в это время мне особенно хочется женского счастья.

– Хронически несчастным женщинам не поможет уже никакое Бабье лето, – сказала Лера.

– А я, лично, себя несчастной не считаю, – сказала Лена. – Подумаешь, муж бросил.

– Подумаешь, да ничего не скажешь. Подумаешь, ты разведенная. Подумаешь, я мать-одиночка с двумя детьми мал мала меньше, – сказала Лера. – Счастья у нас с тобой хоть лопатой отгребай. Кстати, мой бывший, по слухам, женится. Нашел, говорят, себе женщину с двумя детьми. Своих ему мало. Чужих воспитывать будет.

– Лер, ты у нас такая красивая. Еще встретишь хорошего мужчину и будешь с ним счастлива, – вступила в разговор Маша.

– Нет уж. Никаких больше хороших мужчин мне не надо и даром. Про моего бывшего тоже все говорили хороший, хороший. Хороших мужчин в природе не существует. Теперь я это точно знаю, – Лера вздохнула. – Да и не хочу я своим детям отчима. Они отца своего родного обожают. Что Сашка, что Олечка. Пусть лучше будет родной отец по субботам и воскресеньям, чем неродной, но каждый день.